Чтение 43–й страницы книги ~Держи хвост пистолетом~

- У тебя же никогда не было детей, а мои спят дома и никак не тянут на
тринадцать лет.

Разве что возраст обоих возвести в квадрат, а потом получившиеся числа
сложить вместе.

- А что надо было ему сказать?

- тоже ощерилась Белла. - Не могла же я ему сказать, что мы помчались
среди ночи искать эту маленькую скотину.

- А что тут такого?

Это все лучше, чем врать про ребенка. Ты что, не знаешь, что детей
записывают в паспорта, а в твоем четко указано, что детей у тебя нет. Как
нам быть, если вранье откроется?

- Не откроется, - успокоила Гулю Белла.

- Мой паспорт в сумочке, а сумочку я забыла у тебя дома.

- А если они заглянут ко мне домой и найдут его, тогда что? спросила
Гуля, тут же придя в ужас от такого предположения.

Белла явно о такой возможности до этой минуты не задумывалась, потому что
теперь настроение у нее резко упало на несколько десятков градусов и она уже
значительно более мрачным голосом произнесла:

- Надо нам бежать отсюда.

- И каким образом, хотелось бы мне знать? - ехидно спросила Гуля.

Так как Белла этого не знала, то разговор на этом и закончился.

Пленницы разбрелись по разным углам и уселись там, нахохлившись и сердито
поглядывая друг на друга.

Махмед возвращался домой в приподнятом состоянии, которое бывает у
человека, который долго вел не праведную жизнь, тяготился ею и наконец
теперь решил покончить с ней навсегда.

На душе у него пели птицы, и там же цвел багульник.

Впрочем, такое состояние у него бывало уже неоднократно и ровным счетом
ничего не значило. Через несколько часов, проведенных под родной крышей, ему
становилось невыносимо скучно, он начинал видеть в жене кучу недостатков, а
дети казались ему уже не маленькими ангелочками, а сущими чертенятами. В
таком состоянии Махмед проводил с семьей еще несколько часов, с каждой
минутой все больше убеждаясь, что без него тут обойдутся вполне успешно. И,
как ни странно, от этой мысли у него на душе снова становилось хорошо.

Но пока он был весь в предвкушении встречи.

Однако вместо жены дверь ему открыла тетка Зухра.

Ее Махмед хотел бы видеть на пороге своего дома меньше всего. Но это был
факт, и с ним приходилось считаться.

Махмед собрал всю отпущенную ему природой вежливость и поздоровался с
соседкой.

Он даже улыбнулся, что вообще потребовало просто нечеловеческого усилия.

- Явился, - неодобрительно констатировала соседка. - Опоздал.

В полном оцепенении Махмед уставился на нахальную бабу, которая
осмеливалась попрекать его опозданием, и это как раз тогда, когда он в виде
исключения отпросился с турбазы пораньше.

- Гули нет, - пояснила ему тетка Зухра. - Уехала она. Ночью собралась и
уехала. А что ты думал, что она тебя всю жизнь ждать будет?

- А дети? - машинально поинтересовался Махмед.

- Дети дома.

Кому она нужна с двумя чужими детьми?

Детей ты воспитывать будешь вместе со своей лахудрой.

Посмотрим, на сколько ее терпения хватит.

Как по ресторанам шастать, так любая согласна, а вот за детьми-то
смотреть, да еще за чужими, это вряд ли.

Махмед, огорошенный подобной перспективой для своей пассии, молчал.

Услышанное от тетки Зухры просто не укладывалось у него в голове.

Как это его милая и спокойная Гуля решилась на подобный шаг?

И где за такой короткий срок она умудрилась раздобыть себе еще одного
любовника?

Ведь тело Мурата, единственного постороннего мужчины, который крутился
возле его жены, Махмед сам лично сопровождал в городской морг.

Неужели, у Гули был еще кто-то на примете?

Как она успела с двумя детьми на руках?

А он, дурак, еще радовался, что так удачно для него получилось, и с двумя
детьми она от него никуда не денется. Вот и допрыгался, осел!

- А с кем она уехала?

- сидя на ступеньках собственного дома, обреченно спросил Махмед.

В дом ему идти почему-то решительно не хотелось.

Он так привык, что Гуля всегда там и всегда ждет его, а теперь дом
казался ему опустевшим, несмотря даже на то, что из него доносились детские
голоса и смех.

- Она уехала на роскошной машине, - не моргнув глазом соврала тетка
Зухра. - А за рулем сидел огромного роста мужчина.

Сказано это было специально для того, чтобы побольней уколоть невысокого,
хотя и крепенького Махмеда.

- Илья был с Гулей перед тем, как она укатила, - решила добить Махмеда
тетка Зухра. - Он мне и сообщил.

- Илья был тут ночью?

Наедине с моей женой?

Что же это делается?! - взревел Махмед, подскакивая со своего места и
кидаясь по направлению к соседскому дому.

Следом за ним вприпрыжку торопилась совершенно счастливая тетка Зухра,
заветная мечта которой должна была вот-вот сбыться.

Еще один соперник, да еще живущий по соседству, окончательно взбесил
Махмеда. Если до первых двух он пока был не в силах добраться, так как один
умер, а второй был слишком далеко, то уж третьего он проучит на славу.

Пусть отдувается за всех.

И за мертвого, и за великана, и за распутное поведение самой Гули,
которая по ночам, пользуясь отсутствием мужа, из их дома притон устраивала.
И куда только соседки смотрели? Ни на кого положиться в этом мире нельзя.

Махмед ворвался в сад родителей Ильи, пылая таким гневом, что самому
жутко становилось.

Его соперник в это время спокойно собирал урожай с высокой груши, стоя на
самой последней ступеньке стремянки. Махмед, углядев соперника, издал серию
рыков, приведших тетку Зухру в полный восторг, и стремительно бросился к
груше.

Илья оглянулся на шум и увидел, как к нему на всех парах мчится красный
от бешенства Махмед, а за ним еле поспевает тетка Зухра, причитая на
несколько голосов.

Илью спасла его лень. Если бы он полез собирать груши несколько дней
назад, когда они еще не начали осыпаться, как, собственно, и просила сделать
его мать, то сейчас он мог бы считать себя почти трупом.

А так Махмед поскользнулся на спелой груше, которые в избытке валялись в
траве у дерева, пролетел вперед и со всего размаха ударился головой о
стремянку.

Удар был настолько силен, что она закачалась, Илья в поисках опоры
поспешно ухватился за ветку, стремянка рухнула на землю, оставив Илью
качаться на ветке, подобно спелому плоду.

Тетка Зухра в это время вопила так, что своими криками могла заглушить
вой пожарной сирены.

Во всяком случае, ее крики действовали на окружающих схожим образом, все
высыпали поглазеть и узнать, что случилось.

Родители Ильи оказались в их числе.

- Ах!

- сказала его мать, увидев Махмеда, кругами бегающего вокруг дерева, на
котором раскачивался ее единственный сын. - Так я и знала, что этим
кончится. Я сразу почувствовала, что эти девки не доведут его до добра.

Ее слова долетели до ушей тетки Зухры, которая могла вопить сколько
угодно, но при этом никогда не переставала следить за малейшими изменениями
в окружающей обстановке.

Сейчас она замолчала и принялась обдумывать непроизвольно вырвавшиеся у
матери Ильи слова.

Отец Ильи помчался к груше, пытаясь доходчиво втолковать Махмеду
правильный взгляд на отношения между их сыном и его женой. К сожалению, он
выбрал неподходящий для этого момент. Махмед отпихнул его в сторону и
продолжил свой бег, временами поглядывая вверх и пытаясь на глаз определить,
сколько еще удастся продержаться Илье в таком положении.

Мысль о том, чтобы прислонить стремянку к дереву и снять с него
соперника, в голову Махмеду почему-то не пришла, зато его осенило срубить
несчастное дерево и таким образом добраться до Ильи.

Сообщать о своих намерениях хозяевам Махмед не счел нужным.

Поэтому истошный вопль тетки Зухры: "Держите его, убивает!", который
вырвался у нее, когда он схватился за топор, его здорово удивил.

Он никак не предполагал, что его соседка относится к защитникам садов
своих соседей, да еще столь ярым, чтобы олицетворять любое дерево с живым
существом.

И поведение остальных соседей его тоже удивило и обидело, они все дружно
бросились защищать совершенно чужую им грушу.

Махмед просто отказывался их понимать.

Если бы еще сами хозяева начали протестовать против нанесения им
материального ущерба, он бы понял, но почему абсолютно всех соседей так
взволновала судьба чертова дерева, он понять не мог.

- Пустите меня!

- вопил Махмед. - Я заплачу вам или отдам своих пару штук. У меня есть
лишние.

- Не нужны мне чужие!

- кричала в ответ мать Ильи, возмущенная до глубины душе тем, что ей
пытаются всучить вместо ее взрослого и почти разумного сына двух малявок,
которых еще растить и растить.

Тетка Зухра между тем пребывала в полном упоении. Помимо грандиозного