Чтение 43–й страницы книги ~Реальная угроза~

местам в переднем ряду по обе стороны прохода. Советник по парламентскому
протоколу, клерки и секретари сели, председательствующий взял в руку
молоток, зажглись огоньки на телевизионных камерах Си-эн-эн, ведущих
передачу из Капитолия, и открылось дневное заседание августейшего
законодательного собрания.

Роджер Гордиан, сидевший на галерее, наблюдал за тем, как первый оратор,
сенатор Боб Делакруа из штата Луизиана, в накрахмаленной белой сорочке и
темном костюме, полный достоинства, направляется к трибуне. За ним следовали
два вышколенных молодых помощника, которые несли чучело черного медведя.

Чучело было шести футов ростом, его облачили в красное шелковое
борцовское трико с серпом и молотом на груди - гербом давно исчезнувшего
Советского Союза.

- Друзья и коллеги, сегодня я собираюсь познакомить вас с Борисом -
Боевым Медведем! - прогремел в зале гулкий бас Делакруа. - Между прочим,
причина, по которой он вытащил из сундука свое прежнее борцовское трико,
заключается в том, что оно подходит ему намного лучше нового!

С той стороны зала, где сидели его сторонники, донеслись смешки и
аплодисменты. Сенаторы, сидевшие на другой стороне, смущенно смотрели перед
собой и терпеливо вздыхали.

- Хотя Борис походит на воспитанного медведя, это не должно вводить вас в
заблуждение. Сколько бы ни ел Борис, он всегда голоден. Это потому, что с
каждым днем он становится все больше и сильнее и, можете не сомневаться,
готов откусить руку, протягивающую ему пищу!

Гордиан с трудом подавил вздох, полный отвращения.

Дамы и господа, подумал он, добро пожаловать на главный аттракцион нашего
цирка.

- А теперь я расскажу вам маленькую историю о Борисе. Она совсем не такая
уж приятная, и я не советую слушать ее тем, у кого слабые нервы. Но из нее
можно вынести полезный урок, - продолжал Делакруа. - Когда-то, давным-давно,
у Бориса был такой аппетит, что ему казалось, будто он может проглотить весь
мир.

Ничто не могло утолить его аппетита. Он ел, и ел, и ел до тех пор, пока
не стал таким жирным, что рухнул под собственным весом. Тут на помощь пришел
добрый дядя Сэм, прописал ему диету в соответствии с законами свободного
рынка, научил хорошим манерам цивилизованного мира и попытался убедить его
отказаться от обжорства.

Со стороны зала, где сидело чуть больше половины сенаторов, снова
донеслись смешки. Остальные выглядели смущенными.

- Так вот, ребята, в течение нескольких лет создавалось впечатление, что
диета приносит свои плоды, и Борис даже сумел натянуть на себя новое
борцовское трико, на котором красовались те же цвета - красный, белый и
синий, что и на одежде дяди Сэма. Разумеется, расположены эти полосы были
по-другому, потому что Борис не хотел, чтобы его обвинили в подражательстве!
- Голос Делакруа разносился по всему залу до самого сводчатого потолка.

Это внезапно напомнило Гордиану роль Берта Ланкастера в фильме
"Заклинатель дождя". Или это был какой-то другой фильм, где Ланкастер играл
проповедника. Самым поразительным было то, что слова проповедника звучали
очень убедительно. Хотя он читал проповедь перед своими последователями и
теми, кто уже были готовы поверить ему, аудитория принимала его с очевидным
восторгом.

- Однако затем к Борису вернулись старые дурные привычки, - продолжал
греметь голос Делакруа. - Он снова проголодался. Только на этот раз Борис
привык к подачкам из рук доброго дяди Сэма, вроде тех гризли в Йосемитском
национальном парке, которые подходят в поисках пищи прямо к вашей палатке. И
тогда дядя Сэм, щедрая и добрая душа - слишком щедрая, по моему мнению, - не
смог отказать ему. Видите ли, дядя Сэм убедил себя, что если он будет
прикармливать Бориса и держать его рядом, позволит ему смотреть через
откинутые полы своей палатки на то, чем он занимается и как поступает, Борис
научится самостоятельно ходить на задних лапах. Хотите верьте, хотите нет,
но дядя Сэм давал ему сотни тысяч тонн пищи и десятки миллионов долларов.
Десятки миллионов! Вы слышите меня? Десятки миллионов долларов только ради
того, чтобы Борис никуда не уходил и оставался рядом! И знаете, что
случилось потом? Можете догадаться? Борис набросился на него! Борис
пробрался в палатку и сделал что-то настолько ужасное, настолько немыслимое,
что я не решаюсь рассказать вам об этом. Но это мой долг, видите ли, это мой
долг, и я обязан рассказать все, потому что среди вас есть люди, которые все
еще не поняли, что из эмблемы серпа и молота можно удалить медведя, но
нельзя отнять у медведя серпа и молота!

В зале воцарилась напряженная тишина. К этому времени все сенаторы прочли
доклад спецслужб, в котором говорилось о связи Башкирова с кровавым
преступлением на Таймс-сквер, или по крайней мере слышали о нем, и теперь
знали, к чему Делакруа ведет свой спектакль.

Гордиан заметил, что даже он подался вперед, захваченный представлением.

Сначала он предполагал, что Делакруа закончит спектакль, добравшись до
взрывов в Нью-Йорке, и, может быть, откажется от театральности, но теперь
стало ясно, что сенатор собирается играть до конца. Он вел свою родословную
от предков со смешанной кровью и был прирожденным актером.

- ... прокрался ночью в палатку дяди Сэма, когда тот утратил
бдительность.

Дядя Сэм в это время праздновал наступление нового счастливого века и
посвятил ночь молитвам о мире, счастье и процветании всего человечества, вот
тут-то Борис и вонзил зубы глубоко в его плоть, - ораторствовал Делакруа. -
Вцепился в него, рвал когтями и зубами, нанес ему такие страшные раны, что
боль от них не забудется никогда. Никогда! Но знаете, что последовало
дальше? Сожмите руки в кулаки, друзья, не теряйте самообладания, потому что
я собираюсь посвятить вас в нечто совершенно невероятное. - Делакруа вышел
из-за трибуны, театрально наклонился вперед и обвел взглядом всех, кто
сидели в зале. - Вы слушаете меня?

Приготовились? Так вот что произошло дальше: медведь набрался наглости,
вернулся к палатке на следующий день, делая вид, что ничего не произошло, и
снова начал выпрашивать пищу! И нашлись люди, глупые и обманутые - я не
стану называть их имена, но все мы знаем, кто они, - которые хотят, чтобы
дядя Сэм закрыл глаза на случившееся и принялся снова кормить Бориса!

Делакруа повернулся, подошел к чучелу медведя и схватил его за плечи.

- Так вот, я не допущу этого. А сейчас решайте, каждый из вас, на чью
сторону становиться, кого поддерживать, потому что я собираюсь бороться с
Борисом. Теперь я нападу на него. Я покажу ему, что те дни, когда дядя Сэм
кормил его, остались позади, и пусть он навсегда отправляется в свое логово
и получше спрячется там!

Гордиану казалось, что он готов ко всему, к любой выходке сенатора, но
дальше произошло то, что заставило его широко открыть глаза от изумления.

- Давай, Борис, попытайся напасть на меня. попробуй победить, если
сможешь.

С этими словами Делакруа набросился на чучело медведя. Полы его пиджака
развевались позади, галстук съехал на спину, а сенатор повалил чучело,
обхватив его руками, и начал кататься с ним по полу на глазах собравшихся
законодателей, потрясенных зрителей на галереях и перед телевизионными
камерами. Наконец он прижал чучело к полу и торжествующе поднял голову.

- Все кончено, Борис! - закричал он. - Все кончено!

Глядя с галереи на восторженные лица сенаторов, Гордиан подумал о том,
какое влияние окажет шутовская выходка Делакруа на общественное мнение, как
только попадет в вечерние новости, и тут он вдруг понял, что сенатор вполне
может оказаться прав и отношениям с Россией грозит крах.

Глава 34

Нью-Йорк, 29 января 2000 года

Давай, Борис, попытайся напасть на меня, попробуй победить, если сможешь!

Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как Гордиан был свидетелем
фиглярства Делакруа в здании Капитолия, но сцена все еще не шла у него из
головы. Отчасти оттого, что она, как и ожидал Гордиан, обладала именно той
сенсационной притягательностью, на которую всегда клевали средства массовой
информации. Каждая телевизионная компания подала в своих передачах
выступление Делакруа как главную новость. Си-эн-эн поступила точно так же и
сделала его темой дискуссии в программах "Внутри политики", "Перекрестный
огонь" и "Шоу Ларри Кинга", равно как включила в обзор последних новостей о
ходе расследования террористического акта на Таймс-сквер. А этим утром
газеты "Вашингтон пост" и "Нью-Йорк тайме" посвятили ему передовые статьи.

Гордиан был вынужден отдать должное Делакруа, который дважды
переизбирался мэром Нового Орлеана, до того как выдвинул свою кандидатуру в
Сенат Соединенных Штатов и победил на выборах, - он привез с собой в
Вашингтон блеск и шик карнавала Марди-Гра <Марди-Гра - ежегодный карнавал,
проводимый в Новом Орлеане в последний день перед Великим постом> и умело
пользовался им в сочетании с инстинктивным пониманием различных течений в
общественном мнении, превратив все это в уникальное и, возможно,
неповторимое качество политического деятеля.

Сейчас Гордиан старался поудобнее устроиться в кресле рейсового
авиалайнера, которое, даже в первом классе, намного уступало креслу в его
кабинете, и пытался перестать думать о возможных последствиях вчерашнего
заседания Конгресса. Однако он никак не мог забыть о предстоящих трудностях.

Как звучит строчка в том стихотворении? "Все разваливается, в центре -
дыра"?

Гордиан подумал о вчерашнем разговоре с Эпши перед его вылетом в
Вашингтон. На протяжении последнего месяца она жила в их квартире в
Сан-Франциско и хотела принять меры, чтобы спасти их семейную жизнь от
краха. До того момента, когда Эшли покинула его в канун Нового года, он не
подозревал о такой угрозе.

Небольшой косметический ремонт - может быть, но не больше. И вот она
улетела.