Чтение 43–й страницы книги ~Оперативный центр~

были вдвоем. Хван смотрел на Ким с восхищением. Редко удается видеть в
человеке такую гармонию патриотизма и гуманности, а в Ким оба эти качества
сочетались почти идеально. Всю свою жизнь майор Хван пытался добиться такой
гармонии, но чаще всего терпел неудачу - копаясь в грязи, трудно не
запачкаться...

Размышления Хвана неожиданно были прерваны резким движением справа,
бешеным скачком луча карманного фонаря, потом острой болью в боку. Хван
задохнулся. Тут же последовал второй удар ножом, от которого правая рука
майора повисла. Хван пошатнулся, протянул руку к открытой дверце машины, но
не дотянулся до нее и упал спиной на переднее сиденье машины. Он неловко
потянулся к наплечной кобуре и бросил взгляд на шофера Чо.

Но на месте водителя сидел не Чо. В тусклом желтом свете приборного щитка
Хван увидел незнакомое лицо, жесткое, напряженное.

Будь ты проклята, пронеслось в голове майора. Ее человек скрывался здесь
все это время...

Правая рука горела, отказываясь повиноваться, и Хван никак не мог
выхватить пистолет. Потом вся правая половина тела словно онемела, и Хван
соскользнул на землю.

Он увидел девятидюймовый нож, весь в его, майора Хвана, крови. Нож
двинулся назад, ближе к животу Хвана. У майора не было сил ни отползти, ни
отвести удар, который будет направлен под грудину. Потом последуют недолгая
агония и смерть. Хван часто задумывался, какая смерть уготована ему судьбой,
но ему и в голову не могло прийти, что придется умирать вот так, лежа в
грязи, беспомощно глядя на нож. Хван видел, как над его телом склонилась
Ким, и почувствовал себя одураченным. Ведь он действительно поверил ей.
Оставалось только надеяться, что на его надгробии напишут полезное
предостережение, урок другим или что-нибудь вроде: "Ну и дурак он был..."

Когда Хван упал на грязную землю, его пистолет выпал из кобуры. Прижимая
левую руку к ране, майор инстинктивно потянулся правой к оружию. Он пытался
держать глаза открытыми, чтобы встретить смерть хотя бы с той ничтожной
долей достоинства, которую ему удалось сохранить. Он видел, как осклабился
убийца, занявший место Чо, потом последовала ослепительная, как молния,
вспышка, за ней вторая, третья. Выстрелы прогремели в одном-двух футах от
его лица, опалили кожу, и он закрыл глаза. Грохот выстрелов утих, и теперь
майор слышал только шум капель дождя и отчаянное биение собственного сердца
в боку.

Ким опустилась на колени, наклонилась над Хваном и потянулась за ножом,
валявшимся в грязи по другую сторону от майора. Хван не сразу понял, почему
он не почувствовал, как пули входят в его тело.., и почему она решила
зарезать его, когда проще было пристрелить.

Должно быть, он попытался повернуться, потому что Ким сказала, чтобы он
лежал спокойно. Хван немного расслабился и только теперь почувствовал, какой
болью во всем теле отдается каждый вздох.

Ким вытянула рубашку из-под пояса Хвана, надрезала ее снизу, потом взяла
фонарь. Осмотрев раны, она выпрямилась и перешагнула через майора. Хван,
вытянув шею, смотрел, как она стянула с убийцы ботинки и носки, потом
расстегнула и вытянула из его брюк ремень. Хван уронил голову, ему не
хватало воздуха.

- Где... Чо? - спросил он.

- Я не знаю. Должно быть, его тело бросили куда-то. Тело...

- Очевидно, этот подонок следил за нами. Не спрашивайте - я его не знаю.

Значит, он.., не с Ким.., один из террористов.

Ким протянула ремень под спиной Хвана, но не стала сразу его затягивать,
а сначала положила по носку на каждую рану.

- Может быть больно, - предупредила она, туго стягивая ремень.

Хван охнул. Резкая боль пронзила все тело от плеча до колена. Ким
ухватила обмякшее тело майора под мышки, втащила его на заднее сиденье,
потом поставила на пол машины радиостанцию. Хван попытался приподняться на
локте.

- По-до-ждите.., тело...

Ким, устраивая майора на сиденье и пытаясь закрепить его пристяжным
ремнем, выкрикнула:

- Я не знаю, где он!

- Нет... Отпе. - .чатки.., пальцев.

Ким поняла. Она захлопнула заднюю дверцу, распахнула переднюю и втащила
тело убийцы. Обежав вокруг машины, она уже занесла ногу, чтобы сесть на
место водителя, но в последний момент остановилась.

- Мне нужно найти Чо! - крикнула она.

Ким схватила карманный фонарь, направила луч вниз и пошла по следам
убийцы. Она была сосредоточена и внешне спокойна. Уже через сорок метров
следы привели ее к заросшему кустами оврагу, в котором был спрятан мотоцикл.
Рядом с мотоциклом головой вниз лежал Чо, его рубашка на груди потемнела от
крови.

Ким спустилась по скользкому склону оврага, торопливо вывернула карманы
Чо. Наконец, она нашла ключи и бегом вернулась к машине.

Хван лежал неподвижно, прижав руки к ранам. Он закрыл глаза, его дыхание
стало прерывистым. Услышав шум включенного двигателя, он с трудом поднял
веки., - Ра.., дио...

Ким включила сцепление, набрала скорость, потом уточнила:

- Вы хотите, чтобы я сообщила о случившемся?

- Да... - Пояс больно врезался в тело, и Хван старался не шевелиться. -
Нужно.., опознать.., быстро...

- Убийцу. По отпечаткам пальцев. Я поняла. - У Хвана не было сил
говорить. Он слабо кивнул и закрыл глаза, не будучи уверен, что Ким заметила
его жест, потом услышал, как она что-то передала по радио. Хван хотел что-то
запомнить, что-то сказать, но теперь каждый вздох, каждый толчок машины
отзывались невыносимой болью. Он уперся левой рукой в спинку переднего
сиденья, чтобы смягчить толчки. У него было такое ощущение, словно все его
тело само собой пытается свернуться в плотный клубок. В голове кружились
обрывки каких-то мыслей, неясные образы... Хван боялся потерять сознание.

Не из КНДР.., его она бы не застрелила.., но кто в нашей стране.., и
почему?

Потом мысли совсем смешались, и Хван погрузился в приятную черноту.

Глава 54

Вторник, 12 часов 30 минут, Оперативный центр

Когда Худ позвонил в палату Александра, доктор Орлито Трайас был уже там.
Хорошими манерами доктор Трайае не отличался, зато был отличным врачом и
ученым.

- Пол, - сказал Трайас с сильным филиппинским акцентом, - я рад, что вы
позвонили. У вашего сына вирусное заболевание.

По спине Худа пробежал холодок. Было время, когда считалось, что с
вирусами легко справляются антибиотики. Но тогда не знали, что такое СПИД.

- Что за заболевание? Объясните так, чтобы было понятно непосвященным.

- Две недели назад мальчик перенес острую бронхиальную инфекцию.
Вероятно, с инфекцией врачи справились, но в легких затаился аденовирус.
Обострение спровоцировали аллергены из воздуха, поэтому стероидные препараты
и бронхорасширяющие средства не помогали. Это не просто приступ астмы, а
скорее сложное заболевание легких.

- Как его лечат? - спросил Худ.

- Методами противовирусной терапии. Мы обнаружили заражение на
сравнительно ранней стадии, и есть все основания полагать, что инфекция не
будет прогрессировать.

- Основания полагать...

- Организм мальчика ослаблен, - сказал Орлито, - а эти вирусы в высшей
мере патогенны. В такой ситуации загадывать наперед трудно.

Боже мой!

- Шарон там?

- Да.

- Она знает? - спросил Худ.

- Да. Я сказал ей то же, что и вам.

- Передайте ей трубку. И спасибо за все.

- Не за что. Я буду контролировать состояние мальчика каждый час.

Через минуту к телефону подошла Шарон.

- Пол...

- Я все знаю. Дипломата из Орлито не получится.

- Не в этом дело, - отозвалась Шарон. - Томиться в неизвестности было бы
еще хуже. Меня мучит ожидание. Ты же знаешь, я никогда не умела ждать.

- С Алексом все будет в порядке.

- Этого ты не можешь знать. Пол, не забывай, я сама работала в больнице,
мне известно, что такая зараза может вдруг вспыхнуть, словно пожар, может
мгновенно охватить весь организм.

- Если бы положение мальчика внушало опасения, Орлито бы не ушел.

- Пол, он ничего не может сделать! Поэтому он и уходит. В кабинет Худа
вошла Энн. Она принесла ленч, но замерла в дверях, увидев на лице Худа
отчаяние.

На экране появилось сообщение, поступившее по электронной почте от Базга.
С Худом хотел поговорить министр обороны Колон.

- Послушай, - сказала Шарон, - я рассказываю тебе все это вовсе не
потому, что хочу, чтобы ты бросил все дела и мчался сюда, в больницу. Мне
просто нужно было выговориться, понимаешь?

Голос у Шарон срывался, и Худ понял, что она с трудом сдерживает рыдания.

- Понимаю, Шарон, конечно, понимаю. Позвони мне, если станет известно
что-то... Или я позвоню тебе, как только смогу.

Шарон положила трубку, и Худ включил линию компьютерной спецсвязи. Он
чувствовал себя прескверно - плохой муж, никчемный отец...

- Пол, - мрачно начал Колон, - нам только что стало известно, что ваш
коллега Доналд по собственной инициативе послал радиосообщение в КНДР. В нем