комизм положения дошел, наконец, и до меня. На его лице было написано такое
явное непонимание, такое хмурое и даже опасливое недоумение, что моя
диафрагма сама собой заходила ходуном.
меня всякими дурацкими замечаниями.
же поднял одну из них:
примерно так: "Какой грех труднее всего простить? Убийство. Особенно если
убивают близкого тебе человека. И уж совсем сложно, если пытаются лишить
жизни тебя самого". Из этого он исходил. Для воплощения замысла ему,
во-первых, была необходима жертва - близкий Веронике человек. На эту роль он
выбрал Людмилу. Во-вторых, исполнитель - жадный, беспринципный, безвольный и
глупый - пешка в руках самого Макиавелли. Немаловажно также, чтобы
исполнитель был вхож в компанию Вероники. Этим требованиям идеально отвечал
Роман. В-третьих, нужно было обеспечить, чтобы я и Вероника непременно
оказались в числе свидетелей планируемого убийства. В-четвертых - массовка.
Чем больше будет подозреваемых, тем менее вероятно, что следствие быстро
вычислит Цыганкова. А потом уже будет поздно - Макиавелли снимет эту пешку
со своей доски. И, наконец, в-пятых, необходимо некое обстоятельство,
создающее неопределенность, некое указание на возможную ошибку в выборе
жертвы. Пусть будет неясно, кого на самом деле хотел устранить убийца, -
Людмилу или Веронику. В противном случае бросить на меня подозрение было бы
сложно: зачем мне убивать Людмилу, с которой я практически незнакома?
аршин. Я старалась подорвать влияние Романа на Веронику, и Макиавелли решил,
что мной движет примитивная жадность, страх потерять контроль над деньгами
кузины. Во всяком случае, он рассчитывал убедить в этом Веронику.
меня сестрой, реже - кузиной, о других родственниках никогда не упоминала;
откуда им было догадаться, что у нее есть тетка, которая гораздо ближе ей по
степени родства? Возвращаясь к условиям, необходимым для успешной реализации
этого затейливого плана, скажу, что задача перед Макиавелли стояла нелегкая.
Почти невыполнимая, если учесть, что он намеревался остаться за кадром и не
мог принять участие в организации первого убийства. Но ему повезло -
обстоятельства были за него. Роман рассказал ему о театре Сурена, о пьесе,
по ходу которой Вероника и Людмила менялись платьем, а главное - о том, что
в театре идет ремонт и репетиции проходят на квартире Вероники. Не знаю,
кому принадлежала мысль провести генеральную репетицию в камерной обстановке
и кто подал Веронике идею пригласить туда меня, но она была очень
настойчива. Не исключено, что предложение исходило от Романа,
проинструктированного Макиавелли. Так или иначе, в субботу все необходимые
условия оказались соблюдены.
платьями, Цыганков вышел покурить на балкон. Он знал, что Людмила
присоединится к нему, поскольку она тоже курит. Правда, за ними увязался и
Евгений, но Роман, наверное, сумел улучить минутку и под каким-то предлогом
уговорил Людмилу переодеться пораньше. Возможно, он попросил ее
порепетировать с ним какой-нибудь эпизод до начала второго действия. Когда
она ушла, Роман отправился с Суреном в их общую гримерную, взял свой плащ и
устроился в холле, выжидая удобного момента. Ему важно было не только
незаметно пробраться в спальню, где переодевалась будущая жертва, но и
убедиться, что я на какое-то время осталась одна, то есть не смогу
представить впоследствии несокрушимое алиби. Когда я заперлась в ванной,
Роман зашел в спальню (возможно, даже предварительно постучал), отвлек
чем-то внимание Людмилы, встал у нее за спиной и затянул на шее пояс от ее
же платья. Потом вернулся в холл, сел у телевизора и стал ждать, когда
поднимется тревога.
предугадать ее реакцию на труп. Молодой человек бросается к перепуганной,
потрясенной возлюбленной, желая увести ее прочь от ужасного зрелища, - что
может быть естественнее? А на лестничной площадке уже ждет Макиавелли.
Цыганков передает ему Веронику и строго наказывает беречь девушку от
возможных потрясений, а пуще всего от контактов с милицией и друзьями, один
или одна из которых задушила ее подругу. А сам возвращается на место
преступления под тем предлогом, что ему необходимо будет давать показания.
Макиавелли, нежно лопоча, везет Веронику в квартиру Романа и накачивает ее
снотворным. Цыганков же, пообщавшись с милицией, предусмотрительно
возвращается на квартиру матери, адрес которой указал на допросе.
сознание, доказывая, что я - самый вероятный кандидат в убийцы. Вероника
отказывается верить, требует встречи со мной. Роман держит оборону двое
суток.
подозревал. Макиавелли, на правах друга, якобы втянутого помимо воли в эту
драму, навещает Романа с Вероникой и убеждает Романа, что желание Вероники
свидеться с кузиной вполне естественно. И что в случае чего вдвоем они
сумеют защитить девушку - конечно, при условии, что я приеду одна. Вероника,
получив разрешение, бросается звонить мне. Роман стоит рядом. Тем временем
Макиавелли выводит из строя домофон, так, чтобы звуковой сигнал проходил, а
сигнал, отключающий электронный замок, - нет.
квартиры и вызывает лифт. Макиавелли быстро приводит домофон в порядок,
открывает замок и бежит вдогонку за Романом - якобы сказать, что спускаться
нет нужды. Ударив Цыганкова ножом и отправив труп вниз, он возвращается к
Веронике и пару минут спустя начинает изображать тревогу. Вероятно, в тот
самый момент, когда я поднималась наверх, они уже спускались на другом
лифте. Это было несложно подстроить - этажи оборудованы световыми панелями,
указывающими, где находятся лифты. А может, он рассчитывал застать меня
внизу стоящей над трупом. Вероника, увидев мертвого возлюбленного, теряет
остатки воли, и Макиавелли увозит ее к себе домой или в какое-нибудь тайное
убежище.
избавляюсь от ее близких из страха упустить деньги. Но что-то у него не
складывается. То ли моя упрямая кузина наотрез отказалась верить в мою
виновность, то ли он не сумел добиться ее расположения, - так или иначе,
Макиавелли расстается с надеждой получить доступ к деньгам с ее ведома и
согласия. Он устраивает набег на мою квартиру, рассчитывая найти там ключ от
сейфа.
Макиавелли ее документы; если он сумеет отыскать ключ, ему останется только
найти статистку с подходящей внешностью и отправиться вместе с ней в Цюрих.
А тело Вероники найдут потом где-нибудь в лесу!
ключа.
занесенный над Вероникой. Задержит, но не отведет. Макиавелли не может
отпустить ее живой. Она знает его в лицо и может дать следствию нить,
связывающую его с убийством.
бы все логично, но... неправильно. Нутром чую. Наверное, дело в
психологической недостоверности. Цыганков был трусом. При всей своей
жадности, выбирая между деньгами и безопасностью, он наверняка предпочел бы
последнее.
и не видел ни разу. Это великий людовед Сурен тебе лапшу на уши навешал.
"угодливый", "лакей", "альфонс". И, по-твоему, у него хватило пороху
совершить хладнокровное убийство чуть ли не на глазах изумленной публики? В
спальню в любую минуту могли войти Тамара или Вероника, кто угодно мог
встретиться убийце в коридоре, когда тот выходил, оставив за спиной труп. В
конце концов, Людмила могла вырваться и поднять крик. И ты считаешь,
Цыганков был способен пойти на такой риск?
Прежде чем строить гипотезы, неплохо бы убедиться, что у Варьки из квартиры
ничего не пропало. Ведь если у тебя побывал обыкновенный вор, - добавил он,
обращаясь ко мне, - что останется от твоей исходной посылки?
оставив Прошку и Генриха присматривать за мной. Прошка немедленно завалился
спать, Генрих взялся наводить порядок на кухне, а я ушла в комнату еще раз
просмотреть наши записи и проверить, не противоречит ли моя версия известным
нам фактам. Прежде всего следовало убедиться, что у Романа были возможность
и время незаметно пробраться в спальню. Я положила перед собой листки
Полевичека с данными следственного эксперимента и составила следующее
расписание:
Корнев Павел
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Василенко Иван