общества. Сейчас уже можно назвать некоторые результаты его неожиданно
закончившейся литературно-политической деятельности - 118 убитых или
умерших при подозрительных обстоятельствах людей, которых, пользуясь
западными аналогиями, можно было бы причислить к классу "очень важных
персон" - от депутатов парламента до директоров заводов и министров. Все
это были люди с небезоблачным прошлым. Люди, на которых у "группы А" были
заведены досье. Видимо невозможность привлечь этих людей к ответственности
то ли ввиду депутатского иммунитета, то ли из-за коррумпированности
судебного аппарата в конце концов вывела сотрудников "группы А" на Виктора
Золотарева. Его некрологи, написанные на еще живых людей, были своего рода
заявками на будущую смерть. В каждом из написанных им некрологов можно
было легко найти повод для смерти человека, о котором он писал.
корреспондента нашей газеты, полученная им при содействии покойного
завотделом культуры.
только подводил под будущую смерть базис социальной справедливости, но и
определял дату и способ смерти - иногда слишком жестокий. Баллистическая
экспертиза пистолета Стечкина, из которого он застрелился, позволяет
предположить, что он лично принимал участие как минимум в одной из
операций по "санитарной очистке общества" - из этого же пистолета был убит
депутат Якорницкий и уже мертвый выброшен с шестого этажа.
литературное построение, чем на реальную жизнь. Единственным существом, к
которому он питал искреннюю привязанность, был пингвин. Виктор Золотарев
настолько дорожил своим пингвином, что когда животное серьезно заболело -
организовал ему трансплантацию детского сердца. При этом он буквально
купил сердце у родителей смертельно раненного в автокатастрофе мальчика,
совершенно не думая о вопросах этики и морали.
среди которых он был известен под кличкой "Пингвин". Поразительно то, что
часто он принимал участие в похоронах убитых с его же помощью людей, таким
образом как бы завершая своеобразный цикл - от знакомства с досье будущего
покойника и до участия в поминках среди друзей и родственников покойного.
санитарной очистке общества" стала достоянием гласности, можно надеяться,
что все ее детали вскоре станут известными. Уже работает депутатская
комиссия, расследующая эту операцию. Уже снят с должности руководитель
"Группы А" и хотя его фамилия, как и фамилия его преемника сохраняются в
тайне, у нас есть все основания верить, что подобное не повториться и что
ни одна из групп и организаций, занимающихся государственной
безопасностью, не позволит себе в будущем устраивать самосуд над людьми,
пусть даже если они и являются преступниками, находящимися вне юрисдикции
суда.
его "вклад" в политическую историю Украины наверняка станет темой
исследования не только депутатской комиссии, но и коллег-писателей. И кто
знает, может судьба такого романа окажется длиннее и удачливее судьбы
самого Виктора."
выжидательно, словно надеясь услышать оценку своему труду.
ссутулила его плечи.
будет обозначать, что в твоей работе, как и в твоей дальнейшей жизни
больше нет смысла."
Теперь он знал марку этого пистолета. Пистолет Стечкина.
лицо. Губы толстяка шевелились, словно он проговаривал про себя какие-то
мысли.
потерял свою агрессивность.
На, на память!
руками, не сводя с Виктора глаз. Правой руке Виктора вернулась легкость.
Он словно избавился от какой-то болезни - именно физическое облегчение
ощутил он, отдав пистолет толстяку. Потом развернулся и, не говоря больше
ни слова, вышел из квартиры.
сотен пассажиров, слушая глухие и невнятные объявления о прибывающих и
отбывающих поездах.
все махнул рукой. Шум этого людного места немного приводил его в себя,
возвращал к жизни после шока, наступившего после прочтения собственного
"крестика". И пусть конец его жизни был близок и очевиден - те же люди,
которые создали его будущий "героический" образ, определили уже и способ
смерти - самоубийство, и дату, когда это должно было произойти. Не зная
их, он мог бы бояться каждого, сидевшего или проходившего рядом. Но в этом
не было смысла. Бояться можно, когда есть шанс остаться в живых. Виктор,
сидя на вокзале, не видел для себя такого шанса. Ему хотелось затянуть
свою жизнь, добавить к ней хотя бы еще пару дней.
бездарной рукой.
же сочтя ее непристойно глупой.
был упомянут? Кто-то, должно быть, знал Виктора лучше, чем он сам. То, что
люди, составлявшие досье знали больше, чем сам Виктор, тоже было очевидно.
Они даже знали, откуда взялось донорское сердце для пингвина. Виктор этого
не знал.
трещащий голос и сидевшие рядом с Виктором женщины резво поднялись, стали
забрасывать на плечи тяжелые мешки, поднимать с пола огромные
хозяйственные сумки.
этих женщин, а во-вторых - после того, как они выберутся - весь ряд
останется пустым. Виктор тоже встал и пошел к выходу из вокзала.
дома напротив - только одно окно горело на первом этаже первого парадного.
Кажется, там жила дворничиха.
свечой. Эта свеча ему напомнила о чем-то. Он взял с плиты спички и,
поставив свечу на стол, зажег ее.
достал лист бумаги, ручку.
о ней. Мне приходится на время уехать. Когда пыль уляжется - появлюсь. -
Эта фраза написалась как бы сама собой и Виктор хотел было ее
перечеркнуть, но остановился и только прочитал ее про себя несколько раз.
Она звучала убаюкивающе. - Желаю тебе удачи. Виктор."
на огонек свечи.
Огонек отражался на ее поверхности мягким пятном.
мне надо придумать собственный "стиль"? Сделать перед "самоубийством"
что-нибудь новенькое? Побывать там, где я еще никогда не был? Ведь меня
никто и искать не будет там, где я никогда не был!
тихонько прошел в спальню, открыл шкаф. Вытащил из кармана зимней куртки
пачку собственных долларов, заработанных на пару с пингвином. Вернулся на
кухню. Снова выглянул на улицу. Подумал о том, что там, в темноте, должно
быть холодно. И снова сходил в спальню и принес оттуда свой свитер. Одел
его, а сверху - снова ветровку. Положил увесистую пачку долларов в карман
и вышел из квартиры.
"Джонни". Тут же дорогу ему преградил квадратный охранник в темном
костюме. Почему-то его мощная фигура и агрессивно-предупреждающая поза
вызвали у Виктора смех. Он показал охраннику свою пачку долларов. Потом
вытащил оттуда одну купюру, и не глядя на ее достоинство, сунул охраннику
в карманчик для носового платка на пиджаке. Охранник отошел в сторону.
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк