ЭПИЗОД 50.
адская работа именно здесь, на грани между миром и войной, когда уже не
знаешь кто враг, а кто нет. Там, в бою, там все понятно, совсем не так как
здесь.
всему была вступающая в свои права осень. Еще вчера острая синева бабьева
лета словно увеличительным стеклом разжигала последнее тепло остывающего
солнца, и капитан даже слегка позагорал, подставив свой коричневый торс
последним лучам осеннего светила. Но проснувшись во втором часу ночи
Мирошкин услышал словно кто-то робко постукивает одним пальцем по железной
крыше его вагончика, и невольная тоска сжала его сердце.
Кроме того вспомнилось главное, о том что от него ушла Ленка, и эта тоска по
любимой женщине накрыла сердце такой безнадежной мукой, что Юрий закусил
край одеяла, чтобы не застонать и не разбудить спящих рядом офицеров.
Противный вкус шерстяной тряпки окончательно прогнал остатки сна, и Мирошкин
так и проворочался до утра, невольно слушая как все требовательней и злей
дождь барабанит и по крыше, а усиливающийся ветер иногда свинцовыми
очередями швыряет капли в стекло небольшого оконца.
мучением всматривался в эти чуждые ему лица женщин, старух, стариков,
сравнивая их с мутными фотографиями в засаленных, мятых паспортах, пытаясь
понять что хотят сказать эти неприятные, вызывающие отвращение, а порой и
ненависть люди.
савсем худай стал, - почти кричала Юрию в лицо высокая, худая как кочерга и
такая же страшная женщина неопределенного возраста. При этом она наклонилась
почти вплотную к лицу капитана, и Юрия едва не вырвала от адской смеси лука,
чеснока и давно нечищенных зубов. Сам престарелый старик ингуш,
действительно мало похожий на фотографию в паспорте, стоял молча, медленно и
редко моргая глазами.
глаза их звали Торопунька и Штепсель, настолько забавно смотрелись рядом
рослый Зелинский и низенький, коренастый Мирошкин.
паспорт Зелинскому. Тот оценивающе взглянул на старика, потом на фотографию,
потом снова на старика, а затем закрыл паспорт, и, отдав его ингушу, махнул
рукой, дескать - проходи.
очередной паспорт старика, на этот раз чеченца.
паспортом его жены.
проникнуть по другую сторону границы, но это действительно было мало. Обычно
таких ходоков стояло раза в три больше. Что особенно убивало офицеров, так
это то, что спустя часа два-три те же самые лица возвращались обратно либо в
Чечню, либо в Ингушетию. Юрий зевнул, потом еще раз. Зелинский рефлекторно
повторил все это и спросил:
видела твою с этим... козлом. Говорит он старше Елены лет на двадцать.
Какой-то важный чин в городской управе. Лысый.
но оба скоротечных курсантских романа происходили у всех на глазах. Но затем
жизнь в одном небольшом гарнизоне поневоле сблизила обе семьи, а эти
командировки на Кавказ так же быстро заставили мужчин сдружиться. Вот только
семейная жизнь Зелинского удалась, а у Мирошкина пошла наперекос.
сейчас, стоя с паспортом очередного ходока в руках. Плюнув на все он отошел
к вагончику и умылся. Как раз в это время со стороны Чечни подъехал
здоровенный бортовой "КамАЗ", а сразу за ним три белоснежных джипа с
эмблемой ОБСЕ.
поглядывая в сторону заезжих гостей. - Все ездят, нюхают, козлы!
не верят что тут идет война.
сначала нужно было проверить здоровенный бортовой "КамАЗ", буквально забитый
галдящими как сороки чеченками и разным скрабом. Мирошкин занялся водителем,
от джипов же подбежал не по годам молодой майор с лощеным лицом типичного
"арбатского вояки".
мы на самолет опаздываем.
Посмотри что там.
правил не знают, каждый день туда-сюда ездят!
бумаги водителя, подошел на помощь к своему другу и так же принялся
проверять документы у пассажирок "КАМАЗа". Получив документы они по одному
лезли обратно в кузов, хотя сержант продолжал свой осмотр.
собираясь уступать солдату. Плюнув тот продолжил копаться в ящиках и мешках.
Молодой водитель КАМАЗа нетерпеливо посматривал из кабины, время от времени
нажимая на газ, и внося ревом своего двигателя еще больший шум. А московский
майор снова начал атаковать, на этот раз Мирошкина.
получить? Ты их получишь, я тебе это гарантирую!
Чечни все равно не пошлют. Сержант, как там у тебя?
говорю слазь!
грохнул пистолетный выстрел. Капитан еще поворачивал голову, а КамАЗ уже
взревел и тронулся с места, своим ревом почти заглушив визг попадавших от
толчка чеченских женщин. Ближе всего к машине оказался Зинченко, он успел
догнать еще не разогнавшуюся машину и, подтянувшись, рывком запрыгнуть в
кузов. Юрий видел как Василий встал, но водитель заложил крутой вираж
объезжая бетонный блок, капитана мотнуло в сторону. А когда он выпрямился
снова послышались выстрелы, и тело Зинченко дернулось, завалилось назад,
перевалилось через борт и упало на дорогу. Эти двадцать метров Мирошкин
пробежал на одном вздохе и почти упал на тело друга. Одного взгляда ему
хватило чтобы понять весь ужас положения. Изуродованное пулями лицо Василия
не оставляло ему ни каких шансов, капитан еще хрипел, из пробитого виска
пульсировала кровь, еще одна пуля прошла через глаз. А со стороны уезжающего
КАМАЗа доносилась все разгорающаяся пальба. Лавируя по лабиринту из
расставленных по дороге блоков громоздкий грузовик ни как не мог набрать
скорость, по кабине водителя стреляли из нескольких автоматов, но и из
кузова уже не прячущиеся боевики отвечали ожесточенным огнем. Их было трое,
в грязном камуфляже, в черных масках. Разогнувшийся Мирошкин перехватил
пробегавшего мимо солдата, выхватил из рук у того "Калашников" и, почти не
целясь, выстрелил в сторону КАМАЗа из подствольного гранатомета. Выстрел
получился удачным, граната опустилась точно в центр кузова и, очевидно,
попала на какие-то боеприпасы, потому что сразу полыхнул невероятной силы
взрыв, в щепки разнесший кузов грузовика.
КАМАЗа, потом машинально отдал оружие солдату, и присел на корточки рядом с
телом друга. Василий уже не дышал, единственный его глаз был открыт, и,
отражая серую хмарь осеннего неба, стал таким же серым и безжизненным,
утратив живую, природную голубизну. Юрий медленно стянул со своей головы
шапку. Мимо него проползли джипы с высокой комиссией, но Мирошкин, казалось,
не видел этого.
спускался по трапу с борта семьсот сорок седьмого Боинга. На погонах его
щегольского мундира сияли три полковничьих звезды, справа на груди значок
Военной академии имени Фрунзе. Эта посадка в Голландии была вынужденной,
из-за сильного ливня аэропорт Брюсселя не принимал их самолет, и теперь Юрий
раздумывал над тем, как добираться до штаб квартиры НАТО, дождаться
улучшения погоды, или просто уехать автобусом. Гаагу так же одолевал дождь,
показавшийся Мирошкину очень сильным, он невольно перешел на бег, хотя до
поданного им автобуса было всего метров двадцать.
внутри салона. - Если здесь такой дождище хлещет, то там, наверное, вообще
всемирный потоп?"
ароматом, и на несколько минут Мирошкин забыл о проблемах столицы Бельгии.
Машинально, на автопилоте полковник последовал за женщиной со столь
Флинт Эрик
Громыко Ольга
Мацумото Сэйте
Круз Андрей
Прозоров Александр
Акунин Борис