Чтение 43–й страницы книги ~Опер против святых отцов~

Артемию стало ясно, что его порок открылся. Как это выяснили? Екиманов
подумал о промашке, которую допустил некоторое время назад, и всем, что за
ней последовало.

К нему за благословением на поездку в Московскую духовную академию пришел
молодой дьякон. В конце аудиенции тот, как положено, приложился губами к
руке владыки. Но пленил Артемия смазливый молодой человек, не выдержал
епископ и сказал:

- Поцелуй своего владыку в уста.

Дьякон с недоумением приблизил свои губы, в то время как Артемий пригнул
его голову к себе и страстно поцеловал в рот. Потом епископ обнял
растерявшегося посетителя, прижавшись к тому всем телом.

Вскоре епископу верный человек из прихода этого дьякона просигналил, что
тот обиделся таким обхождением. Артемий дополнительно навел справки о
настроении дьякона через своих стукачей, информирующих его на самые разные
темы со всех концов епархии. И со сжавшимся сердцем выяснил: дьякон после
встречи с ним болтал направо-налево о его поведении на этой аудиенции,
особенно подчеркивая требование архиерея "поцеловать в уста"! Екиманов
немедленно запретил дьякона в служении - "за клевету и грубость в отношении
правящего епископа".

Но вдруг Артемий наткнулся на то, что о его гомосексуальной ориентации
многие догадываются. Тогда он спохватился - зря столь резко расправился с
дьяконом! Но было уже поздно. Тот начал сколачивать группу недовольных по
разным причинам Екимановым, а главное, отыскал паренька, которого
давным-давно Артемий разово использовал для утех.

Епископ схватился за голову, когда для него добыли копию письменного
свидетельства того парня, учившегося в семинарии. Эта бумага на имя Алексия
Второго гласила:

...Меня с другими семинаристами привезли для работ в Епархиальное
управление, откуда меня и несколько других учащихся повезли на дачу епископа
Артемия, якобы для работ. Там нас поили водкой, водили в баню с бассейном,
показывали видеофильмы. Потом приехал владыко Артемий и пошел в баню с неким
Трофимом... Там я увидел совершенно голого архиерея... Потом мы с ним пошли
в его покои. Там он целовал меня, а потом сказал, чтобы я исполнил роль
женщины и переспал с ним.

Готов свидетельствовать за свои слова перед Святым Крестом и Евангелием.

***

Познакомился Артемий и с письмом патриарху самого дьякона, где были такие
слова:

...Я буду бороться до конца, и не за свое место и положение, а за
удаление из тела Церкви нашей епархии раковой опухоли педерастии и цинизма,
уже пустившей метастазы в наше духовенство.

***

Екиманов вызвал правдолюбца дьякона, попробовал его утихомирить
возвращением в служение, повышением в сане, но тот уперся на подвиге -
довести все до патриарха. Артемий намекнул, что жалобщика вполне могут найти
с проломленной головой, но дьякон, оказавшийся высокоидейным, не поддался и
на угрозу. Тогда епископ сорвался на выкрик:

- Да Святейший давно знает, что я голубой. Но ничего мне не сделает. Зря
стараешься, мозгляк!

Как понял Артемий по ехидному замечанию из Управления делами патриархии
насчет Лолия, вышли на эту его связь, очевидно, с подачи досье на него туда
совершенно отчаявшегося дьякона. Как сумели? Сам специалист по такого рода
расследованиям Артемий рассудил:

"Почитали, скорее всего, в Управлении представленные дьяконом бумаги.
Его, тварь идейную, порасспрашивали. Решили присмотреть за моим окружением и
образом жизни. Сразу, конечно, заинтересовались Лолой. А через нее вынырнул
и братец, он у нее в офисе постоянно отирается, к моим суммам еще и у сестры
деньги выпрашивает. Что он за птица, у Лолия на красивой мордашке написано.
Проследили его квартиру и однажды увидели входящим туда вечером и выходящим
утром меня... Как же я мог так бездарно влипнуть? Я, ведущий хитроумную
кровавую войну с самим митрополитом Кирином! Господи, неведомы твои
наказания грешнику!"

Епископ Артемий мерял большими шагами гостиную в своей подмосковной
резиденции, вспоминая, как он в эти секс-утехи влез, а теперь из-за них по
уши влопался. Еще семинаристом его к мальчикам тянуло, но он преодолевал
это, опустошая себя онанизмом. Потом, став монахом, быстро идя по карьерной
лестнице, Артемий удачно скрывал, зажимал свое пристрастие, чтобы проникнуть
в приближенные самого патриарха.

Когда Екиманов выбился в епископы, вошел не только в круг доверенных его
святейшества, а и смог возглавить целый клан церковной мафии, бдительность
его ослабла. В конце концов сломали Артемия поездки на экуменические
совещания по всему миру.

В этих командировках молодой епископ широко общался со священниками самых
разных конфессий. Особенно ему, сибариту, нравились западные святые отцы. Он
и не подозревал, что те вслед за сексуальной революцией, являющейся одной из
примет последнего времени, сплошь и рядом тонули в "группе риска", как
гомиков в России называли. Пасторы, обреченные своими канонами на безбрачие,
весьма элегантно приняли гомосексуализм некоей второй своей религией.

Впервые соблазнил Артемия в Париже католический священник-француз. Он
разбудил в Екиманове все вожделения, подавляемые столь долго. А вторым
горячим любовником на одной из экуменических сессий в США стал местный
протестанский пастор. С тех пор педерастия во многом формировала душевную
жизнь Артемия, и он не смог обходиться без постоянного любовника, каким и
стал Лолий.

Екиманов наврал пошедшему против него дьякону в их последнем разговоре,
упомянув патриарха как своего союзника и в "голубом" вопросе. Об его
однополовых пристрастиях патриарх ничего не знал, но вот-вот мог узнать,
прикидывал Артемий. Его недруги из Управления делами, к которым попали столь
зубодробильные сведения на него, ни перед чем не остановятся, лишь бы
приложить конкурента.

Артемий не мог представить себе, как справится с этой подножкой судьбы.
Он тягостно вышагивал у себя в покоях, с ужасом думая, что это может
закончиться полным фиаско его карьеры. Патриарх из-за природной боязни
скандалов, испугавшись огласки о приближенном к нему епископе в светских
кругах общества, способен был низринуть Екиманова в глубокую опалу.

Именно эти, неожиданно свалившиеся на него неприятности стали причиной
того, что Артемий выпустил из рук вожжи в битве против клана Кирина Гоняева.
Этим воспользовался Вован, на свой риск захвативший Вадима Ветлугу только
для того, чтобы расквитаться с Белокрыловым.

***

Епископ Артемий, таким образом, проигрывал по всем направлениям. Но он не
мог и представить, что самую большую опасность представляет инициатива,
исходящая от одного человека. И им был генерал Белокрылов.

Доведя Вована до психоза выходкой спецбригадовцев в "Техасе", Леонтий
Александрович стал детально изучать его босса Артемия. Опытнейший разведчик,
Белокрылов первым делом обратил внимание на компаньонку епископа Лолу
Шубину. Это именно он стал следить за ее связями, как и предполагал вслепую
Екиманов. Генерал нащупал Лолия, потом, отнаблюдав квартирку красавчика,
удостоверился во взаимоотношениях двоих педиков.

Леонтий Александрович посчитал такую информационную добычу замечательным
подарком судьбы. Теперь задуманное убийство Артемия классически ложилось в
схему любовного треугольника. Гомики - народ ревнивый не менее
шекспировского Отелло. Генерал придумал изобразить новое увлечение
Екиманова.

Он раздобыл номер телефона Лолия, позвонил к нему и заговорил
"полусладко-педерастическим" голоском:

- Морковка, у твоего друга новые обстоятельства жизни и обязательства.
Тебе, тухлый, с Артемием делать нечего.

- Кто это? - раздраженно поинтересовался Лолий, хотя мгновенно уловил
собрата по манере выражаться.

- Мы с Артемием любим друг друга.

- Давно ли?

Генерал со взмывающими "голубыми" интонациями ответствовал:

- Чувства, мой милый, ценятся не за длину, а за содержание.

- Почти так философ Сенека о жизни сказал, - с ухмылкой определил
довольно начитанный Лолий.

- У тебя, малыш, все "почти". Денежек от Артемия тебе больше не видать.
Прощай, дружок.

Белокрылов положил трубку. Этим звонком он хотел добиться, чтобы Лолий
устроил сцену епископу. Артемий все будет отрицать, но подозрение у Лолия в
неверности любимого обязательно засядет. После убийства епископа Лолий
обязательно наведет следователей на весьма реальный мотив расправы - новый
любовник требовал от Артемия прекратить связь со старым, на что Екиманов не
пошел и пал жертвой его пылкости.

Следующим этапом операции была как можно более широкая компрометация
Екиманова как гомосексуалиста. Хорошо ориентируясь в склоках и интригах,
Белокрылов подробнейше выяснил историю с "устами" молодого дьякона. А когда
тот подал бумаги в Управление делами патриархии, генерал анонимно позвонил
туда и выложил о любовнике епископа Артемия Лолии.

После этих точных и неумолимых по последствиям шагов Белокрылову
оставалось немного подождать, пока "пидор" епископ увязнет в своем скандале,
а потом выполнить задание митрополита Кирина.

Глава 2