виду. Со времени крушения "Леди Алисы" Теннингтон много времени проводил с
красавицей из Мэриленда и недавно признался самому себе, что полюбил ее
сильнее, чем следовало в интересах собственного душевного спокойствия, так
как он не переставая помнил сообщение под секретом мсье Тюрана о том, что он
обручен с мисс Стронг. У Теннингтона, впрочем, начинали появляться сомнения
в правдивости Тюрана. Ни разу молодая девушка не проявила по адресу
отсутствующего ничего, что выходило бы за пределы просто дружеских чувств.
тяжелым ударом, -- осторожно заметил он.
его, хотя знала недолго.
его.
сказать сейчас же; но почему-то слова застревали у него в горле. Он
несколько раз неуверенно начинал, откашливался, краснел и кончил замечанием,
что рассчитывает покончить с постройкой домиков до начала периода дождей.
-- и она была счастлива, так счастлива, как никогда в жизни.
странной и страшной фигуры. Теннингтон и девушка одновременно заметили ее.
Англичанин схватился за револьвер, но, когда полуобнаженное, обросшее
волосами существо окликнуло его по имени и бросилось к ним, он опустил руку
и пошел навстречу.
каким-то странным одеянием, сделанным из маленьких шкурок, безукоризненного
мсье Тюрана, которого они все видели в последний раз на палубе "Леди Алисы".
Теннингтон и мисс Стронг расспросили его об остальных пассажирах лодки.
Портер унес в джунгли какой-то хищный зверь в то время, как я бредил в
лихорадке. Клейтон умер от лихорадки несколько дней тому назад. И подумать
только, что все это время мы были от вас на расстоянии нескольких миль --
меньше дня пути. Это ужасно!
в подвале под храмом древнего города Опара. Одно время ее била лихорадка,
она бредила, но затем начала медленно поправляться. Женщины, приносившие ей
пищу, каждый день предлагали ей подняться, но она знаками давала им понять,
что еще слишком слаба.
шатаясь, несколько шагов, придерживаясь за стены. Ее похитители
присматривались к ней с возрастающим интересом. День приближался, жертва
крепла и поправлялась.
видела до тех пор, с несколькими другими вошла к ней в подвал. Был проделан
какой-то религиозный обряд -- именно религиозный, в этом девушка не
сомневалась, и это сразу подбодрило ее. Она радовалась, что попала к людям,
которым, очевидно, знакомо облагораживающее и смягчающее влияние религии, --
они обойдутся с ней гуманно, она в этом уверена.
потом бетонной лестницей провели в залитый светом двор, она шла охотно, даже
радовалась: ведь она была среди слуг божьих... Возможно, конечно, что их
представление о верховном существе несколько иное, чем ее собственное, но
довольно уже того, что они признают бога, а, следовательно, не могут быть
злыми и жестокими.
пятна на нем и возле него на бетонном полу, она удивилась и заколебалась. А
когда они связали ей ноги и связали руки за спиной, сомнение перешло в
испуг. Еще минута -- и ее подняли и положили на спину поперек алтаря,
надежда угасла окончательно, и она забилась в страхе.
догадавшись, какая участь ее ожидает, раньше, чем увидела занесенный над нею
в руке верховной жрицы тонкий нож.
молчаливую молитву к создателю, перед которым скоро должна была предстать;
тут нервы ее не выдержали, и она потеряла сознание.
развалин, в котором любимая женщина заключена в неволе, если еще не умерла.
шли почти неделю, потому что он двигался по среднему ярусу ветвей, над той
чащей, через которую так трудно было пробираться идущим по земле.
что пленная девушка -- Джэн Портер, потому что в джунглях не было другой
маленькой белой самки. В самцах он узнал, по грубому описанию обезьяны,
карикатуры на людей, обитающих в развалинах Опара. Он так ясно представлял
себе участь девушки, как если бы видел все собственными глазами. Когда они
положат ее на тот страшный алтарь, он не мог сказать с уверенностью, но
нисколько не сомневался, что, в конце концов, ее дорогое, хрупкое тело
окажется на алтаре.
человеку-обезьяне, он перевалил через скалистый барьер, отграничивающий
долину отчаяния, и увидел у ног своих страшные и суровые развалины Опара.
Быстрым шагом направился он по пыльной и сухой, усеянной валунами равнине к
цели своих стремлений.
чувствовал в себе достаточно сил, чтобы уничтожить все население ужасного
города. Около полудня он подошел к огромному валуну, на вершине которого
заканчивался потайной ход к подземельям города. Как кошка взобрался он по
отвесной гранитной стене. Спустя минуту уже бежал в темноте по прямому
туннелю к подвалу сокровищ, пробежал подвал и вышел к шахте-колодцу, по той
стороне которого стояла башня с разборной стеной.
донеслись к нему сверху. Его тонкий слух тотчас разобрал их: это был танец
смерти, предшествующий жертвоприношению, и ритуальный напев верховной жрицы.
Он даже узнал голос Лэ.
помешать? Волна безумного страха прошла по нему. Неужели он опоздает ровно
на мгновение? Как перепуганный олень, перепрыгнул он через узкую щель. Как
одержимый, принялся разбирать стену; как только голова и плечи его могли
пройти в отверстие, он всунул их и, гигантским усилием мышц вывалив
остальную подвижную часть стены, упал вместе с ней на цементный пол башни.
тяжестью. Но тут была преграда непреодолимая. Могучие засовы по ту сторону
двери не поддавались даже ему. Он сразу понял тщетность своих усилий.
Оставался только один путь: обратно туннелем к валуну, около мили до
городской стены, затем -- в отверстие в стене, через которое он в первый раз
проник со своими Вазири.
действительно она лежит сейчас на алтаре. Но другого пути как будто не было,
и он выскочил через разобранную стену. В колодце он опять услышал монотонный
голос верховной жрицы. Когда он взглянул вверх, отверстие футах в двадцати
вверху показалось ему таким близким, что он готов был сделать сумасшедшую
попытку и прыгнуть вверх, чтобы таким образом быстрее попасть во внутренний
двор.
того искушающего его отверстия! Один миг -- и новая мысль блеснула у него в
голове. Надо попробовать. Вернувшись к стене, он схватил одну из плоских
плит, из которых она была сделана. Наскоро привязав к ней один конец своей
веревки, он вернулся в колодец и, свернув остальную веревку на полу около
себя, человек-обезьяна взял тяжелую плиту обеими руками и, взмахнув ею
несколько раз, чтобы лучше наметить направление, бросил ее слегка под углом
так, чтобы она не вернулась обратно в колодец, а задела край отверстия,
перевалившись на ту сторону, ко двору.
почувствовал, что плита застряла довольно основательно наверху шахты. Тогда
он повис над бездной. В тот момент, когда он повис на веревке всей тяжестью,
он почувствовал, что веревка немного спустилась. Он выждал в страшной
нерешительности несколько минут, пока она медленно ползла вниз, дюйм за
дюймом. Плита поднималась вдоль каменной кладки вверху колодца: зацепится ли
она у края, или он стащит ее вниз своей тяжестью и вместе с ней полетит в
неведомую глубину?
веревка, на которой он висит, как царапает каменная плита о каменную стену
вверху.
Осторожно лез человек-обезьяна по непрочной веревке. Минута -- и голова его
показалась в отверстии шахты. Во дворе никого не было. Все жители Опара
собрались на жертвоприношение. Тарзан слышал голос Лэ, доносившийся из
близлежащего двора жертвоприношений. Танец уже прекратился. Нож уже
опускается. С этими мыслями Тарзан быстро бежал на голос верховной жрицы.
отделял от алтаря длинный ряд жрецов и жриц, ожидающих с золотыми чашами в
руках, чтобы пролилась теплая кровь жертвы.
лежащей на жестком камне. У Тарзана вырвался не то вздох, не то рыдание,