войско на равные по численности подразделения. Это было непривычно, ; ведь
до сих пор каждый лорд или капитан вел за собой столько людей, сколько ему
удавалось собрать, и все они именовали себя людьми Эдориона, Мересина или
Алхандрина, а вовсе не солдатами того или иного эскадрона. Конечно, старые
привычки сохранялись, например, пять сотен всадников, которыми командовал
Эдорион, упорно не желали называться первым эскадроном, предпочитая
прозвание "Молоты" Эдориона, но, так или иначе, Мэт сумел вдолбить в упрямые
солдатские головы, что всякий, откуда бы он ни был родом, прежде всего воин
отряда, а уж потом чей-то земляк или вассал. Тем, кому такой порядок не по
душе, было предложено уйти, но, что примечательно, желающих не нашлось.
за ним, они побеждали, но некоторые все же гибли или получали увечья. Мэту
было нелегко обеспечить им сносную кормежку, не говоря уже о своевременной
выплате жалованья, что же до воинской добычи, то на этом пока еще никому не
удалось разбогатеть. И, скорее всего, не удастся. Безумие, чистой воды
безумие.
приветствия, тут же подхваченные четвертым и пятым - "Леопардами Карломина"
и "Орлами Реймона", как они себя называли.
булыжник, он непременно запустил бы им в кого-нибудь из этих болванов.
рота за ротой. Впереди ротное знамя и отбивающий ритм барабанщик, следом
двадцать рядов ощетинившихся копьями солдат, а за ними пять рядов стрелков -
лучников или арбалетчиков. Почти в каждой роте вдобавок имелся еще и
флейтист, а то и два. Гремела музыка, и солдаты горланили песню:
конницы Талманеса и пришпорил Типуна. За отрядом не тянулась длинная
вереница обозных подвод, не гнали табуны запасных лошадей. В этом не было
смысла. По пути отсюда до Тира заводные кони все едино или охромеют, или
околеют от таких хворей, о каких отрядные коновалы и не слыхивали, а
кавалерист без лошади немногого стоит. Вниз по реке, чуть опережая течение,
следовали семь небольших судов под треугольными парусами, на мачте каждого
реял маленький белый флаг с изображением красной руки. За ними тянулась
стайка совсем уж утлых лодчонок с латаными-перелатаными парусами.
осветив первыми лучами пологие холмы и разбросанные тут и там рощицы. Мэт
пониже надвинул шляпу, чтобы не слепило глаза. Налесин, подавляя мощный
зевок, поднес ко рту кулак в стальной рукавице, Дайрид болтался в седле, как
куль с овсом, веки у него опускались, и сам он, казалось, вот-вот повалится
на шею лошади и заснет. Только Талманес держался бодро, с прямой спиной и
открытыми глазами. Мэт больше всех сочувствовал Дайриду - он его понимал.
голос:
юг лежала открытая равнина, сменяющаяся порой небольшими перелесками. По ней
проходила недурная дорога - хотя большая часть грузов перевозилась по воде,
люди ездили и вдоль берега. - Вышлите разведчиков и прекратите наконец этот
шум!
здесь во всей округе не найдется человека с копьем. Может, ты думаешь, что
Белые Львы больше не удирают? Да коли и так, они и на пятьдесят миль к нам
приблизиться не посмеют, такого мы им задали жару.
не только сегодня. Посмотрим, не удастся ли делать по тридцать пять миль
каждый день.
такой темп долго, что уж говорить о пехоте. Все, кроме, конечно, айильцев,
считали, что для пеших дневной переход в двадцать пять миль - великолепный
результат. Но Мэт должен совершить невозможное - приходилось играть не по
правилам.
внезапно. Отступай, когда враг ждет нападения, нападай, когда он ждет, что
ты побежишь. Внезапность - залог победы, быстрота - залог внезапности. Для
солдата быстрота - это жизнь".
Талманес.
в мире хотя бы один экземпляр. К тому же он и сам встречался с Комадрином -
проиграл ему сражение за шестьсот лет до Артура Ястребиное Крыло. Эти
воспоминания подкрадывались незаметно, и слова сами просились на язык.
Хорошо еще, что в последнее время он научился сдерживаться и не говорить на
Древнем Наречии.
разведчиками, Мэт позволил себе расслабиться. Он играл свою роль согласно
намеченному плану. Отряд должен двигаться на юг стремительно, будто для
того, чтобы никто не заметил этого маневра. В действительности его
непременно должны были заметить. Со стороны действия Мэта могли показаться
глупыми, но оно и не худо. Чем быстрее будет двигаться отряд, тем лучше; это
поможет избежать в дороге ненужных стычек, а с реки колонну все равно
углядят. Он поднял глаза. На небе не было ни ворон, ни воронов, даже
голубей, но это ничего не значило. Мэт готов был слопать собственное седло,
если сегодня утром кое-кто не покинул Мироун. Самое большее через несколько
дней Саммаэль узнает, что отряд выступил в поход, а слухи, распущенные
Рандом в Тире, заставят его поверить, будто это означает неминуемое и скорое
вторжение в Иллиан. Как бы Мэт ни спешил, отряд доберется до Тира не раньше
чем через месяц; так что, если повезет, Саммаэль будет раздавлен, словно
вошь между скалами, прежде чем Мэт подберется на сотню миль к нему. Саммаэль
видит и примечает все - почти все. Он думает, что всем придется плясать под
его дудку, но как бы не так. Это будет совсем другой танец. Совсем другой.
План, разработанный Рандом, Баширом и Мэтом, действительно позволял
надеяться на успех. Мэт поймал себя на том, что принялся насвистывать. Хоть
раз все шло так, как было задумано.
саидин, Саммаэль осторожно шагнул на узорчатый шелковый ковер. Обычно он
соглашался на встречи лишь у себя или, на худой конец, на нейтральной
территории, но сюда приходил уже во второй раз. Приходил по необходимости.
Он никогда не отличался доверчивостью и, уж конечно, не проникся ею после
того, как узнал - разумеется, лишь отчасти, - что произошло на встрече
Демандреда с тремя женщинами. У Саммаэля не было сомнений, что Грендаль
рассказала ему лишь то, что сочла нужным, - у нее были свои планы, которыми
она не собиралась делиться с другими Избранными. Ведь только один из них
сможет стать Ни'блисом, а это стоит самого бессмертия.
где были расставлены золоченые столы и стулья, украшенные довольно
фривольной резьбой и инкрустацией. Эта площадка не менее чем на десять футов
возвышалась над длинным колонным залом. Лестница туда не вела. С помоста
можно было наблюдать за увеселительными выступлениями внизу - по сути. весь
зал представлял собой огромную сцену. Солнечный свет искрился в высоких
окнах с причудливыми цветными витражами, но жара сюда не проникала. Воздух
был прохладен и свеж, хотя Саммаэль ощущал это лишь отдаленно. Грендаль
нуждалась в прохладе ничуть не больше его самого, но тем не менее не
пожалела усилий на пустую прихоть. Удивительно, что она еще не оплела сетью
весь дворец.
но он пока не мог сообразить, что именно. По центральной оси зала
располагались три неглубоких продолговатых бассейна с изысканных форм
каменными фонтанами, посылавшими струи воды чуть ли не к резным мраморным
выступам на высоком сводчатом потолке. В бассейнах и рядом с ними показывали
свое искусство мужчины и женщины, едва прикрытые лоскутами тончайшего шелка.
Здесь выступали жонглеры, акробаты, танцовщики и музыканты. Разного роста и
телосложения, разных оттенков кожи, волос и глаз, они были прекрасны и
соперничали друг с другом в совершенстве. Все это предназначалось для
услаждения взоров стоящих на помосте. Бессмысленная трата времени и сил, как
раз в духе Грендаль.
удерживал саидин, а потому ощутил сладковатый, словно благоухание цветочного
сада, аромат духов Грендаль и услышал легкий шелест ступавших по коврам
туфелек задолго до того, как позади него раздался голос:
рядом с ним. с улыбкой поглядывая на представление внизу. Тонкое голубое
платье доманийского покроя облегало ее стройное тело, более открывая взору,
нежели скрывая. Как обычно, все ее пальцы были унизаны перстнями - ни один
самоцвет не повторялся, - на запястьях красовались усыпанные драгоценными
Каменистый Артем
Нортон Андрэ
Браун Дэн
Прозоров Александр
Мурич Виктор
Перумов Ник