или Раулю:
лостива и ласкова к этому благородному человеку. Она избавила его от му-
чений агонии, от последних конвульсий; отворив благосклонной рукой двери
вечности, она пропустила в них эту великую душу, достойную и в ее глазах
глубочайшего уважения.
рая так украшала его при жизни и с которой он дошел до самой могилы.
Спокойствие его черт и безмятежность кончины заставили его слуг еще до-
вольно долгое время надеяться, что хотя он в забытьи, но тем не менее
жив.
со своего господина, с его лица, покрывшегося мертвенной бледностью; он
боялся приблизиться к графу, опасаясь в благочестивом страхе принести
ему дыхание смерти. И хотя он валился с ног от усталости, он все же от-
казался уйти и сел на пороге, охраняя своего господина, словно бди-
тельный часовой. Оп ревностно подстерегал его первый взгляд, если он оч-
нется от сна, или последний вздох, если ему суждено умереть.
Гримо обнаружил, что граф больше не дышит. Он приподнялся со своего мес-
та и стал смотреть, не вздрогнет ли тело Атоса. Ничего, ни малейших
признаков жизни. Его охватил ужас; он вскочил на ноги и в то же мгнове-
ние услышал шаги на лестнице; звон шпор, задеваемых шпагой, воинствен-
ный, привычный для его слуха звук, остановил его, когда он собрался уже
направиться к постели Атоса. Голос, еще более звонкий, чем голоса меди и
стали, раздался в трех шагах от него.
слышались слезы.
тель; на белой подушке своей свинцовосерою бледностью, какая бывает лишь
у покойников, выделялось лицо навеки уснувшего графа.
дышал, ему не хватало воздуха. Вздрагивая, стараясь ступать бесшумно, с
невыразимою болью в сердце он да носках подошел к постели Атоса. Он при-
ложил к его груди ухо, он приблизил к его рту лицо. Сердце было безмолв-
но, дыхания не было. Д'Артаньян отшатнулся.
движение даАртаньяна говорило так много, робко подошел к постели покой-
ного, склонился над нею и приложился губами к простыне, покрывавшей око-
ченевшие ноги его господина. Из покрасневших глаз верного слуги скати-
лись крупные слезы.
трогательнее отчаяния этого старика, безмолвно плакавшего, склонившись
над мертвым.
казалось, и сейчас еще продолжает думать о том, чтобы даже по ту сторону
жизни ласково принять своего друга, того, кого он после Рауля любил
больше всего да свете. Как бы в ответ на это последнее проявление гос-
теприимства, ДаАртаньян закрыл ему дрожащей рукой глаза и поцеловал его
в лоб.
ха перед покойником: тридцать пять лет продолжалась их дружба, и на про-
тяжении всего этого времени ДаАртаньян не видел с его стороны ничего,
кроме нежности и искреннего благожелательства. И капитан с жадностью
погрузился в воспоминания, которые волной нахлынули на него, - одни без-
мятежные, полные очарования, как улыбка на благородном лице покинутого
графа, другие мрачные, унылые и холодные, как его глаза, закрывшиеся на-
веки.
его сердце, захлестнул его. Не в силах совладать со своим волнением, он
поднялся на ноги и, принудив себя выйти из комнаты, где застал мертвым
того, кому нес весть о смерти Портоса, он разразился такими душераздира-
ющими рыданиями, что слуги, которые, казалось, только и ждали этого
взрыва долго сдерживаемого горя, ответили на него плачем и причитаниями,
а собаки - жалобным воем.
боялся осквернить своим голосом смерть, боялся потревожить сон своего
господина, чего он никогда не делал при его жизни. Кроме того, Атос при-
учил его обходиться без слов.
кусая, чтобы заглушить вздохи, свои сжатые в кулак руки, еще раз поднял-
ся в спальню Атоса и, дождавшись, когда Гримо повернул голову в его сто-
рону, сделал ему знак выйти за ним, что верный слуга и исполнил бесшум-
но, как тень. Дойдя до прихожей, он взял за руку старика и сказал:
имя Атоса. Узнав руку герцога до Бофора, капитан сломал печать и при
первом голубоватом свете занимающегося дня, шагая взад и вперед по обса-
женной старыми липами тенистой аллее, на которой еще виднелись оставлен-
ные покойным графом, бродившим здесь, следы, углубился в чтение содер-
жавшегося в пакете письма.
ку, было доставлено трупу.
го школьника, - великое несчастье омрачает нам великую радость. Король
потерял одного из храбрейших солдат, я потерял друга, вы потеряли г-на
де Бражелона.
его так, как хотелось бы.
соразмерно величию нашей души. Это испытание непомерно, но оно де превы-
шает вашего мужества.
Это был трогательный и правдивый рассказ о мрачном, оборвавшем две жизни
событии.
чувствительности, не мог подавить в себе дрожь, увидев имя Рауля, имя
своего любимца, больше того, своего сына, ставшего, как и отец его, лишь
бесплотною тенью.
атаку. Нормандский и пикардийский полки заняли позицию среди серых скал
у подножия горного склона, на котором высятся бастионы Джиджелли.
продвигались вперед: пикинеры с пиками наперевес, мушкетеры с мушкетами.
Герцог внимательно следил за движением войск, готовый поддержать их
сильным резервом. Рядом с герцогом находились старейшие капитаны и
адъютанты. Г-н виконт де Бражелон получил приказ не покидать его свет-
лость.
вили огонь и пущенными с большей меткостью ядрами убили несколько чело-
век вокруг герцога. Полки, колоннами шедшие на укрепления, также понесли
некоторые потери. В наших рядах обнаружилось замешательство, так как ар-
тиллерия недостаточно поддерживала наступающих своим огнем. Действи-
тельно, батареи, расставленные еще накануне, стреляли слабо и неуверенно
из-за плохо выбранной позиции. Направление снизу вверх укорачивало
дальность полета снарядов а снижало меткость огня.
монсеньер приказал кораблям, стоявшим на внутреннем рейде, начать мето-
дический обстрел крепости.
зал ему в этом. Монсеньер был прав, так как он любил и берег этого моло-
дого сеньора; дальнейшее показало, насколько справедливы были его опасе-
ния; едва сержант, получивший от герцога поручение, которого добивался
г-н де Бражелон, достиг берега моря, как двумя ружейными выстрелами,
раздавшимися из рядов неприятеля, он был убит наповал.
нему, сказал:
этом впоследствии графу, чтобы он был благодарен мне за спасение сына.
я пал бы там, где пал этот бедный сержант, и успокоился бы навеки.
резко ответил:
зависти, но, клянусь душой Генриха Четвертого, я обещал вашему отцу при-
везти вас обратно здоровым и невредимым, и, если богу будет угодно, я
исполню свое обещание.
Куликов Роман
Гуль Роман Борисович
Мурич Виктор
Шилова Юлия
Чернецов Андрей
Сертаков Виталий