тому же приятно отличиться перед начальником, особенно если этот на-
чальник - герцог де Бофор.
вать приказания.
та приблизиться к кораблям, понял, что необходимо стрелять, не дожидаясь
приказа, и открыл огонь по вражеской крепости.
пробитых снарядами стен, принялись вопить. Их всадники, пригнувшись к
седлам, галопом спустились с горы и бросились во весь опор на нашу пехо-
ту, которая, ощетинившись пиками, остановила этот неистовый натиск. Отб-
рошенные твердым сопротивлением батальона, арабы с яростью устремились
на штаб, который в этот момент оставался почти без охраны.
ходившиеся возле него последовали его примеру; офицеры свиты завязали
бои с этими бешеными. Вот когда г-ну де Бражелону удалось исполнить же-
лание, которое он испытывал с начала сражения. Он дрался рядом с герцо-
гом с отвагою древнего римлянина и своей короткою шпагой заколол трех
арабов.
взять верх над врагом, стремления, естественного в каждом сражающемся.
Нет, эта храбрость была какою-то деланной, наигранной, почти принужден-
ной: он старался опьяниться сумятицей боя и окружающим кровопролитием Он
настолько потерял власть над собой, что герцог приказал ему остано-
виться.
рядом с виконтом, мы отчетливо разобрали слова ею светлости. Однако он
не остановился и продолжал скакать по направлению к вражеским укреплени-
ям. Так как г-н де Бражелон был офицером в высшей степени дисциплиниро-
ванным, это неповиновение монсеньеру удивило всех штабных офицеров, и
г-н де Бофор еще настойчивей закричал:
казываю!
нет коня вспять, но г-н де Бражелон продолжал удаляться к заграждениям.
Остановитесь, заклинаю вас вашим отцом!
страдание, но он летел вперед; тогда мы подумали, что его понес конь.
Догадавшись, что виконт уже не в силах сладить с конем, монсеньер крик-
нул:
убьет коня!
кой человек нашелся: из рядов вышел самый лучший стрелок во всем пикар-
дийском полку, которого звали Люцерн. Он взял на мушку животное, выстре-
лил и, очевидно, попал в него, поскольку кровь обагрила белый круп лоша-
ди. Только вместо того, чтоб свалиться на месте, этот проклятый конь
поскакал еще яростнее.
раздался залп и окутал его облаком огня и дыма. Когда дым рассеялся, мы
увидели его на ногах; конь был убит.
и продолжал упорно идти к заграждениям. Это было смертельной неосторож-
ностью Однако вся армия одобряла его за то, что он не избегает опаснос-
ти, не скрывается от нее, раз несчастье завело его так далеко от своих.
Он сделал еще несколько шагов, и два наших полка восторженно зааплодиро-
вали ему.
исчез в вихре огня и дыма, но когда на этот раз рассеялся дым, все уви-
дели, что юноша уже не стоял на ногах. Он лежал среди вереска на склоне
холма, так что голова его находилась ниже, чем ноги Арабы начали выпол-
зать из своих укреплений, чтобы отрубить ему голову или унести с собой
тело, как это в обычае у неверных.
глазах, и это грустное зрелище исторгло из его груди скорбные вздохи.
Увидев арабов, перебегавших среди мастиковых деревьев, словно белые при-
зраки, он стал кричать:
этого благородного воина?
врага. Полки с яростным криком устремились за ним, и этот грозный крик
был не менее страшен, чем дикие вопли арабов Над телом г-на де Бражелона
завязался упорный бой Он был до того жарким, что сто шестьдесят арабов
полегли рядом с пятьюдесятью нашими.
его на наши позиции.
ления противника были взяты К трем часам огонь арабов затих; бой вруко-
пашную продолжался К пяти часам победа повсюду осталась за нами, против-
ник покинул свои позиции, и герцог велел водрузить на вершине холма бе-
лое королевское знамя.
желоне, у которого насчитывалось восемь глубоких ран и который почти ис-
тек кровью. И все же он продолжал дышать, и это доставило невыразимую
радость герцогу, пожелавшему присутствовать при первой перевязке и ос-
мотре раненого хирургами.
цог де Бофор заключил их в объятия и пообещал каждому по тысяче луидо-
ров, если им удастся спасти виконта.
отчаянии от того, что, быть может, останется жив, или уж очень страдал
от ран, но на лице его отразилась досада, которая заставила призаду-
маться одного из секретарей, в особенности когда он услышал то, что пос-
ледует в нашем рассказе несколько ниже.
Козьмы; он был самым сведущим среди наших хирургов. Он также исследовал
раны виконта и ничего не говорил.
за каждым движением, каждой мыслью этого хирурга-ученого.
что из восьми ран, по его мнению, три раны смертельны, но раненый нас-
только крепкого телосложения, его юность так всепобеждающа и божье мило-
сердие так неисповедимо, что, быть может, г-н де Бражелон и поправится,
но только в том случае, если будет сохранять полнейшую неподвижность. И,
обращаясь к своим помощникам, брат Сильван строго добавил:
мянул уже выше, между тем показалось, что на губах г-на де Бражелона,
когда герцог сказал ему с ласкою в голосе: "О виконт, мы спасем тебя",
проскользнула чуть приметная горестная усмешка.
из врачебных помощников вошел в палатку виконта де Бражелона и тотчас же
с криком выскочил из нее. Встревоженные, мы сбежались на этот крик; гер-
цог был с нами. Помощник хирурга указал на тело г-на де Бражелона, расп-
ростертое на земле близ кровати, оно лежало в крови.
упал. Падение и было непосредственной причиной смерти, как и предполагал
брат Сильван. Виконта подняли, он похолодел и был мертв. В правой руке
он держал белокурый локон, и эта рука была крепко прижата к сердцу".
бами.
Фер, он тихо сказал себе:
счастливы, - теперь, должно быть, они уже вместе.
тями этого двойного несчастья и обсуждавшими приготовления к похоронам.
а также дворянство провинции; ехали отовсюду, куда гонцы успели доста-
вить печальную весть.
ких тягостных смерти после смерти Портоса, свалившись на капитана, пода-
вили душу, не знавшую до этой поры, что такое усталость. Кроме Гриме,
который вошел один-единственный раз к нему в комнату, он не замечал ни
лакеев, ни домочадцев. По суете в доме, по хождению взад и вперед он до-
гадался, что делались приготовления к похоронам графа. Он написал королю
просьбу о продлении отпуска.
видом человека, погруженного в глубокие думы, потом встал и сделал знак
даАртаньяну идти за ним. Капитан молча повиновался. Гримо спустился в
комнату графа, показал капитану пальцем на пустую кровать и красноречиво
Шломо Вульф
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Шилова Юлия