сколько раз начинал я письмо. Даже конверт давно надписан. Строгий такой
конверт, с портретом Чебышева...
иначе...
Себастиана. Симпатичный швейцарец с улыбкой поднялся навстречу Уру,
поздоровался.
господин Уриэль, когда посрамили неверящего. Я увезу незабываемое
впечатление о встрече с вами.
путешествиям. Я случайно узнал, что вы занимались научной работой в
области физики моря. Полагаю, что цирк для вас - нечто вроде хобби?
Приятное занятие на время отпуска?
вчера, после представления. А откуда узнала она, право, не знаю... Мне
кажется, вам жестко лежать - не хотите ли воспользоваться моей
подстилкой?.. Нет? Как угодно... - Себастиан лег на живот, прикрыв голову
абхазской войлочной шляпой. - А вы не бывали, господин Уриэль, в
Санта-Монике? - спросил он немного погодя. - О, вот где следует побывать
человеку, интересующемуся морем. Там работают замечательные океанологи. От
причалов Океанариума уходят в кругосветные плавания превосходно оснащенные
суда. Уникальная библиотека, музей, международные связи...
ученый! Мне рассказали, что Ватикан дал им крупную сумму на
исследование... чего бы вы думали? Морского пути пророка Ионы на корабле и
далее - во чреве китовом.
разом вы поражаете меня все больше, господин Уриэль...
с таким пафосом...
проповеднической миссии. Но я разделяю взгляды и учение неоадвентистов.
разговор с этим атеистом...
неоадвентисты, верим во второе пришествие Христа. При этом наши взгляды
далеки от средневековых. Мы не представляем себе бога в виде бородатого
джентльмена, сидящего босиком на облаке. О нет! Высшую силу, управляющую
мирозданием, мы видим в различных проявлениях, в свободной воле электрона.
Это и есть бог, высшее существо, которое мы почитаем. С другой стороны,
дьявол проявляет себя в форме свободной воли элементарной частицы с
обратным потенциалом и массой покоя в шестьсот шестьдесят шесть раз
меньшей... Но я вижу, что вы улыбаетесь...
себя в свободной воле электрона, то в каком же виде должен явиться божий
сын Христос? Уж не в виде ли нейтрино?
него были черные треугольнички бровей и желтые глаза, исполненные кроткой
печали.
сила, управляющая мирозданием, не нуждается в какой-то постоянной
оболочке. Но, разумеется, спаситель явится в образе человека. В образе
Человека, господин Уриэль, - медленно повторил он, выделив слово "человек"
ударением.
Себастиан. Сведущи, по-видимому, в науке, путешествуете по всему миру... И
как-то не вяжется это с... ну, вот с древними мифами, что ли...
размышляю. Мир опасно болен, Уриэль. Каждый готов утопить ближнего в ложке
воды, лишь бы сделать еще шажок наверх, лишь бы урвать побольше денег,
побольше благ, обильно предлагаемых ныне, побольше удовольствий.
Согласитесь, сэр, что долго так продолжаться не может. Мы либо сами
истребим себя, род человеческий, в войнах, либо превратимся в бездумных
скотов. Такой исход не может не противоречить основной программе
мироздания - я имею в виду разум как венец творения. Не логично ли сделать
из всего этого вывод о необходимости спасения? Как бы ни выглядел
спаситель, он непременно явится.
несомненно возник для целей высоких. Но почему надо ждать какого-то
спасителя? А если Христос не явится? В мире, по-моему, достаточно людей,
понимающих опасность...
сложившейся исторической традиции, может стать только Христос. Второе
пришествие укладывается в рамки тысячелетних, привычных для миллионов
людей представлений. Мы, повторяю, не средневековые схоласты. Мы не
настаиваем на том, что в один прекрасный день в долине Иосафата или в
каком-нибудь другом месте протрубят трубы Страшного суда. Но, так или
иначе, явится спаситель, под знаменем которого сплотятся миллионы.
Себастиан. - Боюсь, что вы неправильно меня поняли. Мир на земле под
эгидой Христа - вот что будет дальше.
Ур.
счастлив, если б мои слова оставили след в вашей душе. Во всяком случае,
если я вам когда-нибудь понадоблюсь, то вот моя визитная карточка.
и сунул карточку в карман. - Вы что, уезжаете?
Крым. Я очень рад знакомству с вами, господин Уриэль. Не откажите в
автографе на память...
раскаленные солнцем пляжи. На вечерних представлениях в цирке распаренно
блестели лица зрителей, и амфитеатр словно шевелился от сплошного
мелькания вееров. Что уж говорить об артистах - они обливались потом.
добродушный толстяк, начинавший когда-то жонглером, а потом пошедший по
административной части. Он сидел в своем кабинете в просторной сетке и
лавсановых брюках с подтяжками. Перед ним на столе лежало вафельное
полотенце, которым директор то и дело утирал потное лицо.
какое дело, голубчик. Указание есть одно. Э-э-э... Если ваш номер
имитационный, то есть вы приводите материальные тела в движение не
телепатически - так?.. то вы обязываетесь раскрыть секрет своей
аппаратуры. Разумеется, цирк гарантирует сохранение вашей тайны, -
поспешно добавил он. - Если же нет, то есть если секретной аппаратуры нет
и вы работаете... э-э... натурально - так?.. то вам придется предстать
перед комиссией специалистов. Я вам все оформлю, голубчик, слетаете на три
дня в Москву, покажетесь там в цирковом управлении. Завтра и вылетайте,
чтоб не тянуть это дело...
никакой комиссии ничего показывать не стану.
вполне достаточным.
оформить - вы же иностранный практикант, к тому же, смешно сказать, без
документов. Но нам понравился номер, и я решил расшибиться в лепешку...
Впрочем, и расшибся бы, если б одна весьма солидная организация не пошла
мне вдруг навстречу. Так вот... Номер пользуется успехом, сборы хорошие,
чего еще надо директору? А? Ничего не надо, терпи жару и радуйся. Так нет.
Какой-то...
знать, что нашелся какой-то мерзавец, написавший в управление анонимное
письмо.
и вытирая полотенцем шею. - Почему я не согласовываю с ними номера, да что
это за телекинез, который... э-э-э... не утвержден, так сказать, наукой...
и не массовый ли это гипноз... Голубчик, я с вами очень доверительно
говорю и надеюсь, что и вы мне доверяете...
вас, если вы покажетесь комиссии.