хозяев Города. Но оно, так же, как белый мраморный куб, скрывающий ведущую
в туннель лестницу, могло скрывать вход в подземные сооружения. Не
хранятся же в нем, действительно, какие-нибудь сломанные лопаты и
прохудившиеся кастрюли...
в этом отчет. Но у него просто не было выбора. Часом раньше или часом
позже ему все равно придется войти в эту дверь. Или вернуться в Город.
прекрасное голубое небо, Влад выбрался из кустарника и полуобреченно
направился к дощатой двери. С каждым шагом он ступал все неувереннее, но
дверь все равно неотвратимо приближалась. "Чему быть, того не миновать", -
всплыли вдруг из глубины памяти неведомо кем и когда сказанные слова. Он
подошел к двери, прислушался и заглянул в щель. И увидел ничем не покрытый
деревянный пол, часть бревенчатой стены и обыкновенный табурет. Все это
было видно очень хорошо, потому что у строения, как оказалось,
отсутствовала крыша: ее заменяли два положенных крест-накрест бревна.
Изнутри не доносилось никаких звуков.
дверь, переступил порог и шагнул на деревянный некрашенный пол.
тоже деревянный, стол у стены, на котором ничего не было, и еще один
табурет сбоку от стола. На этом табурете, облокотившись на стол и подпирая
голову кулаком, с самым невозмутимым видом сидел Альтер, одетый в ту же
самую накидку и зеленые шорты. Альтер сидел, положив ногу на ногу, и
покачивал босой ступней с перламутровыми ногтями.
указал на второй табурет, стоящий чуть поодаль от стола. - Проходи, садись.
негнущиеся ноги, и, ссутулившись, опустился на табурет. У него даже не
возникало мысли о том, чтобы убежать отсюда, потому что бежать было
некуда. Да и все остававшиеся еще силы враз истекли из него подобно Воде,
отступающей за ограду набережной после потопа. Этот день был полон для
него потрясений, и то чувство, которое он испытал, увидев здесь Альтера,
полностью парализовало его стремление продолжать борьбу за свою свободу -
ведь он еще от порога заметил, что вместо обычных двух черных перстней на
правой руке Альтера тускло серебрится знакомое кольцо с волнистым
орнаментом. И Влад не сомневался, что оно постоянно было там, прикрытое
перстнем. А теперь Альтер его не скрывал.
самый страшный удар. После такого удара больше уже не встают. Влад и не
собирался вставать. Он готов был сидеть здесь, на этом табурете, хоть
целую вечность, а потом еще столько же. Ему теперь некуда было торопиться.
Дилию. Он был таким же, как Дилия, этот любитель утренних бесед на
набережной.
поплыло перед глазами. Перед ним сидел уже не Альтер, а сидела Дилия - в
халате песочного цвета.
табурете квартальный смотритель Скорпион... Потом магистр Тиберий...
украшений, сверкающий перстнями и кольцами, в бело-зеленой... нет, уже
бело-голубой накидке... Распорядитель кулачных боев...
Наблюдатель один, но может принимать разные образы. Столько, сколько
понадобится - хоть и сразу все вместе, но каждый образ будет существовать
в твоем восприятии отдельно.
стояла позади Альтера, положив тому руку на плечо.
вам сделали? Кто придумал этот Город, этот Остров?
кое-какие вещи, - сказал Альтер. - Это является неотъемлемой частью
замысла.
по-прежнему покачивая босой ногой. - Все, что тебя там окружало, было
взято из твоего же собственного сознания. По кусочкам, по камешкам - вот и
получилась вполне сносная картинка. И мои имена - тоже. Все, что с тобой
происходило и происходит здесь, вовсе не случайность, не цепочка
совпадений, как тебе это представляется. Ничего случайного здесь нет. Все
события выстроены таким образом, чтобы ты, преодолевая препятствия, пришел
к пониманию истинного положения дел. Чтобы ты закончил свой путь к свободе
именно здесь, на этом табурете. Чтобы ты услышал от меня то, что я тебе
говорю, и окончательно понял: выхода нет. Ты слышишь, Влад? Я говорю тебе
сейчас самые главные для тебя слова: отсюда нет выхода. Это твоя тюремная
камера, Влад. Камера пожизненного заключения. И то, что тебе будет не
особенно радостно слышать вот эти мои слова, тоже входит в систему твоего
наказания.
табурета лицом вниз, на жесткий деревянный пол, и ускользнуть от безумной
реальности.
разноцветных брызг.
ограды детского сада, и вышли, захватив с собой большие
полухозяйственные-полуспортивные сумки. Пузан остался в тачке, Муха,
оглядевшись по сторонам, направился к подъезду первым, прыгая через
весенние лужи, а они - Влад и Бес, подождав немного, неторопливо пошли
следом за ним. Солнце торчало в небе, как чья-то голая задница, и Влад
приспустил "молнию" своего спортивного костюма. Бес сосредоточенно смотрел
себе под ноги, его узкое лицо было хмурым, короткие рыжеватые волосы
топорщились подобно иглам похмельного ежа.
покосившейся железной горки, какой-то пацаненок лет шести швырял в лужу
палки и всякую дрянь.
квартира пустовала, а поживиться там было чем, начиная барахлом и кончая
"зеленью". Верняк было дело. Наводчик свою работу знал туго и туфту
никогда не подсовывал. За то и имел с этого свою долю. На хлеб с маслом
хватало.
распахнутыми погнутыми дверцами почтовых ящиков, черными пятнами от спичек
на потолке и донельзя исцарапанной чем-то железным дверью лифта с
наполовину сожженной кнопкой. Обычный подъезд обычной многоэтажки в