Чтение 44–й страницы книги ~Спираль времени~

представляет собой наше солнце? И что могли сделать мы, находясь в
таком же положении?"

Самолюбие Кима было сильно уязвлено. Ничего нельзя было сделать,
но он обязан был подумать о существовании такой опасности, учесть ее
при подготовке.

И он видел, что Света, которая всегда и во всем верила ему,
испытывает те же чувства, что и он сам. Ей тяжело сознавать допущенный
им промах...

Беседа продолжалась еще около двух часов. Но чем дальше, тем
яснее становилась ее бесцельность. Собеседники понимали друг друга с
огромным трудом и только частично. Если этого было достаточно вначале,
то потом, когда заговорили о жизни обеих планет, о науке и технике,
отчетливо выяснилась необходимость предварительной тренировки.

И уже на следующий день, когда беседа возобновилась, с теми же
учеными и в том же помещении, Ким и Света сразу заметили, что их
хозяева переменили тактику. Если накануне гостей засыпали вопросами,
на которые трудно было отвечать коротко и смысл которых часто
ускользал, то сегодня жвановцы стали интересоваться самыми простыми и
обыденными явлениями жизни, явно аналогичными их собственной жизни.
Отвечать стало гораздо легче.

Уловив эту новую линию и поняв ее цель, Ким и Света последовали
примеру своих хозяев. Обе стороны как бы приучали друг друга к
восприятию своих мыслей, постепенно и осторожно осложняя вопросы, И
дело пошло быстрым темпом.

Очень скоро выяснилось, что землян и жвановцев интересует одно и
то же - история человечества и современный уровень знаний. И
собеседники сумели, коротко и сжато, полностью информировать друг
друга.

Итог получился поразительный!

Слушая монотонный "голос" переводчика, Ким и Света часто не
верили своим "ушам". История жвановцев дословно повторяла историю
земного человечества, - вернее, наоборот, учитывая, что на Жване все
происходило раньше, чем на Земле. Смена одного общественного строя
другим, более прогрессивным, происходила в одной и той же
последовательности. Иногда казалось, что жвановец говорит:
"феодализм", "капитализм", "социализм", хотя ни одно из этих слов
произнесено не было.

Ким и Света даже вздрогнули, когда тот же бесстрастный "голос"
донес до них фразу: "Над планетой нависла угроза истребительной
ядерной войны".

- Невероятно! - прошептала Света.

А Ким подумал: "Не является ли такая история развития общества
типичной для разумных существ, "сделанных" природой по одному образцу
и живущих в одних и тех же природных условиях?"

А переводчик продолжал рассказывать хорошо знакомую его
слушателям "историю двух последних веков на Земле".

- Все, что было дальше, - закончил он, - относится уже к истории
науки и техники. Мы живем без общественных потрясений.

Незачем было спрашивать, какой общественный строя царит на
планете сейчас, - это было ясно и без вопроса.

- Теперь ваша очередь, - сказал жвановец.

- Что же мне говорить? - Света недоуменно посмотрела на мужа.

Ким улыбнулся:

- Повтори то, что он сказал, только и всего.

Они заранее договорились, что на вопросы исторического и бытового
характера отвечать будет Света, а на научные и технические Ким.

- Прозвучит глупо, - сказала Света. - Они могут подумать, что мы
смеемся над ними.

- Чем же мы виноваты! Другого выхода нет.

Но Свете не пришлось рассказывать. Жвановцы все поняли из их
короткого разговора, видимо дословно переведенного их товарищем.

- Ваша история похожа на нашу? - спросил он.

- Не похожа, а точно такая же, - ответила Света.

- Тогда расскажите, как вы живете сейчас.

- Ответь: точно так же, как вы, - посоветовал Ким, забыв, что
этими словами ответил сам,

- Разве вы знаете нашу жизнь? - спросил жвановец.

- Нам это совершенно ясно.

Впервые на спокойно-бесстрастных лицах пятерых ученых появилось
выражение волнения и любопытства. Они оживленно заговорили между
собой. Переводчик молчал, и земляне остались в неведении.

- Не очень вежливо, - чуть слышно сказала Света.

- У них другие понятия, - так же тихо ответил ей Ким.

Пауза продолжалась довольно долго. Потом переводчик повернулся к
гостям.

- Мы глубоко потрясены, - сказал он, - что в вашем лице встретили
представителей человечества, во всем подобного нашему. Это первый
случай. И если мы ведем себя не так, как вы привыкли, то просим вас
простить нас.

- Мы на вас не в претензии, - сказал Ким.

Понял ли жвановец слово "претензия" - осталось неизвестным. Было
похоже, что понял.

- Поговорим о современной жизни, - предложил он.

Настала очередь Кима отвечать и задавать вопросы. Втайне он
сильно опасался предстоящей беседы, помня вчерашнее. Но уклониться
было невозможно.

И вот слово за словом, вопрос за вопросом, иногда с
затруднениями, иногда легко и свободно, начал проясняться научный и
технический уровень обеих планет. И еще больше, чем в истории
общества, еще ярче и выпуклее, во весь рост встал перед собеседниками
непреложный факт - обе планеты находились в настоящий момент на одном
уровне развития!

Во многом жвановцы опередили землян, но было не меньше областей
знания, где впереди шла земная наука.

Двенадцать тысяч лет назад жвановцы находились так далеко от
людей эпохи Атлантиды, что никакого сравнения вообще не могло быть. И
вот теперь, спустя двенадцать тысячелетий, они не только не ушли
вперед, а в отдельных случаях даже отстали от Земли.

Почему это так случилось? Как это могло случиться?

Киму пришло в голову два объяснения.

Считалось, что наука и техника развиваются по непрерывно
восходящей линии и что чем дальше, тем быстрее идет этот процесс. Если
бы это действительно было так, то современные жвановцы должны были
находиться от современных людей Земли на таком же "расстоянии", как и
двенадцать тысяч лет назад, или еще дальше. Но этого не было. Значит,
линия развития не прямая, значит, как многие, многие явления природы,
она волнообразна. Кривая идет ступенчато. Период в двенадцать тысяч
лет для Земли пришелся на крутой подъем, а для жвановцев - на пологий,
или даже на движение по "горизонтали" перед следующим подъемом.

Второе объяснение выглядело, в глазах Кима, более правдоподобно и
было проще. Люди Земли, их разум развиваются быстрее жвановцев,
быстрее их разума. Причину следовало искать в бесчисленных природных
особенностях обеих планет, в излучениях их солнц, во многом другом,
что впоследствии будет изучено в сравнении.

Третьего объяснения Ким не находил, но оно, конечно, могло быть.

Факт оставался фактом. Встретились два человечества, с
аналогичной историей общества, с одним и тем же развитием науки, с
одинаковым строем жизни.

Планеты-сестры!

"Это первый случай!" - сказал жвановец.

Значит, на других планетах, с которыми жвановцы имели связь,
другая история общества, другой строй жизни, другой уровень науки и
техники.

Какой же? Как выглядят обитатели этих планет? На что они похожи?

У жвановцев должны быть фотографии или полученные каким-либо иным
способом портреты обитателей этих планет. Узнать хотя бы один только
внешний вид разумных существ нескольких планет Галактики, - о таком
результате их миссии никто на Земле не мог и мечтать!

Жвановец-переводчик (Киму и Свете назвали имена их вчерашних
собеседников, но они были бессильны не только произнести их вслух, но
даже повторить мысленно) пришел к гостям гораздо раньше, чем накануне.

Оранжевое солнце только что взошло над городом, и, по понятиям
его жителей, стояло раннее утро. Видимо, существовала какая-то
серьезная, причина для столь несвоевременного визита.

Но Ким и Света давно уже встали. Они легли в постели и поднялись
с них при блеске звезд. Заметив позавчера по своим часам время захода
солнца, они на следующий вечер установили, что сутки планеты
составляют почти точно тридцать земных часов.

Такое открытие ошеломило их. Получалось, что в их распоряжении
остался только один "земной день" - двадцать часов, которых не могло
хватить на подробное ознакомление с жизнью планеты. Не позднее чем
сегодня они должны вернуться на Землю!

- Сколько времени потеряно! - грустно сказала Света.

- Нам ничто не мешает явиться сюда еще раз, как только мы
пожелаем, - утешил ее Ким.

Земляне не могли спать пятнадцать часов и, проснувшись посреди
ночи, совершенно не знали, что им делать до утра. Поэтому ранний
приход жвановца обрадовал их.

А он, поздоровавшись, как всегда, легким наклоном головы,