вставшему на стезю исправления. Остальным я отвесил поклон, подмигнув при
этом де Ламбанту. Я вообще-то надеялся поговорить наедине с Армидой. Но
ничего. Будет еще возможность. После заутрени нам предстояло позировать
перед заноскопом. Поэтому мы просто улыбнулись друг другу и обменялись
любезностями.
взглядами, благодушно глядели на летающих людей, собор и толпу перед ним,
как будто хотели поделиться со всем миром избытком молодости и жизненных
сил. Но, может, все это тоже было всего лишь проявлением эгоизма? Де Ламбант
был в ударе. Обе девушки и их подруги благосклонно принимали его шутки. В
знак благодарности я улыбнулся де Ламбанту: он давал мне возможность
притереться к новой компании.
зверей. Большая часть знати после службы отправится в охотничьи домики в
глуши. И даже я, бедный актер, последую за ними. Но только завтра. Дай Бог,
чтобы мне хватило духу сыграть эту роль.
подошла к отцу. Эндрю Гойтола обвел всех суровым взглядом, покосился и на
меня. Затем он в сопровождении жены, обеих дочерей - Армиды и младшей Лены,
двух слуг и дуэньи проследовал внутрь собора. По пути он что-то говорил,
изящно жестикулируя ухоженной, но вялой рукой. Похожим образом появилось
семейство Нортолини - Кайлус радушно приветствовал меня и де Ламбанта кивком
головы. Они тоже прошли внутрь, увлекая за собой Бедалар и Жетоне. За ними
последовали остальные друзья Армиды.
переглянулись.
в Тускади, но с тех пор сменилось шестьдесят поколений,- сказал де Ламбант.
поколений, если, конечно, мне не повезет в ближайшие несколько дней.
вчера вечером. Они совершенны. И сделал быстро. Надеюсь, они порадуют
Смарану. До нас дошли слухи, что этот Трейтор Орини пьяница и распутник, а
его сестра - чистейшей воды проститутка. Обнадеживающее сочетание...
Ненавижу безнравственность в других людях, а ты?
солнечных лучей, проникающие сквозь высокие окна, рассеивались во мраке и
едва освещали плиты у подножия огромной каменной чаши. Струи ароматических
дымов вздымались над серебряными и бронзовыми курильницами. Ладан и фимиам,
горьковатый дымок тлеющей коры каскариллы, ванильный запах горящей смолы
стиракса заглушали испарения человеческого скопища, заполнившего все нефы
собора. Мы зажгли у входа свечи, приложились поцелуями к образу Минервы и
сквозь толпу протиснулись ближе к центру.
алтарной панелью с ее великолепной резьбой. С амвона Первосвященника,
находившегося за ней, доносилось поразительно жалостливое завывание -
подлинный голос Высокой Релиши. В нем сочетались горестная жалоба и любовь.
Наверное, освещение играло шутки со зрением - прихожане казались
невыразительной массой, тогда как позолоченные святые и сатиры, вырезанные
на всех колоннах от пола до самого купола, казалось, ожили. Они глядели вниз
взглядами тяжелыми, напряженными или безмятежными, но так и не могли
разглядеть в толпе ни малейших признаков покаяния. Для большинства было все
едино-что св. Марко, что опера. И пока наводящие сон Воззвания к Дуальным
Божествам возносились к украшенным рельефами сводам, де Ламбант и другие мои
друзья выискивали взглядами в толпе хорошеньких женщин.
днесь под покровительство Твоих крыл, кои дерзновенно грядут наперекор всем
опасностям охоты,- вопил Первосвященник, обращаясь к образу Минервы.- И
просвети их, дабы восприяли они в сердце своем, что так же, как и во время
оно мир был создан Сатаной, так по истечении времени будет разрушен он
Господом Богом... И дабы умилостивить Обоих, грядем мы убивать своих предков
и причащаться плоти их.
и, стало быть, являемся частью Его замысла. Что до зверей, то се есть
символы его проклятой крови, и они так же обречены, как и все мы, обитающие
в ужасных чащобах вселенной. Позволь же, о Примирительница, здесь и сейчас
причаститься им Святой Плоти, дабы не погибнуть им без отпущения грехов и не
воплотиться в еще более непристойную форму сатира, гнома или древнезаветного
зверя, ибо эти твари более близки к Темному Творцу и всем его ужасным
созданиям. Помоги нам приблизиться к большему Свету, Тебе лишь
принадлежащему, дабы оказались мы достойны быть в числе слуг Твоих, когда
Всемогущий начнет битву за этот мир с Князем Тьмы.
"НА ПОСОХЕ ЖРЕЦА ЗМЕЯ..."
священника, рядом оказался де Ламбант.
хорошие. Отец Бедалар по-прежнему такой же старый болван, но ей удалось
устроить, что меня взяли в Джурацию музыкантом. Пока ты будешь совершать
свои подвиги в лесу, поражая ленивцев и роголомов, я буду зарабатывать на
кусок хлеба пением.
на тебя ложится забота об Армиде. Постоянно будь рядом с ней, по мере
возможности наблюдай за ней, защищай ее. Я опасаюсь некоего благородного
соперника...
продолжалась, когда мы начали проталкиваться к боковому выходу. Де Ламбант
спросил:
изменилось. Ты не заметил?
и взгляну, но не более того. Я очень сожалею о некоторых своих поступках уже
после знакомства с Армидой. Но ради нее стоит стать другим человеком, не так
ли?
беспечно.- Но в Малайсии полно хорошеньких девушек. Ты меняешься коренным
образом, де Чироло. И не в лучшую сторону.
раз это так серьезно.
коновязи за Каприччио, чтобы в последний раз предстать перед заноскопом
Бентсона.
джентльменом. Отряд бравого капитана Джона Пе-легрино Сан-Лазионио (в каких
диких горах лечит сейчас свою сердечную рану храбрый воин?) лишился
замечательного зверя. И подумать только - там ему была предназначена участь
вьючного животного. Конечно, надо признать, что мерин слегка хромал из-за
нанесенной мечом раны.
ровные. В общем, капитан оказал мне хорошую услугу, я же взамен не сделал
ничего.
возвращению хозяев после долгого отсутствия. Они выпроваживали своих взятых
на постой родственников, выбивали ковры, мыли полы и окна, чего не делали со
времени отъезда хозяев.
для нашей пьесы, не говоря уже о сменных костюмах; все это хранилось в
пристройке. Теперь рядом с ней стояла ручная тележка, которую Бентсон, его
толстая старая жена Флора и Летиция загружали уже ненужными декорациями.
Бонихатч, подпирая колонну, болтал с Солли - толстым наглым парнем, который,
когда я подъехал и спрыгнул с лошади, разразился хохотом.
Бонихатчу, я сказал:
ублюдками, но они должны знать свое место, не так ли?
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Посняков Андрей