Чтение 44–й страницы книги ~Эффект проникновения~

- Первым делом, - неуверенно сказал он, - попытаемся установить, где мы
все-таки находимся...

Аня фыркнула:

- Хорошая идея... Не спросить ли вон того дядю, как называется этот
город, эта страна, эта планета, в конце концов? А заодно и который теперь
год? Нас все равно поймают, но после таких расспросов - гораздо скорее.

- Минутку...

Наклонившись к обочине тротуара, Сретенский поднял невероятно грязный
клочок бумаги. Это был обрывок газеты, настолько замусоленный и промокший,
что разобрать на нем хотя бы несколько слов являлось непосильной задачей.
Но здесь была дата, и она пострадала меньше остального текста. Сретенский
счистил ногтем слой грязи, потом прочитал вслух:

- Первое октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года...

- Девяносто восьмого года? - повторила Аня, как автомат.

- Так написано на газете.

- Получается, мы действительно переместились во времени... Но не назад,
а вперед? - она тряхнула головой. - Пусть так... Но какая чертовщина
случилась за этот год со старушкой Землей или хотя бы с нашей Россией?

- Аня, - сказал Сретенский, выбрасывая клочок газеты, - Ты помнишь тот
фильм, "Зеркало для героя"? Там персонажи, чтобы вернуться в свое
пространство и время, пытались использовать точку перехода...

- Кажется, безрезультатно...

- Так то фильм... Думаю, нам нужно возвратиться на станцию Красный
Путь.

- Но как?! Мы даже не видели дороги, по которой нас везли.

Поступок Андрея Ивановича, которым он ответил на реплику девушки, был
даже более импульсивным, в большей степени продиктованным интуицией,
предельно обострившейся в этом странном мире, чем его плохо обдуманный
побег из тюрьмы. Он шагнул на дорогу перед очередной черной машиной и
растопырил руки. Аня только охнуть успела.

Со скрипом тормозов машина остановилась, но водитель не спешил
выскакивать с проклятиями. Напротив, он вежливо осведомился, опустив
оконное стекло:

- Чем могу помочь вам, товарищ?

Форма, сообразила Аня. Эта форма на Сретенском внушает им почтение... И
страх.

- НКВД, - сурово произнес Андрей Иванович. - Мы выполняем важное
задание. Если желаете помочь органам, отвезите нас в совхоз "Красный
путь". Конечно, вы можете отказаться...

Последние слова Сретенский выговорил угрожающим тоном, и на лице
водителя промелькнула тень испуга.

- Конечно, конечно... Садитесь, товарищи...

Андрей Иванович и Аня переглянулись и забрались на заднее сиденье
машины. В отличие от спецфургона НКВД (или что у них там), здесь не было
никаких перегородок, мешающих разговаривать с водителем.

Автомобиль тронулся, покатился по одинаковым улицам.

- Мы зададим вам несколько вопросов, - сказал водителю Сретенский.

- Конечно, товарищ... Отвечу честно, как смогу...

Сретенский усмехнулся:

- Это не допрос. Вы когда-нибудь слышали о психологических тестах?

- Слышал...

- Ну вот. По причине, назвать которую я не имею права, сейчас вам будет
задан ряд вопросов психологического теста. Имейте в виду, ответы на
некоторые из них покажутся вам очевидными. Так надо. Не удивляйтесь.
Отвечайте.

Аня восхищенно пихнула Сретенского локтем в бок. Ход Андрея Ивановича
показался ей гениальным.

- Назовите ваше имя, - приступил Сретенский.

- Ковалев, Антон Ильич.

- Год и место рождения?

- Шестьдесят пятый. Москва.

- Москва? Гм... Вы имеете в виду город, где мы находимся сейчас?

- Ну да, конечно...

- Он всегда назывался Москвой?

- Нет, не всегда. Раньше он назывался Сталинадар... Настоящую-то
Москву, столицу, где Кремль и все такое, разбомбили еще в шестьдесят
втором, в самом начале войны. Водородная бомба. И Сталинадар переименовали
в Москву. В честь, в память столицы.

- Какое сегодня число?

- Девятое октября... Среда.

- Какого года?

- Девяносто восьмого. - Ковалев заерзал на сиденье.

- Я предупреждал вас. Не удивляйтесь, это психологический тест.
Отвечайте. Когда началась и закончилась война?

- В шестьдесят втором началась и закончилась. Меньше года шла.

- Какие страны воевали? Кто победил?

- Так все воевали, - растерянно ответил водитель. - Мировая война... А
победитель... Какие в атомной войне победители... Мы за своими руинами
укрылись, то, что осталось от Америки, - за своими... Так и живем. Ох!
Что-то я не то ляпнул, товарищ...

- Все в порядке, - успокоил его Сретенский. - Как называется наша
страна, какой у нас общественно-политический строй, кто управляет
государством?

- Российская Федерация... Строй социалистический... Управляет великий
вождь товарищ Тагилов...

- Тагилов?

- Да, сын генералиссимуса Тагилова, соратника товарища Сталина.

- Вы бывали за границей?

- Нет! Где же? Социалистические страны в руинах... Не в Америке же мне
бывать!

- А кто вам сказал, что Америка не уничтожена полностью?

- Но ведь... Есть же телевидение... И потом, радио это ихнее поганое,
прости господи, в которого я не верю. "Голос Америки". Покоя не дает. Они
через спутники вклиниваются прямо в наши программы. Я-то их, само собой,
не слушаю, сразу переключаю приемник, не подумайте чего. Но находятся
людишки...

- Да, да. И о чем вещает их поганое радио?

- Христом богом, в которого не верю... Не слушаю, ни одной передачи не
слышал. Куски только.

- Тогда почему вы уверены, что содержание передач враждебное?

- Так и по кускам понятно... И в газетах пишут, и по телевидению...
Клевета на социализм, очернение вождей Советского государства, моральное
разложение. Вообще, это всем известно.

- "Всем известно", - передразнил Сретенский. - Железный аргумент...
Ладно, дальше. Какова численность населения Москвы?

- Это секретные данные.

- Вас спрашивает сотрудник НКВД.

- Я не знаю! Я простой человек, откуда у меня доступ к секретным
сведениям?

- Действительно, откуда, - вздохнул Андрей Иванович. - Полагаю, так же
бессмысленно спрашивать вас о площади Российской Федерации, географическом
положении городов, транспорте и связи, местонахождении резиденции товарища
Тагилова?

В зеркальце заднего обзора мелькнуло перекошенное, бледное лицо
Ковалева.

- Почему вы спрашиваете об этом? Кто вы? Предъявите документы!

- Сейчас предъявлю.

Из кобуры Сретенский вытащил пистолет и сначала продемонстрировал
оружие Ковалеву, сунув ему под нос из-за спины, а затем ткнул стволом под
лопатку.

- Устраивает?

- Не убивайте меня, господа, - пролепетал водитель. - Я обыкновенный
человек и не знаю секретов. Вы ошиблись...

- Будете вести себя хорошо, останетесь живы, - пообещал Сретенский. -
Еще один вопрос. Кто такие Черные Стражники?

- Не знаю.

Сретенский нажал на пистолет, причинив Ковалеву боль.

- Клянусь, не знаю, - простонал тот. - Думаю, этого никто не знает...
По крайней мере, из моего круга общения, людей моего уровня. Их никто не
видел вблизи.

- А издали? На кого они похожи?

- Умоляю вас, не расспрашивайте меня о Черных Стражниках... Об этом не
полагается говорить...

- Запрещено?

- Нет, не запрещено... Просто... Люди не говорят о таких вещах, вот и
все.

В течение этой небезынтересной беседы Аня и Сретенский не забывали
смотреть в окна. Девушка жадно впитывала приметы незнакомого мира, хотя
впитывать-то было особенно нечего. Москва, бывший Сталинадар, выглядела
угрюмым, серым, монотонным городом. Квартал тянулся за кварталом, и ничего
в принципе не менялось. Те же однообразные дома от двух до четырех этажей,
те же озабоченно спешащие люди. Может быть, так только на окраинах, а в
центре все иначе?

Любопытство Андрея Ивановича было более практического свойства.
Сретенский поглядывал в зеркала, часто оборачивался. Он заметил, что за
ними постоянно следуют машины - разные, но едва исчезала одна, как сразу
появлялась другая, и это при далеко не напряженном уличном движении.

Убогие кварталы оборвались внезапно, как отрезанные по линеечке, и
машина выкатилась на ухабистый проселок. Справа высились деревья густого
леса, слева громоздились огромные обломки скал. Цвет неба был не синим или