от взбаламученной глины. Но деревья уже безумствовали в цветении. Жаркие
сухие ветры из пустыни пыльными вихрями катились по благоуханной земле.
узорных браслетов, нагрудных цепей, украшенных шлифованными по-аккадски
камнями, и просто проволочных колец, имевших хождение по всему
цивилизованному миру. Драгоценные благовония и целительные бальзамы
поместил он в кувшины из серебра, черненые, изукрашенные ляпис-лазурью, и
в ларцы из нефрита и сардоникса. Не забыл и знаменитых мечей ассирийских,
выкованных из голубого упругого металла, с одного удара перерубавших
египетское оружие из черной бронзы. Для юношей из Пер-о сам выбрал шесть
жеребцов огненной масти. Хвосты их были, как бороды ассирийских
стражников, завиты в мелкие кольца и выкрашены хной, а копыта серебряным
тончайшим узором отделаны. Мощные тяжелые кони с широкой грудью и легкими,
подобными мехам, для переправы через реку! Для самого царя золотую
колесницу приготовил ценности несметной. Изумительной работы барельеф
изображал там верховного бога Мардука, рассекающего чудовищную Тиамат -
богиню океана первобытного, праматерь всего сущего. В том тайный намек
скрывался, что не поведут боги аккадские колесницу против Ниневии и
Вавилона. Овец же золоторунных из далекой Колхиды и амфор с
непревзойденным вином критским он и не считал. Караван носильщиков
доставил сокровища в гавань, где уже дожидался корабль, на корме которого
в специальном загоне сидели, втянув хищные головы в горбатые плечи,
священные орлы-имдугуду. Матросы, завидя Вароэса на пирсе, пали ниц. Потом
мигом раскатали по сходням рулоном свернутый ковер и кинулись на ванты.
Когда взошел он на палубу, дары были уже увязаны в трюме, а красные паруса
готовились напружить грудь ветром.
цепочке царский перстень, и кивнул капитану. Тот бросился в свою каюту,
принес молитву богам и велел сниматься.
тайну тайн магов вавилонских. Подвешенная на шелковой нитке деревянная
фигурка долго вертелась над палубой. А когда, наконец, успокаивалась, то
указывала вытянутыми руками верный курс. Капитан много наслышан был об
этой чудесной фигурке. Но видел ее впервые. Он поцеловал землю перед
Вароэсом и почтительно принял из его рук эту непостижимую тайну. Вароэс
объяснил, что красная рука божества всегда указывает на звезду Эсхмун*.
курс на Мемфис. Вароэс не намеревался сразу предстать пред очами пер-о.
Никакое серьезное дело не решалось без коллегии жрецов. Не заручившись ее
поддержкой, нечего было и думать заключить договор о мире и дружбе. А царь
Издрубал лично просил его, прославленного мага и поэта, взять на себя это
нелегкое посольство.
и тайны их великие - лишь отзвук нашей науки и наших тайн. Но сегодня это
только традиция. И вряд ли перевесит она чашу весов, на которой лежит
судьба Финикии, ее порты и ключи к проливам. Только если признает высокая
коллегия в нем, верховном жреце Халдеи, брата своего, надежда на успех не
будет призрачной. Разве не едины конечные цели у нас? И не одни боги
управляют нашими помыслами? Разве их Изида не наша Иштар? Но к единой цели
ведут разные пути, и люди зачастую теряют цель в извивах дороги. Жрецы
коллегии тоже всего лишь люди. Где взять слова, которые дойдут до них,
помогут прозреть, научат находить единую звезду нашу, которая встает пока
в плотном красноватом тумане? Грядущие пожары, бессмысленно пролитая в
грядущем кровь - вот в каком тумане купается наша звезда. Ассирия сильна
теперь, как никогда. <Царский узел> насчитывает чуть ли не сто тысяч
мечей. Это лучшее войско в мире. Пять тысяч боевых, закованных в металл
слонов. Стремительная конница. Осадные машины. Переправочные средства. Это
не кастовая армия, потерявшая всякую связь с народом. Не отряды наемников,
продающих себя, свое оружие и нанявших их господ заодно. Любой может
вступить в войско царя ассирийского, чтобы обогатить себя и дом свой
добычей победителя. Издрубал готов к войне. Он проложил по всем
завоеванным странам военные дороги, навел через ущелья и реки мосты.
Поэтому и может он в два счета развернуть свою огромную армию и направить
ее в любой конец мира. Ничто не остановит тяжелую пехоту ассирийцев. От
вражеских стрел ее укроют светлой бронзы щиты, быстрые реки она преодолеет
на кожаных надувных мешках, сокрушит стены чужих городов окованными медью
таранами, сметет вражеских лучников залпами метких камнеметалок. И если
падет древний Кемт под ударом Ассирии, то и Вавилон никогда уже не
подымется из-под ее пяты. Факел мудрости погаснет под ногой ассирийского
солдата, великие тайны бытия пропадут в пещерах и катакомбах. Издрубалу
нужен мирный договор, чтобы развязать себе руки на воссточных и южных
границах. Нам он нужен, чтобы дожить до лучших времен. Посему цели
Издрубала - мои цели. Отец небесный, кроткий и милостивый, очисти мою
душу! Дай мне умение и силу удержать пер-о от войны. Вароэс, как никто
другой, знал изначальную противоположность бытия. Добро и зло, красота и
уродство, правда и ложь, мужчина и женщина, день и ночь, солнце и луна,
наслаждение и страдание, правая рука и левая рука - все они не только
противоположны друг другу, но и немыслимы друг без друга. В одном всегда
есть элементы другого. Каждое доброе дело содержит крупицу зла, а зло
никогда не обходится без добра; любое уродство кому-нибудь обязательно
придется по сердцу, а совершенная красота может быть неприятной. Если так,
то все пути оправданы и любые поступки угодны богам. Нужно лишь выбрать
наиболее короткий путь и совершить деяние, которое принесет самые обильные
плоды. А будет то добром или злом, какая, в сущности, разница, если все
изначально раздвоено и все в конечном счете едино?
огненноглавый Сетх побеждает Озириса, убивает его, рассекает на множество
кусочков. А сын Озириса и Изиды Гор не может победить Сетха! Зло
неискоренимо, ибо вне его нет и добра. Озирис есть темный бог. Вот какие
тайны доступны мемфисским жрецам! И Вароэс знает, что они им доступны.
Первое свидание его с верховной коллегией должно состояться именно в
подземном храме Сетха близ Мемфиса! А братья жрецы ничего не делают просто
так! Все глубоко продумано, знаменательно, символично. По дипломатическим
каналам удалось договориться, что глава халдейской коллегии посетит храм
Сетха в ночь полнолуния. Без провожатых и тайно должен проникнуть он в
подземное святилище, где его встретят верховные жрецы храмов страны Кемт.
Только посвященный сможет отыскать туда дорогу. И это будет первым
доказательством, что Вароэс именно тот, за кого он себя выдает, а не шпион
ассирийского царя.
благоприятствовал миссии Вароэса. Ласково поглаживая черную шелковистую
бороду, всматривался он в колышущуюся синюю полосу, где небо падало в
море. Ветер ласково шевелил белые одежды его и подымал перья сердитых
орлов, которые, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу, гремели цепями.
Сопротивляясь ветру, выпустили они ужасные когти свои, и на струганом
кедре палубы остались глубокие светлые борозды. Вароэс всматривался в
причудливый их рисунок и довольно улыбался.
исповедовали посвященные маги Халдеи:
рейдом, из портовой таверны вышел купец. Чуть пошатываясь, поднялся он на
пригорок, откуда открывалось лежащее внизу полукружие черной воды. Луна
разливала невесомое зеленовато-желтое масло свое, расплывавшееся
бесчисленными блестками. И таяли эти ночные блестки, и жирно светились
вновь. А воздуха над головой словно не было. Только ровное сияние, желтое
и голубовато-серое одновременно. Наполненный светом провал и бездна из
отполированного базальта под ногами. И неслышно носились летучие мыши.
Плавно шарахались в сторону, падали и возвращались. И пепельно
просвечивала луна сквозь натянутые перепонки. И стрекотали цикады. И пахло
морем и выжженной белой травой.
затряс ею и, хватая руками пустоту, пошел обратно. Вот пересек он лунное
пространство и пропал в тени лачуг. Синяя одежда его растворилась в ночи,
и темь поглотила тяжелое хриплое дыхание.
рассосалась тяжесть, даже годы, казалось, растаяли. Неслышно ступая,
упругой походкой хорошо тренированного юноши купец прокрался мимо таверны.
Прячась в тени, юркнул в узкую сонную улочку. Быстро пошел, будто
заскользил, не касаясь земли, не оставляя следов и не подымая пыли.
раскрытыми чашечками сада, тень его на миг упала на исполосованные