памятника. Я понял, что он ищет столицу Восточного полушария. Но
столица также исчезла. На том месте, где некогда бился пульс огромного
города, расстилались грандиозные цветники. Среди моря цветов на холме
торжественно вздымалась протянувшаяся на много километров громада
здания. На фронтоне огромными буквами были начертаны всего два слова.
Я никак не мог их разобрать: какой-то незнакомый язык. Академик до
отказа вывел диск резкости. И тогда под новой надписью, вероятно на
языке второго миллионолетия, смутно, еле различимо проступили старые,
знакомые буквы:
от аппарата и ухватиться за диск настройки.
гигантский зал с рядами анабиозных ванн. На пульте каждой из ванн был
вмонтирован портрет "спящего". С портретов на меня сурово смотрели
незнакомые земляне. И вот наступил миг, о котором я так страстно
мечтал весь этот миллион лет! В светлых недрах анабиозной ванны номер
двести восемьдесят два я увидел милое, родное, такое знакомое лицо
Лиды, ее золотые волосы, крепко сжатый рот.
Лиды длится уже свыше миллиона лет. Тысяча тысячелетий, или десять
тысяч веков! Дождется ли она дня, когда я верну ее к жизни, набрав на
пульте только нам с Самойловым известный шифр? Но как возвратиться на
Землю? Ведь "Урания" - без запасов гравитонного топлива, бесполезный
экспонат где-то в музее Трозы...
ящичке прибора был выгравирован латинский символ элемента нептуния.
Период полураспада его равен двум с четвертью миллионам лет. Значит,
Лида будет спать еще свыше миллиона лет.
созерцать холодный "золотой век" гриан! Надо искать способ вырваться в
Космос!
должен же рассказать далеким потомкам о необыкновенном путешествии к
центру Галактики. Но не раньше, чем познаем хотя бы начала величайшей
из когда-либо существовавших цивилизаций - цивилизации гигантов. Перед
нами волей случая открываются еще более головокружительные горизонты
познания. Моя теория пространства-времени снова нуждается в коренном
пересмотре. Я уверен, что с помощью гигантов мне удастся найти простой
вид для выражения тензора.
академиком разговор об этом загадочном племени разумных существ.
гигантах? - спросил я Петра Михайловича.
скульптуры в Энергоцентре. Служители и операторы вообще ничего не
знают. Их радиофицированный мозг на уровне младенческого. А
Познаватели молчат. Мне с самого начала было ясно, что они что-то
упорно скрывают. Давно ли здесь гиганты? И какое отношение имеют к
грианам? Скульптура и сам Энергоцентр, а также отрывочные слова Виары
привели меня к мысли, что некогда гиганты сотрудничали с
Познавателями, а потом вдруг замкнулись на Большом Юго-Западном
Острове. Здесь что-то неладно.
понимают ни нашего, ни грианского языка. В чем дело, Петр
Михайлович?..
давно. Ведь не случайно же мы спаслись во время урагана?
на наш и даже на грианский, что они затрудняются формулировать свои
мысли на языке, который им кажется языком дикарей или младенцев.
нам и уселся напротив, дружелюбно улыбаясь.
вопросов. Он должен их понять и как-то прореагировать.
прилетели на Гриаду?
с непостижимой быстротой стал переключать приборы; потом заметался у
рядов электронных машин. Внезапно погас свет, лившийся со всех сторон,
зато ярко вспыхнули стены-экраны Централи. Одновременно зазвучала
тихая музыка приборов и аппаратов. Поплыли странные, удивительные
картины. Гигант стал объяснять нам, где его родина. Оказывается, все,
что происходило на корабле и вне его в прошлом, чудесно
запечатлевалось на экранах, которые представляли собой развернутые
схемы запоминающих электронных устройств.
три больше нашей. У нее уже не было спиральных ветвей; это была
древнейшая эллиптическая Галактика, в которую через миллиарды лет
превратится и наша звездная система.
прекрасного мира. Под слепящими лучами бело-синего солнца плескались
волны ярко-оранжевого моря; по золотистым равнинам струились
величественно-медлительные реки; искрились брызгами водопады,
ниспадавшие с прозрачных ярко-желтых каменных уступов. Расцвеченная
радостными красками, шумела невиданная пурпурно-оранжевая
растительность; на фоне прозрачного золота небосвода виднелись
воздушные сооружения, арки, мосты и башни из ослепительно-голубого
материала. Повсюду сверкали, искрились и рассыпались мириадами
солнечных блестков огромные фонтаны, то посылая свои воды в небесную
высь, то извиваясь причудливыми струями, то разбрызгиваясь миллионами
трепещущих, точно живых, капель.
океан, сливающийся с густо-золотым небом, ажурные города,
захватывающая чистота и прозрачность воздуха, темно-палевая дымка на
горизонте!
Михайлович.
своей родины. Смелым взлетом мысли он нарисовал на биоэкране
изумительно точную схему нашей Метагалактики, приблизительные контуры
которой земляне с таким трудом выявили лишь за сотни лет
астрономических наблюдений. Стрелкой он указал нам ее поперечник -
сорок восемь миллиардов световых лет. Затем он уменьшил нашу
Метагалактику до размеров чайного блюдца, мысленно нарисовал в другой
части биоэкрана звездный остров причудливой конической формы и
протянул между обеими системами прямую линию с указанием расстояния.
миллиарда парсеков! - воскликнул академик. На его лице был написан
благоговейный ужас. - Так вы из другой Вселенной?! Из другой
Метагалактики?!
из звездных островов чужой Метагалактики - ту самую эллиптическую
Галактику, которая появилась вначале, поставила под ней название - три
странных значка - и указала стрелкой одну из звезд в центре.
академик. - Как же они преодолели это расстояние? Непостижимо!..
многое о метагалактианах.
бело-синим центральным светилом спектрального класса "А" [Звезды
класса "А" имеют температуру поверхности десять тысяч градусов.].
Вокруг него обращалось шесть планет.
словно в трансформаторе времени, проследили тысячевековой путь
развития этого далекого общества. Многое нам было непонятно - слишком
далеко ушли метагалактиане по пути развития. Однако общее направление
цивилизации, эволюция общественных строев наводили на мысль, что
история разумных существ и их обществ во Вселенной должна подчиняться
всеобщим, единым законом развития.
устройства - далекая, наивысшая ступень коммунистического общества.
Рядом с ним коммунистическое общество Земли XXIII века выглядело, как
юный растущий побег перед могучим, вечно зеленым и бесконечно
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Ибсен Генрик