АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
просили передать осколок. - Павел Иванович сдвинул брови, и его глаза
неподвижно остановились на лице Кучинского. - Не так ли?
Жора потупился. Он понимал, что история принимает невыгодный для него
оборот и, главное, касается матери, которая, сама того не подозревая,
впутывается в беду. Курбатов дела так не оставит, напишет куда следует.
Маман пригласят для чистосердечного разговора. Она, конечно, в истерику.
Кто виноват?
Дорогой сынок. Это он втянул ее в сложные взаимоотношения с работниками
главка и с начальником четвертой лаборатории. Сынок получил секретное
задание, а маман отвечай. К тому же неизвестно, в чем ее могут подозревать.
С отцом Жора поссорится - разве можно простить такое! - а с маман не
хочется. Она хозяйка в доме, ей никто не смеет перечить. Скажет: "Петр
Данилович, иди поцелуй Жору", - и мир в доме будет восстановлен.
Вот почему Жора решил пожертвовать дружбой с Чибисовым и выдать его
"государственное задание", в которое, откровенно говоря, до сих пор не
верил, считая его чем-то вроде мелкой интриги против Курбатова.
Павел Иванович не торопил Кучинского, понимая, что признание дается не
легко. Он рисовал верблюдов, потом пристраивал к ним завитушки, зачеркивал
нарисованное и снова брал чистый лист бумаги.
Наконец Кучинский поднял глаза.
- Вы меня поставили в очень неловкое положение, Павел Иванович. Я
выполнял секретное поручение главка, а вы...
- От кого? От меня секретное?
- Именно от вас. Но я надеюсь, что это останется между нами. Я же не
имею права...
- Опять мудрите, Кучинский.
- Могу замолчать.
Жорка обнаглел. После того как он выдал себя, терять нечего. Но можно
еще заручиться признательностью Курбатова за то, что ему станет известен
секрет его недоброжелателей в главке.
- Но мое молчание не в ваших интересах, Павел Иванович.
- Мои интересы вас не касаются. Подумайте о своих, а потому
рассказывайте.
Итак, вам было поручено переслать в главк образец с восьмого сектора?
Жора втянул воздух сквозь зубы.
- Выходит, что так.
- Данные из тетради Михайличенко тоже? Кому? Кто вам давал задание?
- Только не подведите меня, - предупредил Кучинский. - В главке
потребовали, чтобы поручение осталось в секрете.
- Неудачно придумано, товарищ Кучинский. Какое отношение вы имеете к
главку, чтобы получать от него секретные задания? Кто вы?
Студент-недоучка. - Павел Иванович вертел в пальцах карандаш, как бы желая
его переломить. Уж очень наглой показалась ему выдумка Кучинского. -
Неужели я могу поверить, что государственная организация будет прибегать к
вашей помощи, когда ей ничего не стоит получить от меня любые образцы с
любого сектора, все расчеты и все данные.
- А если хотят, чтобы вы не знали об этом? Щадят ваше самолюбие?
- Вы не так уж глупы, чтобы не понять, как это наивно. Руководители
главка нашли случайного человека и послали его колоть плиты у Курбатова?
Забавно.
- Почему случайного? - обиделся Кучинский. - Меня там хорошо знают.
- Кто, например?
Единственного знакомого из главка хотелось бы не выдавать, но
обстановка сложилась столь неблагоприятно, что не назвать никого - значит
вызвать новые подозрения, а этого Жора боялся больше всего.
- Знает меня товарищ Чибисов, - растягивая слова, проговорил Кучинский.
- Потом, потом... Ну, в общем, сейчас не помню...
- Задание исходило от Чибисова?
Пришлось сознаться. Павел Иванович спросил еще о некоторых деталях и
отпустил Жору с миром.
"Будет проверять, - думал Кучинский, возвращаясь в общежитие. - Пошлет
письмо начальству, вызовут Чибисова и спросят. А вдруг он откажется? -
мелькнула тревожная мысль. - Тогда, Жора, будь здоров, влипнешь как пить
дать. Разговор с Чибисовым был без свидетелей, а он парень себе на уме,
продаст друга за копейку. Скверная петрушка получается".
Этой ночью Кучинский уснуть не мог. Вертелся с боку на бок, простыни
казались липкими от пота, горячими, как компресс. Он сбрасывал их, ходил
босиком по комнате, пил воду, с завистью смотрел на Тимофея и Димку.
Видно, что совесть у них чиста, - спят так крепко.
Жора ненавидел их покой, их чистую совесть. Димка спит. А разве не он
во всем виноват? Хорошо бы поймать настоящую фалангу и пустить к нему под
одеяло. Какой бы визг поднялся в доме! Но сделать это невозможно. Жора не
боялся ни фаланг, ни скорпионов, а боялся Димки. Его резкости, прямоты,
ясных открытых глаз. У Жоры врагов почти не было. Все друзья, все хорошие.
Ему многое прощали, а потому и он относился ко всем благодушно.
Но все перевернулось в мире! Будь оно проклято, это золотое зеркало!
Тут все враги, предатели, все до одного. Враги явные, вроде Димки и глупой
Нюрки.
Теперь и Курбатов враг. Михайличенко - тоже. Бабкин и Маруська с ними
заодно.
Хотелось сорвать на ком-нибудь зло, отомстить, заставить помучиться.
Почему же один Жора должен отвечать за ошибки? Другие и не так ошибаются,
а выходят сухими из воды. Взять хотя бы эту дуру Нюрку. Рассиропилась
перед начальством, посморкалась в платочек, тем дело и кончилось. А кто
засыпался?
Кто выдал Жору? Она, только она!
Лишь под утро Кучинский заснул тяжелым сном и чуть не опоздал к
завтраку. У двери в столовую он лицом к лицу встретился с Нюрой. Она,
видно, хорошо выспалась - свеженькая, с легким румянцем на щеках. На ходу
доедая бутерброд, спешила в аккумуляторную. Кучинский преградил ей дорогу.
- Сияете, Нюрочка! Приятного аппетита. Ну как, объяснились? По глазам
вижу.
Нюра сунула бутерброд в карман белого фартука.
- Пустите меня, - сердито сказала она и метнулась в сторону.
Опять Кучинский встал на пути. Нюра огляделась, ища защиты. Никого не
было.
- Значит, не решаетесь? - Жора сладко вздохнул. - Жалко мне вас,
Нюрочка.
Если до вечера не пошлете ему письма, придется помочь. Заявлюсь к нему
и скажу: "Павел Иванович, дорогой, не велите казнить, велите слово
вымолвить.
Есть на свете красавица писаная, льет она слезы горючие..."
Зачем он издевается? От обиды у Нюры стали мокрыми ресницы. Сунулась в
карман за платком, надкушенный бутерброд упал на песчаную дорожку. Нюра
перепрыгнула через узкую клумбу и скрылась за домом.
Жора с усмешкой поднял бутерброд.
- Закон Джером-Джерома: обязательно падает маслом вниз.
- А другие законы ты знаешь? - услышал он знакомый голос.
Бабкин, словно он из-под земли вырос, стоял перед ним, засунув руки в
карманы. Поза была воинственная.
- Не знаю, какие законы тебя интересуют, - процедил Жора, поглядывая на
него сверху вниз, - но ни в одном из них, старик, не сказано, что нельзя
пошутить с девочкой.
- Но есть и другие законы, неписаные.
- Например?
- Законы дружбы, товарищества. Короче говоря, прекрати издеваться над
девчонкой.
Кучинский презрительно повел плечами, зевнул и, рассматривая свои
отполированные ногти, небрежно заметил:
- Вам, товарищ Бабкин, интеллект не позволяет оценивать мои поступки.
Пишите заявление, куда вам заблагорассудится, но не забудьте приложить
письменные доказательства.
- Мозгляк! - Тимофей сдвинул на затылок кепку. - Если ты еще хоть раз
подойдешь к Нюре ближе, чем на три метра, и скажешь ей хоть слово, то
пеняй на себя.
- Павлу Ивановичу пожалуешься?
Жора понимал, что никто не будет жаловаться Курбатову, - ведь он не
должен знать о несчастной Нюркиной любви.
Бабкин в самом деле растерялся и не нашелся с ответом. А Жора, злорадно
посмеиваясь и прищелкивая пальцами, допытывался:
- Так что же мне за это будет? Милиционера, старик, позовешь? Свисток.
Протокол - и пожалуйте бриться.
- Можешь смеяться сколько угодно, но попробуй ее обидеть! Тогда узнаешь!
- Что узнаю?
Жорка вплотную придвинулся к Бабкину и увидел у себя под носом
внушительный кулак.
- Вот что! - ответил Тимофей, затем пояснил свой недвусмысленный жест:
- Нас с Димкой двое. Вытащим тебя за ограду и дадим жизни.
- Пять лет за хулиганство.
- Ничего, умные люди разберутся. А ты как же думал? Человек идет ночью
по улице, видит - негодяй обижает женщину. Что же он, побежит писать
заявление на обидчика? Даст в морду - и все.
- А тот ему сдачи. - Жора внушительно покачал кулаками.
- Бывает, конечно, - согласился Бабкин. - За справедливость можно и
пострадать. Иначе негодяев много разведется.
- Но, но, полегче на поворотах! Какие такие негодяи?
- Обыкновенные. Обижают тех, кто послабее. Как говорится: "Молодец
против овец, а на молодца и сам овца".
Жора опустил кулаки и смерил Бабкина презрительным взглядом.
- Тоже мне молодец! Посмотрел бы в зеркало.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 [ 44 ] 45 46 47 48 49 50
|
|