обратно, но смущенно улыбнулся и стал быстро причесываться. Ему
казалось, что этим он сможет скрыть волнение... Он здесь вдвоем с
Васильевым. Неужели инженер опять будет упорствовать?
студент. - Я прошу вас... Очень прошу!
теплоты подумал Васильев. - Ради меня он обманул Нури, хотя тот всегда
говорил, что человек, который его обманет, дня не проживет... А может
быть, он и прав? Сколько времени этот юноша может прожить без
воздуха?.. Как назвать его поступок? - спрашивал себя инженер. -
Подвиг? Нет. Не таким мы привыкли представлять его, вспоминая светлые
образы людей, отдавших жизнь за счастье Родины..."
взъерошенными волосами, стоял, приглаживая непослушные вихры, и
улыбался... Он никогда не видел ни бомбежки Севастополя, ни битвы под
Орлом. Он не жил во время блокады в Ленинграде и не был комсомольцем
Краснодона. В те суровые годы в далекой деревушке на Урале, сидя на
полу в заснеженной избе, он складывал из кубиков слово "Родина"... но
слова "подвиг" он еще не знал. И только позже о значении этого слова
ему рассказали люди и книги.
сыне, который сейчас дышит чужим воздухом, запертый в стальную клетку,
тоже пленник, как и Синицкий в затонувшем подводном доме. Студент же
считал, что задумчивость конструктора объясняется просто: Васильев
сейчас сообщит свое решение. Возможно, и согласится на то, чтобы
все-таки он, Синицкий, замкнул рубильник.
размышлять Васильев. - Но если бы я ему сейчас сказал, что его
поступок, правда по-юношески сумасбродный, можно назвать подвигом, он
бы со мной не согласился. Ему кажется, что все это очень просто...
Какой же это подвиг?.."
задумались? Честное слово, лучше всего будет, если я замкну
рубильник... А там, наверху, вы что-нибудь придумаете, как меня отсюда
вытащить.
ваше благородство, но и вы понимаете, что я не покину дом, если вы
останетесь здесь. А погибать вместе, когда один из нас может спастись,
по меньшей мере, глупо.
Синицкий и предупредительно протянул руку, чтобы его не перебили. - Вы
меня простите, только капитаны из приключенческих романов вот уж сотни
лет гибнут вместе с кораблем. А ведь вы... - Он хотел что-то сказать,
но не нашелся и смущенно замолчал.
капли пота. Уже совсем было трудно дышать.
рассмотреть выражение его лица.
глубже, проговорил Васильев. - Идемте!
должны выбраться отсюда вместе...
x x x
будет с ним через несколько часов.
его просьбе вынули из ящика на двери его квартиры. Много дней он там
не был.
каналы и плотины. Васильев влажными глазами смотрел на радостные лица
молодежи, на человека в рабочем костюме, который, видимо, что-то
объяснял им, склонившись возле машины.
без марки.
молодой человек в форме солдата американских войск. Лицо его
показалось Васильеву очень знакомым.
работающих в области подводной нефтеразведки, мы заранее обращаемся к
Вам с просьбой опубликовать в нашем вновь создаваемом журнале Вашу
последнюю работу, касающуюся нового метода нефтеразведки.
способствовать укреплению дружеских связей между учеными всех стран.
Мы хотели бы получить Вашу работу через нашего представителя, который
в ближайшие дни постарается связаться с вами лично.
мировой науки заставляет нас, дорогой сэр, просить Вас поддержать
новый журнал своим благосклонным вниманием.
Ваш, фотографию которого мы посылаем, жив. Он высказал желание
вступить в ряды американских войск. Сейчас храбрый мальчик проходит
специалькую подготовку и будет рад сражаться под флагом Объединенных
наций.
тревогу. Мы будем счастливы помочь Вам и приложим все усилия, чтобы
уговорить Вашего сына прислушаться к голосу благоразумия, и, если Вы
того пожелаете, сын возвратится в родной дом.
подводного дома, потолок стремительно опускается вниз, морское дно
уходит в пустоту, и ноги уже не чувствуют опоры...
Алешка... сын! На него смотрело худенькое мальчишечье лицо с чуть
приподнятой верхней губой. Из широкого воротника торчала тонкая, будто
цыплячья, шея.
Воздух казался раскаленным, как в топке... В эти последние минуты,
когда в сознании человека проносится вся его жизнь, Васильев видел
только плачущие ребячьи лица: ребенка на улице немецкого городка,
сирот из детского дома и, наконец, вот оно - последнее лицо - его он
видит на фотографии...
когда вдали от родной земли, с побоями и унижениями из него постепенно
делали солдата американской армии. Может быть, через несколько дней
его повезут в далекую страну, где снова будут плакать дети...
чудовищной подлости: там, за морем, люди, потерявшие человеческий
облик, готовят из советских детей убийц по своему образу и подобию!
Никакого нового журнала не будет, это только предлог. В обмен на сына
они хотят получить описание подводного танка... Письмо составлено
осторожно и не может вызвать дипломатического скандала. Кроме того,
"представители журнала" надеются, что оно останется известным только
инженеру Васильеву, который ради сына пойдет на их предложение...
Надо все рассказать... Может быть, еще удастся вырвать сына из этих
грязных, окровавленных рук?.. Алешка, мой Алешка!..
долго смотрел на родное лицо.
цистерна готова, а я... - Он протянул руку, пытаясь удержаться за
кресло, и соскользнул на пол.
x x x
луч прожектора. Вот он осветил плавучий остров, где краны изогнули
свои гусиные шеи, затем спущенные шлюпки у борта, и побежал дальше...
Гасанову. - Придется возвращаться... Может, все-таки удастся
спуститься водолазам? - продолжал он, как бы говоря с самим собой. -
Конечно, в глубоководных скафандрах... Сейчас же запросим Ленинград.
повторился. На палубу выбежали Нури и матросы.
вдруг замер.
лежал человек, размахивая рукой. Он что-то кричал.
баркаса, утащат за собой рыбака.