Чтение 44–й страницы книги ~Война мертвых~

огонь. Теперь по делу. В одной из колоний поднимается протест против
политики столичного центра.
- Протест или мятеж?
- Все относительно. Они требуют экономической самостоятельности. Некоторые
планеты ее имеют, а некоторым в ней отказано. Почему?
Я в этом не разбираюсь. Уточни задачу. Повстанцы располагают легким
вооружением, но пользоваться им боятся. Их колония никогда не воевала,
отсюда и ущербное восприятие борьбы. Надеются чего-то добиться мирным
путем. Первый шаг за тобой. Раскачай это болото, покажи им, что выстрел
весомее слова.
"Командованию нужна настоящая заваруха", - сообразил Тихон, но все догадки
оставил при себе.
- У меня есть маленькое условие, - сказал он. - Никаких сбросов памяти.
- Это от тебя зависит.
- И еще, - пользуясь моментом, он хотел дожать собеседника до конца. -
Один сброс у меня уже был. Что мне стерли?
- Я не знаю, - ответил голос, и Тихон почему-то поверил. - Но если б и
знал, не сказал бы. Иначе в чем смысл сброса?
Логика была железной. У него отняли какие-то воспоминания вовсе не для
того, чтобы потом вернуть обратно.
- Что-нибудь еще? - спросил Тихон. Он заехал в неосвещенное помещение
станции и остановился в метре от платформы. Шаг вперед - и он в мятежной
колонии. Шаг назад... он возможен только сейчас. Потом будет поздно.
- Ты не забыл, что означает "конкур"?
- Конкурент.
- Это относится и к некоторым людям. Тот, кто мешает двигаться к цели, -
враг. Тебе такие уже попадались, и ты их побеждал.
Тихон уловил угрозу, но не испугался, а лишь принял к сведению. Он
осознавал, что у него есть право отказаться, однако выбор за него сделали
другие - в тот самый момент, когда дали ощутить новую машину.
Станция-получатель находилась где-то на задворках, рядом с нежилыми,
вероятно, предназначенными под снос домами, поэтому, кроме бригады
обслуги, на ней никого не было. Трое мужчин вытаращили глаза, и Тихон,
самодовольно обведя их бойницами и артистически взревев двигателем, сполз
с платформы. Вместо того, чтобы открыть ворота, старший техник пригнул
голову к лацкану и затараторил в микрофон. Тихон не возражал, но
задерживаться на станции он не собирался.
Лист гибкого дюрасплава, служивший скорее украшением, нежели защитой,
громыхнул и прорвался. Закудрявленные края визгливо царапнули броню и
выпустили танк наружу. Бригадир что-то доказывал своему начальству, но,
похоже, его приняли за придурка. Остальные двое растерянно мяли
комбинезоны, поддерживая старшего неуверенными кивками.
Планета Тихону не понравилась, и это было хорошо. Попадись ему что-нибудь
родное, с воробьями и ромашками, пришлось бы тяжелее, а мясистые
фиолетовые листья на одеревеневших стеблях симпатии не вызывали. Флора под
широкими траками хрустела и чавкала, и Тихон, несясь к группе островерхих
зданий, не мог побороть брезгливости. Как будто к его ногам высыпали кучу
живой рыбы, пачкавшей землю холодными кишками и подыхавшей - мучительно и
беззвучно.
Дорог в пределах видимости не было, впрочем, как подсказывала карта, не
было их и за пределами. Местные жители использовали только воздушное
сообщение, и это представлялось не единственной их странностью. Несколько
сот домиков, разбросанных по долине в умышленном беспорядке, карта
именовала городом, причем далеко не захудалым. Подобные островки
цивилизации усеивали всю сушу планеты с интервалом в несколько километров,
и насчитывалось их ни много ни мало миллион. Где колонисты размещали
аграрные и промышленные предприятия, оставалось тайной, на которую Тихон
не очень-то и посягал.
- Ты в административном центре, - сообщил не покидавший его голос. -
Можешь начинать.
- А мятежники? - спросил Тихон. Он планировал примкнуть с какой-нибудь
манифестации и при необходимости поддержать ее огнем, но столица словно
дремала. Четверо худосочных типов под тенью сиротливого деревца - это еще
не бунт.
- Мятежники рассредоточены и плохо организованы. Твое участие послужит для
них сигналом к решительным действиям.
Объяснение звучало неубедительно, но, ввязавшись в эту чудную акцию, Тихон
перестал себе принадлежать. Он выбрал здание повыше и, приблизившись
вплотную, шуганул жильцов мощным разрядом в лиловое небо. Из дверей
вылетели двое: мужчина и женщина. Бабенка была ничего.
- У вас авария? - изо всех сил прокричал мужик, будто сомневался, что его
голос пробьется сквозь обшивку.
"Как же я тебе отвечу, дубина, - усмехнулся Тихон. - Рот мне почему-то не
приделали".
Он пальнул поверх крыши и, удостоверившись, что в доме больше никого нет,
метнул в него серию голубых зигзагов. Релаксирующая под деревом четверка
вскочила на ноги и устремилась к погорельцам.
- Отличная техника, - услышал Тихон. - Нужно их попросить, чтоб старый
город ликвидировали. Вон как у них дело спорится.
Аборигены не то картавили, не то вставляли после каждой согласной мягкий
знак - выходило довольно забавно. И немного знакомо.
- Мы не просили, - оторопело развел руками бывший жилец. - Они по своей
воле.
Тихон переехал к следующему зданию и все повторил. Постепенно на улице
собралось человек пятьдесят, по местным меркам - целая толпа. Люди
зароптали, однако подходить к танку не осмеливались. С каждым новым залпом
намерения Тихона становились для колонистов все яснее. Мысль о том, что
кто-то может творить такие бесчинства, поначалу не укладывалась у них в
голове, но на пятом или шестом пожаре они наконец пришли в себя, однако
выводы сделали довольно своеобразные.
Из уст в уста переходило жуткое слово "конкур", при этом несколько человек
побежали за оружием, а остальные продолжали стоять на площади. Похоже, они
просто не понимали, что такое настоящий конкур и всамделишная война.
- Активней, активней, - поторопил его голос. - Тебя ждут еще четыре города.
- Я стараюсь, но это стадо не боится смерти, - проскрежетал Тихон. - Пока
всех выкуришь наружу...
- И все же поторопись. Довольно предупреждений. Если кто-то чего-то не
понял, пусть это будет на его совести.
- Что ты имеешь в виду?
- Различные несчастные случаи, - осторожно пояснил голос. То, что он
отдавал приказ, не произнося его вслух, Тихону совсем не понравилось.
- Давай без намеков. Либо мои действия санкционированы, либо я
сворачиваюсь.
Командир Помолчал с полминуты, при этом Тихону показалось, что на том
конце линии идет краткое совещание. Потом в сознании возник не до конца
подавленный эмоциональный фон, и ему сказали:
- Я просто не предполагал такой высокой степени готовности, вице-капитан.
Извини за недоверие. Да, трупы-не помешают. Немного. Десять-пятнадцать
будет в самый раз.
- Это другое дело, - отозвался Тихон, просвечивая ближайшие дома сканером.
Стрелять по толпе было уж слишком, а пара теплокровных за какой-нибудь
стенкой пришлась бы весьма кстати.
- Сто семнадцатый! Тихон! - внезапно раздалось где-то внутри, так глубоко,
что он невольно подумал о раздвоении личности. - Тебя ведь предупреждали:
игра с огнем приводит к ожогам.
Вступившее в контакт сознание было, как и всякая психоматрица, плоским, со
срезанными обертонами, но от обычного оператора все же отличалось. Чем,
Тихон определить не мог.
- Очнись, сто семнадцатый. Вершина твоей карьеры - это совсем не то, что
ты представляешь. Остановись, и ты...
- Ну, что ты встал? - вклинился рассерженный голос командира.
Он частично заглушил неизвестного оператора, при этом у Тихона появилась
уверенность, что о существовании третьего собеседника командир не
подозревает. Отдавая приказ на убийство, он говорил открытым текстом,
значит, от посторонних линия защищена надежно. Тогда как они в нее
проникли? И откуда им известно, кто он такой?
Чтобы не тревожить начальство, Тихон эффектно выстрелил в два пустых дома
и вслушался в эфир. Диалога с незнакомцем не получится, да тот и не
требовал никаких ответов. Достаточно того, что он говорил сам. Какая-то
игра с огнем... Кто-то его предупреждал... Не было этого. Может, он
путает? Нет, номер назвал его. И даже имя.
- Я не призываю к неповиновению. - Опять он. - Хотя тебя и толкают на
большую подлость, сейчас разговор о другом. О твоей службе. Хочешь
остаться человеком - уходи из армии. По-хорошему или со скандалом,
неважно. Знаю, чего боишься. При увольнении сбрасывают память. А что тебе
терять? Какие воспоминания тебе дороги? Поверь, это будет неплохо. Начать
все сначала. Пока еще можно.
Впитывая каждый звук, Тихон продолжал разрушать конические здания, лишь бы
командир не вышел на связь и не прервал монолог неизвестного. Рассуждения
о том, чтобы остаться человеком, на Тихона не подействовали, но
проникновение в закрытую сеть и идентификация его безымянной машины
говорили о многом. Нормальный человек, даже такой хороший специалист, как
он сам, на это не способен.
Собравшись с мыслями, Тихон развернул бойницы к группе вооруженных
колонистов и выразил немой вопрос.
- Да, - сказал командир.
- Кто ты такой? - Тихон надеялся, что его слышат оба.
- Добрая фея, - раздраженно бросил голос.
- Я Алекс, - ответил второй.
Игра, понял Тихон. Они знали, на что его можно купить. Единственный