соскрести их вручную.
Сойер, который чувствовал себя виноватым.
сведения о потерях. Капитан растянулся на спине в тесном отсеке
разведскутера, тяжело дыша и рассматривая низкий, такой родной потолок,
словно это было прекрасное голубое небо.
которая болталась, запутавшись в ремнях и время от времени кидая на него
многозначительные взгляды, словно первейший долг капитана Инглиша -
освободить эту дурищу из ее идиотских завязок.
обшивки был проверен и свободен от телероботов, он понял, что новых
сюрпризов не будет. Убитых и тяжело раненных нет. Только троим
потребовалась специальная медпомощь. Ничего хорошего, но с этим справиться
можно. Телероботы врага не были запрограммированы на людей.
и очками ночного видения. Когда один из роботов уставил на Инглиша свои
глазелки, тот почувствовал, что где-то там, внизу, на поверхности планеты,
какой-то гуманоид изучает его.
Хочешь вместе с Мэннинг заняться повреждениями "Хэйга" и обсудить, как она
собирается произвести стыковку?
подлатать его и увести отсюда, мне только надо ввести в курс дела вашего
техсоветника, капитан.
остановился. - Ладно, мы уведем его, будем тянуть или тащить все, что вам
с техсоветником заблагорассудится. Действуй, разведка.
его. Мэннинг не сказала этого, но Инглиш понимал: нельзя было оставлять
Синдикату корабль Флота, да еще с экспериментальным вооружением. Хорошо
все же, что это не его проблема, а Джоанны Мэннинг.
забираться в кабину, когда его встроенный компьютер без всякого
предупреждения соединил его с Клиари.
Траску втащить внутрь последнего раненого. Нельзя сердиться на здоровых,
когда так счастлив видеть раненых.
порядке, как и с остальными, кто был на мостике. Но у нас мало времени.
Синдикат скоро придет в себя, и тогда нам придется худо.
сейчас требуется, это втолковать банде десантников все, что нужно, для
того, чтобы подлатать наш изувеченный корабль и унести отсюда ноги.
Справишься?
Интерлюдия. СЕМЬЯ
общества. Целые народы лихорадочно искали способ выжить в условиях
всеобщего хаоса. Для членов Альянса таким способом стала взаимная
поддержка. На планетах, объединившихся в Синдикат Семейств, прижилась
специфическая форма феодального общества с высоким уровнем технологий.
жизни огромного множества людей - а ведь население планет к тому времени и
так изрядно поредело.
сосредоточилась в руках тех немногих, кому удалось сохранить знания и
умения, необходимые для поддержания ее жизнедеятельности.
вызвало ожесточение населения против горстки людей, сумевших сохранить то,
что уцелело. Это было вполне закономерно для народов, вернувшихся к
использованию животных в качестве тягловой силы и хранивших в памяти
леденящий ужас бомбовых налетов космических кораблей. И каждый из тех, кто
был способен построить подобный корабль, становился злейшим врагом.
варварства. В те времена в каждой крохотной долине имелся свой военный
диктатор.
отдельные семьи, передавая из поколения в поколение. Руководства по
эксплуатации и технические инструкции постепенно превратились в бесценные
сокровища.
остального общества, состоящего сплошь из дремучих невежд. И как только
народы оправились от последствий катастрофы до такой степени, что торговцы
вновь стали более необходимы, чем солдаты, именно семейства, владеющие
познаниями, поднялись на вершину власти.
феодалами-солдафонами не стихли окончательно. На смену им пришла жестокая
борьба баронов-грабителей, контролировавших фактически все средства
производства. Положение еще более усложнилось с возрождением торговых
космофлотов. Сложилась ситуация, аналогичная той, в которой оказалась
Япония к концу эпохи свободной торговли: семейства, под чьим контролем
находились континенты и целые планеты, увидели в происходящих переменах
угрозу своему могуществу. Но в отличие от японских феодальных династий
доминирующие семейства, зная цену технологиям, стремились наиболее
эффективно использовать открытия, заново совершаемые учеными других миров.
Угроза разнообразных влияний извне, способных ослабить их неограниченную
власть над своими народами, также вынуждала самые мощные из кланов к
скорейшему объединению. Сплотив свои усилия, эти пятьдесят семейств
оказались в состоянии полностью изолировать конгломерат своих миров, а
заодно подчинить себе те немногие планеты внутри границ конгломерата,
которым до сих пор удавалось сохранять независимость...
воспитывают в духе беспрекословного подчинения интересам группы,
преданность прочно входит в привычку, особенно если ты принадлежишь к
привилегированному меньшинству. Но когда понятие "группа" совпадает для
тебя с понятием "семья", когда сама кровь, текущая в жилах, вынуждает
постоянно ощущать принадлежность к этой группе, чувство преданности
неизмеримо возрастает. Зов крови куда сильнее абстракций типа Альянса или
даже Флота.
Шариан Льюитт. "ГОЛУБКА"
вспомнил, как умирал...
отразить удар. Нет даже плазменного орудия. Хоть один заряд... Потом -
ослепительная вспышка и белое сияние...
туманная мысль: родственники сойдут с ума, а Тереза никогда его не
простит. Он же поклялся им избегать опасностей - во всяком случае, таких,
как война. Уверял: самое страшное, что ему угрожает как
миссионеру-оккупанту и специалисту по коренному населению, - приступ рвоты
после какого-нибудь традиционного дикарского блюда. Как он смеялся и какие
брезгливые рожи корчил, когда изображал Терезе в лицах, как аборигены с
почестями поднесут ему кушанье вроде того, какое предлагают Верховному
божеству искусства любви...
непроницаемая тьма. Словно вход в длинный туннель, подумал Тони и
удивился, осознав, что боль отступила, Откуда-то из глубин подсознания
всплыли слова, знакомые ему давным-давно, которые он услышал, как
казалось, еще до рождения: "Я предаю тебя сну..."
было понимать - для Тони все в диковинку. Ему ведь еще ни разу не
приходилось умирать, и потому мысли отчаянно путались. В конце концов,
подумал он, КТО-ТО и так поймет, что Тони искренне раскаивается в своем
поступке тогда, во время экзамена по математике в седьмом классе...
разведкатере было слишком тесно. А ведь надо было еще найти уголок, куда