сознательно, усилием воли стремился к нему. Ощущение "закупорки" легких
пропало, он снова мог дышать. Затхлый воздух вылетел вон, унесенный
западным ветром. Дыхание сделалось необыкновенно сладким.
даром Господним, подобно радуге, подаренной им Ною, только на сей раз с
иным смыслом, как бы в знак прощания со всеми нами...
атмосфера постепенно становится чище. Закаты теперь уже не те, какими они
были сразу после войны.
монополией на закаты? Он вспомнил закаты в прериях, сразу после Трехлетней
зимы, когда небеса впервые расчистились, выпустив на свободу солнце. Тогда
ему показалось, будто небеса распахнули перед землянами всю свою
убийственную по яркости палитру.
что Паухатан ни разу не пошевелился. Он сидел, не меняя позы, и блаженно
улыбался.
назад, я сидел здесь же, в этой же позе, оправляясь от недавно полученной
раны и любуясь закатом; внезапно я заметил что-то или кого-то, какое-то
скольжение внизу на реке. Сперва я решил, что это люди. Я тотчас вышел из
медитации и наклонился над пропастью, стараясь разглядеть получше. И тут,
несмотря на высоту, что-то подсказало мне, что это не враги. Тогда я
подобрался на несколько сот метров ближе и поднял маленький бинокль,
который всегда при мне.
увидел их на берегу реки, держащихся за руки и помогающих друг дружке
карабкаться на камни; самка что-то верещала, таща в руках какой-то
сверток...
помельче, может, даже не человекообразная. Они пропали в чаще, прежде чем
я сумел как следует их разглядеть.
представилась ему так явственно, будто он наблюдал ее через плечо
Паухатана.
леопардами, которые теперь совсем одичали в Каскадных горах. Простейшее
объяснение состояло в том, что они год за годом продвигались на юг,
отыскивая себе пропитание, скрываясь от любопытных глаз и помогая друг
дружке, надеясь добраться до более теплых краев.
прямиком на территорию холнистов!
чтобы поймать их или хотя бы заставить изменить маршрут. Однако потом
усомнился, смогу ли я им действительно помочь. Скорее всего, я бы просто
спугнул их. Кроме того, раз уж они сумели забраться так далеко, то нужен
ли я им со своим участием? Прежде они сидели в клетке, теперь же оказались
на воле. Разумеется, я не был настолько глуп, чтобы вообразить, будто они
стали счастливее, но по крайней мере они не зависели больше от чужой воли.
здесь на закате, гадаю, какая судьба их постигла.
дышал, стараясь избавиться от навалившейся тяжести. Паухатан хотел что-то
донести до него своим необычным рассказом. Гордон, в свою очередь, тоже
имел, что ответить...
самое, что зависеть от чужой воли...
и, повернувшись, он обнаружил, что Паухатана и след простыл.
вообще насчитывалось в этой малолюдной долине. Ради заезжего почтальона и
его свиты жители устроили нечто вроде фольклорного фестиваля. Дети
распевали песенки, команды взрослых соревновались в ловкости.
шлягеры, звучавшие когда-то по телевизору и радио, здесь не возобладала
увлеченность рекламным мотивчикам, а немногие рок-н-ролльные мелодии
исполнялись все больше на банджо и акустической гитаре. В музыке взяли
верх прежние традиции.
пение при свете костров и масляных ламп - все это вполне могло происходить
две сотни лет назад, когда в долине впервые поселились бледнолицые,
нуждавшиеся в обществе друг друга в зимнюю стужу.
притащил свою драгоценную гитару и заворожил слушателей своим музыкальным
дарованием, заставив их хлопать и топать ногами ему в такт.
присоединился бы к остальным, предложив кое-что из своего прежнего
репертуара, когда он еще не заделался "почтальоном", а был просто бродячим
менестрелем, менявшим песни и байки на еду и преодолевшим таким способом
половину континента.
и джаз и сейчас не мог отделаться от беспокойства, что ему никогда больше
не доведется услышать этих волшебных звуков...
этот чудесный праздник. Он откладывал решающую беседу, преднамеренно
томил, пришельцев из долины Уилламетт, а сам тем временем изучал их.
изменилось с тех пор. Длинные локоны и безграничное добродушие только
укрепляли его мнение о Паухатане как о стареющем воплощении типичного
неохиппи. Набравшее силу в 90-х годах и давно уже почившее движение вполне
соответствовало стилю лидерства, который практиковал здешний предводитель.
независимы. Однако стоило Джорджу засмеяться, как его смех мгновенно
подхватывали остальные. Это получалось как бы само собой. Он не
командовал, не отдавал распоряжений. Никому как будто и в голову не
приходило, что может возникнуть необходимость в принуждении. Вокруг просто
не происходило ничего такого, что вынудило бы его приподнять хотя бы бровь
в знак недовольства.
навыками, то есть не требовало работы по металлу и применения
электричества, здешние умельцы нисколько не отстали от мастерок долины
Уилламетт, а в чем-то даже превзошли их. Поэтому, несомненно, Паухатану и
хотелось продемонстрировать гостям свою ферму: там было ясно видно, что об
отсталости в его владениях не может идти и речи, просто люди
восстанавливают цивилизацию ровно в той мере, в какой им хочется. Часть
плана, вынашиваемого Гордоном, в том и заключалась, чтобы доказать
Паухатану, насколько тот заблуждается.
воодушевился. Люди с широко раскрытыми глазами наблюдали за компьютерной
мультипликацией на цветных дисплеях, любовно восстановленных кудесниками
Корваллиса. Гордон побаловал зрителей видео-шоу с участием динозавра и
робота. Яркие персонажи и смешные звуки скоро вызвали у всех хохот, причем
взрослые не отставали в веселье от детворы.
унынию. Пусть зрители аплодировали и смеялись, однако они делали это,
всего лишь отдавая должное забавному трюку. Показ компьютерных игр должен
был возбудить в них аппетит, желание опять сделаться хозяевами высокой
технологии. Однако Гордон не замечал в их взорах алчного огня и с каждой
минутой утрачивал надежду, что в них снова возродится тяга к чудесам
техники.
Филиппа Бокуто. Чернокожий десантник извлек им на радость из кожаного
чемодана образцы нового оружия. Он демонстрировал газовые гранаты и мины и
объяснял, как применять их, защищая позиции от атакующих. Он расписывал
прелести прицелов ночного видения, которые совсем скоро начнут выпускать в
мастерских Циклопа. По рядам зрителей пробежала волна неуверенности - в
основном это были украшенные шрамами ветераны многолетней войны со
страшным врагом. Пока Бокуто разглагольствовал, все косились на мощную
фигуру в углу.
воплощением вежливости, он всего раз зевнул, предусмотрительно прикрыв
рот. При появлении каждого нового образца он снисходительно улыбался, и
Гордон с ужасом наблюдал, как, пользуясь столь умеренными средствами, он
вразумляет своих подопечных, намекая им, что все эти подарки оригинальны,
даже занятны, но не имеют ни малейшего отношения к их подлинным заботам.
улыбкой Паухатана улыбались все присутствующие, и Гордон понял, что
настало время прибегнуть к последнему средству.
отобранные лично ею подарки: иглы, нитки, бесщелочное мыло, образцы
Семенова Мария
Белов Вольф
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав