Чтение 44–й страницы книги ~Угасающее солнце: Кесрит~

У входа в Сил'атен их встретил дус, охраняющий своего хозяина. Здесь
же в камнях лежали полузасыпанные песком останки Эддана. А невдалеке
чернел какой-то клубок - скорее всего, то были Лирен и Дебас; рядом в
золотистой мантии лежал Сатель.

Мелеин накинула вуаль и отошла в сторону - будучи госпожой, она не
имела права смотреть на смерть. Но Ньюн приблизился и с благоговением
расправил вуаль у Эддана. И долго после этого он не мог смотреть в сторону
Дункана, который нерешительно переминался с ноги на ногу рядом с ним.

Ньюн вымыл руки песком, сделал прощальный знак и поднялся. Дункан
тоже сделал какой-то знак: наверное, у землян так было принято прощаться с
мертвыми. Ньюн принял это как должное.

- Они сами выбрали такой конец, - сказал он Дункану. - Что ж, это
лучше, чем конец тех, что остались.

Затем он отлил немного драгоценной воды, повернулся спиной к
землянину, вымыл лицо и руки, накинул вуаль. Взглянув вверх, он увидел
двух дусов, которые спускались вниз. Ньюн сразу же отошел назад.

Его дус стоял рядом, не пытаясь приблизится к троим дусам-часовым,
выстроившимся против них. Морды зверей вытянулись, хвосты хлестали по
бокам. Затем самый большой из дусов - Ньюн решил, что это дус Эддана -
попятился и зарычал, призывая остальных. Но самый молодой из троих
нерешительно переминался с лапы на лапу, а затем пошел к дусу Ньюна.
Второй тоже последовал за ним.

Старый дус Эддана издал презрительное рычание и пошел прочь от этих
дусов-предателей, которых он больше не хотел знать. Ньюн вздрогнул от
внезапно обрушившейся на него волны гнева. Но когда он двинулся прочь, с
ним пошел не только его дус, но те двое, которые принадлежали Лирену и
Дебасу. Эти дусы предали своих хозяев, оставили пост. Они выбрали жизнь, а
дус Эддана сохранил верность до конца.

"Ло'а-ни, дус!" - ласково поприветствовал его Ньюн, восхищаясь
верностью дуса; но тот испустил мощный предупредительный импульс, который
буквально отшвырнул Ньюна прочь.

И Ньюн снова взвалил свою ношу на плечи и зашагал вместе с Дунканом и
Мелеин дальше.

Они не говорили о своей находке. Все и так было ясно. Дусы шли
впереди них и время от времени один из зверей пробовал подойти к Дункану,
но дус Ньюна бдительно охранял их и не подпускал чужих дусов. Скоро те
поняли, что этого ци'мри тоже нельзя трогать.

Они были уже у входа во внутреннюю долину Сил'атена, и здесь их
поджидал немного другой страж. Ньюн первым заметил воронку в песке и, взяв
землянина за локоть, поднял небольшой камешек. Он отошел как можно дальше
и сильно бросил камешек в самый центр воронки.

В окружности длиной в двадцать дусов песок взорвался, и буровер,
подняв тучу песка со своей мантии, края которой образовывали воронку,
снова нырнул в песок немного дальше от того места, где выскочил.

Дункан изумленно выругался.

- Я показал тебе это, - сказал Ньюн, - чтобы ты понял: тот, кто не
знает страны и у кого нет дуса, не сможет здесь пройти. Говорят, в великих
песках встречаются экземпляры покрупнее, чем этот. Дусы чувствуют их
запах. Они чувствуют и другие опасности. Даже мри в одиночку неохотно
ходят в таких местах. Я не думаю, что ты можешь здесь пройти.

- Я понял тебя, - сказал Дункан.

Дальше они шли медленно, вдоль стены утесов, где было безопаснее
всего. Они проходили мимо отмеченных камнями замурованных пещер, и
причудливые угрюмые скалы Сил'атена отбрасывали жуткие тени на песок,
обступали их со всех сторон, отрезая им путь назад.

- Что это за место? - благоговейным шепотом спросил Дункан, когда они
подходили к могилам Матерей.

- Нла'ай-мри, - ответил Ньюн. - Сил'атен, кладбище нашего рода.

И теперь Дункан молчал. Он лишь боязливо смотрел по сторонам, изредка
оглядываясь назад, где ветер заметал их следы, возвращая пустыне ее
истинный вид, словно они и не проходили здесь вовсе.

Теперь их вела Мелеин. Она шла впереди их небольшого отряда, положив
руку на спину дуса, которому, похоже, это очень нравилось. Они
направлялись в глубину каньона, где Ньюн никогда не бывал; они проходили
мимо пирамид камней, обозначающих не то могилы Матерей, не то направление
пути. Там встречались надписи, которые Ньюн не мог прочесть, а Мелеин
читала и уверенно шла вперед. И хотя она тоже никогда не бывала здесь,
Ньюн полностью доверился ей.

Мелеин очень устала, и временами казалось, что она остановилась
передохнуть, но девушка переводила дыхание и снова шла вперед. Солнце уже
перевалило за утесы и теперь она двигалась в холодной тени. Дус шел
впереди, и предупреждал об опасности.

Наконец они добрались до конца ущелья, откуда не было выхода, и Ньюн
взглянул на Мелеин. Он не мог понять: то ли она потеряла путь, то ли
решила здесь остановиться для отдыха. Но Мелеин посмотрела вверх на еле
заметную тропу: Ньюн не видел ее, пока не проследил взгляд девушки. Тропу
можно было увидеть только с этого места. Она вела в красные скалы, в
лабиринт каменных колонн, подобно гигантским пальцам устремившихся в небо.

- Ньюн, - позвала его Мелеин, кивнув на что-то за его спиной.

Ньюн оглянулся на Дункана, который, измученный здешним воздухом,
отдыхал на своем мешке. Сзади к нему подбирались дусы. Один из зверей
протянул мохнатую лапу. Дункан застыл.

- Яй! - крикнул Ньюн, отгоняя любопытного дуса, который сразу же
виновато отдернул лапу. Дусы отодвинулись подальше, излучая смятение.

Ньюн тоже испытывал смятение при мысли о том, что им, да еще вместе с
землянином, придется забираться в лабиринт, где один неверный шаг может
означать гибель для всех.

- Что с ним делать? - спросил он Мелеин на Высшем языке, чтобы Дункан
не мог понять их разговора. - Его нельзя оставить здесь.

- Дусы будут охранять его, - сказала она. - Оставь его здесь.

Ньюн хотел возразить, но она, похоже, не слушала его.

- Он пойдет следом за нами, - сказал Ньюн, чувствуя, как в животе у
него сжимается клубок страха. Интель ясно видела будущее. "У меня
нехорошие предчувствия", - сказала она в тот последний вечер; и он теперь
тоже предчувствовал что-то ужасное, с неожиданной ясностью поняв вдруг,
что они не смогут вернуться назад. Ему вдруг показалось, будто он потерял
что-то важное. Он почувствовал, как землянин все глубже и глубже проникает
в его душу.

Он не хотел этого. Дункан стал такой же неотъемлемой частью его
мозга, как и умение воевать. Ньюн взглянул на землянина и содрогнулся,
внезапно ощутив неприязнь к нему. Не зная, что делать, он машинально
нащупал пистолет.

Но он был кел'еном, честью Народа, и не мог хладнокровно убить
беззащитного врага; а Мелеин не приказала ему убить Дункана, что могло бы
облегчить его совесть.

И когда Дункан взглянул на него, Ньюн быстро убрал руку с кобуры,
желая скрыть и свои мысли, и свое действие.

- Идем, - сказал он. - Идем, нам нужно забраться наверх.

Он начал взбираться первым и сразу понял, что Мелеин не сможет
подняться по этой узкой тропе, где давно никто не ходил. Он закрепился на
камнях и протянул ей руку. Здоровая рука Мелеин потянулась к нему. Ньюн
осторожно двигался вперед, все время останавливаясь, чтобы помочь ей
сделать следующий шаг. Видя лицо девушки, Ньюн понимал, что подъем дается
ей с большим трудом. Следом за ними шел Дункан, а замыкали шествие дусы.
Из-под огромных лап зверей в пропасть сыпались камни, но благодаря когтям
и огромной силе дусы спокойно поднимались наверх.

И на полдороге они услышали гул самолета.

Первой его услышала Мелеин, остановившаяся, чтобы перевести дыхание.
Она повернулась, указывая на самолет, который кружил внизу, над долиной. С
самолета их не могли заметить, поэтому они спокойно наблюдали за ним.

Ньюн смотрел не только на самолет, но и на Дункана, который стоял,
прижавшись спиной к камню. Как бы ему хотелось подать сигнал самолету! И
он непременно сделал бы это, будь у него хотя бы крохотный шанс остаться в
живых после этого.

Значит, они не одни на планете.

- Пойдемте дальше, - сказала Мелеин. - Нужно убраться отсюда
побыстрее, пока нас не заметили.

- Идем, - резко сказал Ньюн Дункану с такой внезапной ненавистью, что
Дункан покорно повернулся и последовал за ними, мысленно расставшись со
всякой надеждой на спасение.

Поворачиваясь, чтобы помочь Мелеин, Ньюн смотрел на небо, но самолета
нигде не было видно. И все же это не успокаивало. Тот мог появиться над
ними в любой момент, перелетев через едва прикрывавшие их утесы.

И к его облегчению, когда они добрались наверх, перед ними открылся
пологий спуск. Тропа виляла между каменными столбами, которые в лучах
заходящего солнца казались багрово-красными. Здесь гулял сильный ветер,
который гнал облака между столбами и заметал их следы.

У Дункана снова начался кашель, который прекратился лишь когда он
смог успокоить дыхание. Они находились на высокогорье, где воздух был
более сухим, чем в долине; здесь никогда не выпадали дожди, лишь ветер
гнал тучи песка. Внизу раскинулось море - Дзе'асач, но оно было таким же
крохотным и безжизненным, как Алкалинское море, на побережье которого
раскинулся город регулов; а за морем тянулась горная гряда - Догин,
цепочка источенных ветрами скал, которые, правда, были еще достаточно
высокими. Эта гряда преграждала путь ветрам, направляя их в долины и
создавая там ужасные бури.

Тучи, что сейчас проносились над ними, почти касаясь их голов, несли