энергию и бодрость. Вы должны быть довольны. Я более не чувствую себя
призраком и не воспринимаю других людей как скопление атомов.
может, и нет. Тем не менее, я рада вашему заметному успеху.
окончился сейчас. Ему со многими нужно поговорить. Эти люди нуждались в
нем.
сказала:
вы готовы вернуться в общество. Я также полагаю, вы не собираетесь
обращаться вновь к революционным делам. Станете образцовым гражданином - в
этом я абсолютно уверена.
несколько недель. К сожалению, не все в моих силах. Многие психиатры
хотели бы продолжить изучать вас. Они думают, что смогут анализировать
вас, выявить, чем вы живете. Дураки. Я им так и сказала. Это не прибавило
мне популярности среди коллег, хотя меня сие не больно заботит. Мое
положение достаточно прочно. Я ведь как-никак внучка Мирового Советника.
быть совершенно уверены в вас. Их согласие отпустить вас решит все. Приняв
решение. Советники используют вас как средство пропаганды, как витрину.
Вашу свободу станут рекламировать как свидетельство великодушия и
сострадания правительства. Не рассчитывайте на особую уединенность после
освобождения. Ни за кем на Земле не станут следить так плотно, как за
вами.
освобождении?
наблюдать мою реакцию на экране.
всего я, в том, что машина не способна выявлять ваши истинные реакции. Это
обстоятельство заставляет Мировой Совет сильно нервничать от мысли, что на
Земле есть один "не читаемый машиной" человек.
этом на вас! Им это не нравится. А еще Советники интересуются, не
сподобитесь ли вы передать кому-то вашу уникальную способность, если она
действительно уникальная?
произошло, но сегодня я не обладаю сим талантом. Похоже, случилось такое
потому, что часть меня устала быть психическим хамелеоном. Она желает,
чтобы это было последнее превращение - навсегда. Я думаю так.
Как мне знать, что вы что-то не воздвигли в своей психике - о чем вы и
сами не ведаете, - но что способно однажды включиться?
должно быть, в вас что-то запрятано, только и ждет верный пароль, нужный
момент. Когда все сойдется, выскочит фигурка - другой "Джек в коробочке".
касается меня - я не нуждаюсь больше в лечении. Благодарю вас за помощь.
Она была блестящей. Я хотел бы встречаться с вами как можно чаще. Мне
нравятся наши беседы. Но исследование и лечение закончены.
показал настенный дисплей, она не могла вымолвить ни слова.
не можете бросить дело!
меня здесь. Я не в состоянии убраться отсюда, зато могу не сотрудничать.
хороший адвокат. Кредитов у меня нет, но заплатит государство. Любой
адвокат, до смерти не напуганный, подпрыгнет от удачи - использовать
возможность приобрести известность.
этом, словно бросая вызов физическому тяготению. Брашино улыбалась.
и сделаю все что в моих силах, чтобы убедительным образом изложить доводы.
Подобное в моей практике впервые. Я даже не знаю, как реагировать. Но
думаю, вы и в самом деле здоровы. Несомненно - вы уникальный случай...
требовалось признать, что Я НЕ БЫЛ ВСЕМИ ЭТИМИ ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ - никем из
них. Я Бейкер Но Вили и никто другой, хотя власти настаивают на
идентификации меня как Джефферсона Кэрда.
распечатки сообщение, что он будет вскоре освобожден. Объяснялся ли его
легкий озноб при этом известии радостью или страхом, он не знал. Он сказал
себе: Я буду счастлив выбраться из этого цыплячьего места. Однако и
долгожданной радости не было. Наверно, так чувствует себя сирота, когда
ему неожиданно говорят, что он может отправляться на все четыре стороны и
как-то выживать в неведомом взрослом мире.
использование ею влияния бабушки - Мирового Советника.
привлеченные к вашему лечению, не рекомендовали освободить вас, - ответила
Брашино. - Конечно, моя рекомендация была наиболее весомой.
для пользы своей и своих друзей.
гостем на большом вечере, устроенном пациентами, персоналом и некоторыми
гэнками. Он прилично выпил, выслушал признания в любви трех женщин,
включая Бриони, и утешил Донну Клойд. Сжимая его в объятиях и целуя, она
шептала: "Не знаю, что будет со мною. Но я в самом деле не чувствую себя
преступницей. Но поскольку я не ощущаю истинного раскаяния и сожаления и
уверяю всех в этом, мне крышка".
он мог предложить.
Брашино поцеловала его.
я встречу кого-то из вас.
произойдет. Но что остается ему, кроме грусти? Может, я кому-то сделал
здесь добро, утешался он.
и Бриони Лодж. Все плакали. Какой бы ни была причина - слезы облегчают
душу. Помогают исцелить боль.
Манхэттене - огромном здании в три блока на углу 12-й Авеню и Западной
34-й улицы. Рядом с западной стороны - Вествэй Парквэй и Иммиграционная
пристань реки Гудзон. Через несколько блоков к северу - новый мост
Линкольна.
замешательство, но оказывалось на поверку выверенным порядком. Его тотчас
подхватили двое служащих. Гэнк сдерживал за веревочным барьером бригаду
теленовостей, пока Кэрд проходил процедуру идентификации. Его
голограммировали, сделали сравнительные записи голоса, провели анализ ДНК
(по пряди отрезанных волос), взяли отпечаток большого пальца. Все
результаты заложили в компьютер, который подтвердил, что иммигрант в
действительности Джефферсон Сервантес Кэрд, чей новый идентификационный
номер К*-238319-СТ, Гражданин штата Манхэттен, Северо-Американский
Управляющий Центр, Органическое Содружество Земли. Следующая ступень
обычной процедуры - с иммигрантом проводят инструктаж и вручают ему адрес,
по которому он временно поселится. Но вместо этого пять минут он отвечает
на вопросы обозревателя новостей Вилмы Перез Зухен, статной, рыжеволосой
женщины, говорившей громко и четко.
котором он родило я и жил еще всего лишь несколько сублет назад.