шепчут на уши.
лицом вниз. Я мог различить комочки почвы, маленькие камешки и
сухие листья, а затем я осознал поле с эвкалиптами.
светло. Я чувствовал что мне нужно забраться в воду, чтобы
стать самим собой. Я дошел до реки, разделся и оставался в
холодной воде достаточно долго, чтобы восстановить равновесие в
своих ощущениях.
небрежно потрепал меня по плечу, когда уходил, я отскочил, как
рефлекторная реакция. Я думал, что его прикосновение будет
болезненным. К моему изумлению, это было просто мягкое
похлопывание по плечу.
празднующие шалость.
не все время преследует тебя.
реакцию, и с видом доброжелательства и товарищества протянул
свои руки. Я обнял его. Он похлопал меня по спине очень
дружеским теплым жестом.
определенные моменты. Все остальное время мы такие же люди, как
все остальные на этой земле.
так, Хуанчо? - спросил он, подчеркивая
так, Хенарчо, - ответил дон Хуан, образовывая слово
должен развить совершеннейшую бдительность, чтобы быть
уверенным, когда человек это нагваль, а когда человек это
просто человек. Ты можешь умереть, если придешь в прямой
физический контакт с нагвалем.
спросил: "разве это не так, Хенарчо?
они оба засмеялись.
утомительными, и я был очень эмоционален. Волна жалости к
самому себе охватывала меня. Я уже готов был заплакать,
повторяя самому себе, что то, что они со мной сделали, было
необратимым и скорее всего вредным. Дон Хуан, казалось, читал
мои мысли и покачал головой с жестом недоверия. Он усмехнулся.
Я сделал попытку остановить свой внутренний диалог, и моя
жалость к самому себе исчезла.
Хенаро ушел. - планом силы было, что ты нашел мягкого
бенефактора.
являлся моим бенефактором, интриговала меня до бесконечности. Я
хотел, чтобы дон Хуан побольше рассказал мне об этом. Он,
казалось, не был расположен к разговору. Он посмотрел на небо и
на вершины темных силуэтов деревьев сбоку от дома. Он уселся,
прислонившись к толстому раздвоенному столбу, вкопанному почти
перед дверью, и сказал, чтобы я сел рядом с ним слева. Я сел
рядом. Он пододвинул меня за руку поближе, пока я не коснулся
его. Он сказал, что это время ночи опасно для меня, особенно в
данном случае. Очень спокойным голосом он дал мне ряд
наставлений. Мы не должны были сдвигаться с этого места, пока
он не увидит, что это сделать можно. Мы должны были
поддерживать разговор без перерывов. И я должен дышать и
моргать, как если бы я видел перед собой нагваль.
сказал он и усмехнулся.
практически вытягивал из меня каждый вопрос. Он даже вручил мне
блокнот и карандаш, как если бы я мог писать в темноте. Он
заметил, что я должен быть настолько спокоен и нормален,
насколько это возможно, и нет лучшего способа укрепить мой
тональ, как делая заметки. Все это дело он повернул на особый
уровень. Он сказал, что делать заметки - мое предрасположение,
а раз так, то я должен быть способен их делать в полной
темноте. В его голосе был оттенок вызова, когда он сказал, что
я могу превратить делание заметок в задачу воина, а в этом
случае темнота никак не будет препятствием.
я ухитрился записать часть нашего разговора. Основной темой был
дон Хенаро как мой бенефактор. Мне было любопытно узнать, когда
дон Хенаро стал моим бенефактором. И дон Хуан предложил мне
вспомнить предположительно необычное событие, которое произошло
в тот день, когда я встретил дона Хенаро, и которое послужило
правильным знаком. Я ничего не мог вспомнить подобного рода. Я
начал пересказывать события. Насколько я мог помнить, это была
ничем не замечательная и случайная встреча, которая произошла
весной 1968 года. Дон хуан прервал меня.
оставим все так. Воин следует указаниям силы. Ты вспомнишь это,
когда придет необходимость.
дело. Он использовал как пример случай своего собственного
ученика элихио, который был с ним много лет. Он сказал, что
элихио не смог найти бенефактора. Я спросил, найдет ли элихио
когда-нибудь, и он ответил, что нет возможности предсказывать
повороты силы. Он заметил мне, что однажды, несколькими годами
ранее, мы встретились с группой молодых индейцев, бродящих по
пустыне северной Мексики. Он сказал, что видел, что никто из
них не имел бенефактора, и что общая обстановка и настроение
момента были совершенно правильными для того, чтобы протянуть
им руку и показать им нагваль. Он говорил об одной ночи, когда
четверо юношей сидели у огня в то время, как дон Хуан, по моему
мнению, показал интересное представление, в котором он явно
виделся каждому из нас в различной одежде.
единственным новичком среди них.
них нашли бенефактора, - ответил он.
долг силе, и что бенефактор передает новичку свое личное
прикосновение в той же мере, если не в большей, чем учитель.
странный шуршащий звук позади дома. Дон Хуан прижал меня книзу.
Я почти встал, как реакция на него. Прежде чем раздался шум,
наш разговор был обычным для меня. Но когда произошла пауза и
последовал момент молчания, странный звук прыгнул сквозь него.
В этот момент у меня была уверенность, что наш разговор
является необычным событием. У меня было ощущение, что звук
слов моих и дона Хуана был подобен листу, который разорвался, и
что шуршащий звук намеренно ожидал удобного шанса, чтобы
прорваться сквозь этот лист.
внимания на окружающее. Шуршащий звук напомнил мне звук,
который производит суслик, копая сухую землю. Как только я
подумал о похожести, у меня сразу возникло зрительное
изображение грызуна вроде того, которого мне дон Хуан показал
на ладони. Я как бы заснул и мои мысли превращались в видение
снов.
руками. Дон Хуан продолжал говорить, но я его не слушал. Мое
внимание было приковано к мягкому шуршанию чего-то
змееподобного, скользящего по сухой листве. Я испытал момент
паники и физического отвращения при мысли, что ко мне
подкрадывается змея. Невольно я запихал свои ноги под дона
хуана и стал отчаянно дышать и моргать.
полуметре от меня. Моя паника росла. Дон Хуан спокойно сказал,
что единственный способ отразить нагваль - это остаться
неизменным. Он приказал мне вытянуть ноги и не концентрировать
внимания на звуке. Повелительно он потребовал, чтобы я писал
или задавал вопросы и не делал никаких попыток поддаться
страху.
делает звук. Он сказал, что это нагваль, и я не должен их
смешивать. Хенаро был именем тоналя. Затем он сказал что-то
еще, но я не понял его. Что-то кружило вокруг дома, и я не мог
сконцентрироваться на нашем разговоре. Он скомандовал мне
сделать высшее усилие. В какой-то момент я обнаружил, что
бормочу какие-то идиотские фразы о своей непригодности. Я
ощутил толчок страха и вырвался в состояние огромной ясности.
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Соломатина Татьяна
Свержин Владимир
Русанов Владислав
Самойлова Елена