него, пренебрежительно постучал кончиком клинка по стеклянному кувшину,
внутри которого плавала человеческая голова, презрительно притронулся к
еще нескольким предметам, и укоризненно помахал перед носом у совы,
прикованной за лапку к высокому насесту и важно ухнувшей ему в лицо.
подняв брови, повернулся к привратнику, как бы спрашивая у него: "И это
все, что вы можете предложить? Неужто, по-вашему, весь этот хлам извиняет
вас за то, что вы буквально залили светом площадь Тайных Восторгов?"
чрезвычайности. Книга, к примеру, была на языке, которого он не только не
понимал, но даже не сумел узнать.
товар привезен даже не из дальних окраин Невона, а неизвестно откуда;
во-вторых, что вся эта мура невероятно опасна, хотя он сам не смог бы
объяснить почему; и в-третьих, что он, то есть Мышелов, не сдвинется с
места, пока не рассмотрит, не изучит, а если понадобится, и не попробует
на вкус каждый из этих загадочных предметов.
приступе раболепия и услужливости; он явно был раздираем между двумя
желаниями: то ли поцеловать ногу Мышелова, то ли, умирая от
подобострастия, продемонстрировать каждый предмет, ласково поворачивая его
то так, то этак.
подбородком тротуара, и, протянув по-обезьяньи длинную руку в сторону
лавки, затараторил на ужасающем ланкмарском:
воображению человека! Немыслимые чудеса! Очень, очень дешево! Можно
сказать, даром! Склад Странных Услад! Благоволите взглянуть, о мой король!
огляделся вокруг с усталой, терпеливой и светской улыбкой герцога, который
понимает, что должен примириться с несколькими минутами невыносимой скуки,
дабы поощрить торговлю в своих владениях, и, слегка пожав плечами, вошел
внутрь.
ужимками и прыжками принялся снова мести тротуар с видом человека,
помешавшегося от восторга.
тонких книг в переплетах из красной и лиловой шагрени, тисненой золотом.
трубками, в которые так и подмывало заглянуть.
таинственно улыбавшейся ему из золотой клетки, свисавшей с потолка.
серебра, а также невиданных зеленых, темно-красных, оранжевых, ярко-синих
и фиолетовых металлов.
его левая рука коснулась шероховатой холодной верхушки фонтана Запретного
Изобилия, а звезда Акуль оказалась в точности над шпилем Рхана, который
стал похож на тонкий фонарный столб с зеленой лампой.
обдумал бы увиденное, однако в этот миг у него за спиной послышалось
длинное "Не-е-е-т!"
длинный меч Серый Прутик вылетел из ножен стремительно и, пожалуй, даже
тише, чем змея выползает из норы.
давал сто очков вперед самой площади, даже когда на ней еще не взошло
новое коммерческое светило, Фафхрд с трудом разглядел две стоявшие рядом
фигуры в просторных балахонах и глубоко надвинутых клобуках.
физиономия клешского негра, то и в этом случае можно было бы заметить
слабые бронзовые блики. Но под клобуком не было даже бликов.
находились в непрестанном движении, кружили, словно выплясывая какой-то
замысловатый танец. Порой один из этих семи крошечных тусклых овалов
делался чуть ярче, как будто стремился вылезти из-под клобука, порою -
немного темнее, словно прячась поглубже.
пятясь, стали медленно отступать в переулок.
кое-какие чувства. Встреча только с его собственным наставником-чародеем
грозила лишь скукой и некоторым нервным напряжением, однако никто не смог
бы подавить дрожь благоговейного трепета при встрече одновременно с
Нингоблем Семиоким и Шильбой Безглазоликим.
объединили усилия и действуют в дружеском согласии... Несомненно,
затевается нечто весьма и весьма серьезное.
в высшей степени будоражащие ум. Красивые книги в шагреневых переплетах,
тисненых золотом, были написаны гораздо более необычными буквами, чем та,
которую он листал у входа: эти буквы напоминали скелеты каких-то неведомых
животных, кружевные облака и деревья с узловатыми ветвями, но Мышелов, как
ни странно, мог читать их без малейшего труда.
частная жизнь бесов, тайная история многих кровавых культов, а также - эти
томики были с картинками - техника фехтования на мечах с демонами и
эротические ухищрения ламий, суккубов, вакханок и лесных нимф.
столь фантастично, словно были перископами для заглядывания через стены и
сквозь зарешеченные окна иных миров - сначала были видны лишь дивные
разноцветные узоры, однако вскоре Мышелов научился различать в них
всяческие интересные места: сокровищницы усопших королей, спальни еще
живущих королев, тайные подземелья, где собираются мятежные ангелы, а
также стенные шкафы, в которых боги хранят проекты новых миров, слишком
ужасных и неимоверных, чтобы их стоило создавать.
широко расставленными прутьями, то на них приятно отдыхал взгляд,
утомленный просмотром книг и заглядыванием в трубки.
тихим свистом, а потом льстиво, умоляюще или со взором, полным неги,
указывала на покрытую драгоценными камнями ручку в стене, с помощью
которой ее клетка, висящая на сверкающей цепи, проходившей через не менее
сверкающие блоки, могла быть опущена на пол.
отрицательно помахивал ладонью, словно шепча: "Потом... Потом...
Потерпи..."
быть может, не столь острых, но от этого не менее приятных ощущений.
Девушек следовало оставить на десерт.
переулку, пока Северянин не вышел из терпения и, поборов свой невольный
трепет, не закричал с раздражением:
Великую Соленую Топь? Чего вы от меня хотите? И вообще, в чем дело?
их Фафхрд в свете звезд и сиянии, лившемся из нескольких высоких окон,
причем Северянину показалось, что сделали они это за миг до того, как он
их окликнул. Обычная чародейская штучка, чтобы заставить человека
почувствовать неловкость. Фафхрд в темноте прикусил губу. Так вот даже
как?!
тусклые огоньки его семи глаз внутри клобука остановились и загорелись
мягко, словно Плеяды, наблюдаемые летней ночью сквозь зеленоватый туман,
который поднимается над озером, наполненным медным купоросом с
растворенными в ней едкими газами.
проявил нетерпение и теперь был готов на все.
отозвался Нингобль. - Предположим, мой нежный сын, что во вселенной есть
некий человек; крайне злые силы явились в эту вселенную из другой
вселенной или даже скопления вселенных, а этот человек - смельчак, который
так хочет защитить свою вселенную, что ни во что не ставит собственную
жизнь, и, кроме того, его наставляет весьма мудрый, осторожный и
проникнутый общественным сознанием дядюшка, знающий все об этих
гипотетических делах...
треск ломающегося дерева, причем столь неожиданно, что Фафхрд чуть не
подпрыгнул и, насколько нам известно, Нингобль тоже.
Фафхрд перевел взгляд на Шильбу. Глаза Северянина уже привыкли к темноте,
и он видел гораздо лучше, нежели у входа в переулок, однако и теперь не
смог разглядеть внутри клобука Шильбы ничего, кроме абсолютного мрака...
вселенных - настолько искусные, что продают лишь всякий хлам. Это