личную охрану.
адмирала?
непривычная юбка взлетала над коленями. Она купила это платье вчера в
Форбарр-Султане - отчасти ради удовольствия, отчасти потому, что ее
бетанская форма со споротыми нашивками привлекала всеобщее внимание.
Распустив волосы, Корделия расчесала их на пробор и закрепила двумя
эмалевыми гребнями, тоже купленными накануне.
Нет, не сад, поняла она, подойдя ближе, а кладбище. Там трудился старик в
потрепанном комбинезоне, высаживая с лотка рассаду. Когда Корделия прошла
в узкую калитку, старик поднял голову, и она безошибочно узнала его. Граф
оказался немного выше сына, мышцы его от возраста истончились и
вытянулись, но черты лица были те же.
поняв, как странно это должно выглядеть в ее наряде. - Я кап... я Корделия
Нейсмит. Друг Эйрела. Я... не знаю, говорил ли он вам обо мне. Он здесь?
"смирно" и приветствовал ее до боли знакомым коротким кивком. - Сын мне
мало что сказал, и я никак не думал, что буду иметь честь встретиться с
вами. - Он с трудом улыбнулся, словно отвечавшие за это движение мускулы
заржавели от долгой неподвижности. - Вы даже не представляете, как я рад,
что ошибся. - Он махнул через плечо, в сторону холма. - Там, на вершине,
небольшая беседка с видом на озеро. Он... э-э... большую часть времени
проводит там.
не знаю, как лучше выразиться... Он трезв?
пил только после обеда, но постепенно стал начинать все раньше. Очень
тревожно, но я ничего не могу с этим поделать. Конечно, если у него опять
начнется кишечное кровотечение... - Старик запнулся и неуверенно
всмотрелся в нее. - Эйрел принял свой эскобарский провал слишком близко к
сердцу... Его отставка была совершенно необязательной.
Корделия. Вслух же она сказала:
чести.
землей ради своей прихоти".
вынужден предупредить вас: сегодня у него не очень хороший день.
основном привезенными с Земли, и какой-то незнакомой растительностью,
очевидно, местной. Особенно привлекательно выглядела живая изгородь из
чего-то вроде цветущих метелок (по крайней мере, она решила, что это
цветы, Дюбауэр знал бы точно), похожих на розовые страусовые перья.
неопределенно-восточном стиле. Отсюда открывался прекрасный вид на
сверкающее озеро. По ажурным стенкам вились лозы - они словно прикрепляли
ее к каменистой почве. Беседка была открыта со всех четырех сторон. Вся
обстановка состояла из пары потрепанных шезлонгов, большого выцветшего
кресла, скамеечки для ног и маленького столика. На нем стояли два графина,
несколько рюмок и бутылка с каким-то молочно-белым ликером.
скамье, сандалии небрежно брошены сбоку. Корделия остановилась у беседки,
разглядывая его с тайным удовольствием. На нем были старые форменные брюки
и очень гражданская рубашка с неожиданным кричащим цветочным узором. Она
разглядела, что на пальцах ног у него растут небольшие жесткие черные
волоски, и решила, что его ноги ей определенно нравятся. Но в целом его
вид не радовал - усталый и даже более чем усталый. Больной.
рюмкой, наполненной янтарной жидкостью, но передумал и взял вместо нее
белую бутылку. Рядом с ней стояла небольшая мерная стопка, но он пренебрег
ею и сделал глоток белой жидкости прямо из горлышка. Издевательски
ухмыльнувшись бутылке, он сменил ее на хрустальную стопку. Отхлебнул,
подержал напиток во рту, наконец проглотил и еще глубже погрузился в
кресло.
овсянка с заправкой из рокфора?
одеревенев от смущения.
"Дьявольщина, я сразу поставила беднягу в неловкое положение, застигнув в
этаком виде. Как же мне его успокоить? Мне так хочется, чтобы он был
спокоен - всегда..."
застать. Раз ты ждешь видений, то, видно, питье это необыкновенное. Налей
и мне тоже.
второго графина. Вид у него был по-прежнему потрясенный. Любопытствуя, она
пригубила его рюмку.
правило к полудню уже теряю сознание.
заблуждение: адмирал говорил так же внятно, как всегда, только чуть
медленнее и нерешительнее обычного.
оказалось превосходным, хотя и слишком сухим на ее вкус. - И так каждый
день?
неделю. Один день пью, другой - болею: похмелье отвлекает не хуже выпивки.
А еще выполняю разные поручения отца. В последние несколько лет он
довольно заметно сдал.
отвратительным начал отступать. Форкосиган сел, знакомым жестом потер
лицо, надеясь протрезветь, и попытался завести непринужденный разговор:
сожалению, не могу сказать того же про твою рубашку: это, часом, не
образчик твоего вкуса?
мне, когда меня в первый раз произвели в адмиралы, перед Комаррой. Когда я
ее надеваю, я всегда их вспоминаю.
оставшееся на дне рюмки. - Ты выглядишь отвратительно. Одутловатый.
Форратьера.
показания Иллиана.
в нашем понимании этого слова, но так, по крайней мере, у него остались
форма, оружие и какие-то правила, которые надо выполнять. Это помогает ему
найти равновесие. - Он медленно провел пальцем по краю стопки с бренди. -
Видишь ли, он четыре года был ординарцем Форратьера. Когда его в первый
раз перевели на "Генерал Форкрафт", он уже был не вполне здоров. На грани
шизофрении: раздвоение памяти, голоса и все такое прочее. Довольно жутко.
Похоже, единственная роль, которую он может играть в человеческом
обществе, - роль солдата. Так у него есть некое самоуважение. - Он
улыбнулся ей. - А ты, наоборот, выглядишь просто чудесно. Ты сможешь...
э-э... погостить подольше?
спрятанная за смущением. "Мы так долго колебались, - подумала она, - что
это стало привычкой". Потом до нее дошло: он боится, что она всего лишь
приехала в гости. Чертовски долгий путь, чтобы просто поболтать. Ты-таки
пьян, мой друг.
изменился. Или я изменилась. Все разладилось. Я поссорилась практически со
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Василенко Иван
Трубников Александр
Шилова Юлия