мигать, хотя на востоке небо уже покраснело, когда сестры надели плотные
повязки на глаза Тристана и его друзей.
Тристан мысленно выругался за вынужденную слепоту, чувствуя себя
неуверенно на непривычно широкой спине Авалона.
скалами. Гулкие звуки, отражающиеся от стен, давали представление об
окружающих скалах, время от времени их обдувал прохладный ветерок. Один
раз Тристан протянул руку и дотронулся до холодной скалы, что подтвердило
его подозрения. Он чувствовал, что постепенно сползает на круп коня, из
чего сделал вывод, что они поднимаются вверх.
стал ласкать лицо принца, неся такие ароматы, что он сразу вспомнил
предупреждения Бригит об удивительной красоте долины. Солнце согревало
живительным теплом его кожу, что было особенно приятно после холодной
ночи.
приятными, что принц остановил бы Авалона, чтобы послушать их подольше,
будь поводья в его руках. Тристан почувствовал, что его горло сжимается от
горя, а из глаз потекли слезы, когда услаждающие душу звуки растаяли
вдалеке.
Ветви нашептывали что-то соблазнительное, птицы испускали призывные трели.
Они въехали на мост, копыта лошадей цокали по деревянным балкам, словно
звонил большой колокол.
коня назад за гриву, потому что просто не мог от них уехать. Однако,
кто-то решительно потянул за поводья, и они неумолимо поехали дальше.
Рыдая безо всякого стыда, он отчаянно пытался сорвать повязку, но тяжелая
плотная материя крепко охватывала его лицо. С мукой он повернул голову,
чтобы подольше послушать магические звуки, идущие от моста.
предыдущего, и его звуки имели гораздо больший диапазон. Если такое вообще
возможно, эти звуки показались ему еще более прекрасными, чем все
предыдущие.
Его будущее здесь, в Синнории, и неважно, сведет ли его с ума красота этой
долины, или нет. Он перекинул ногу через спину Авалона и начал
соскальзывать на невидимую землю.
гриву Авалона и удержаться на спине жеребца.
звуки продолжались - это звенели струны лютни безо всякой мелодии или
гармонии. Смутно принц услышал, как запротестовали другие, но аккорды не
стихали. Они резали ухо, лишенные всякого гармонического строя, и служили
одной цели - заглушить изумительный шум водопада.
сорвал голос. И все это время Керен играл на лютне громко и непрерывно,
так что принц и его спутники не могли наслаждаться шумом водопада,
шелестом деревьев и музыкой всех других звуков, которые делали Синнорию
такой... соблазнительной.
раздражение против менестреля быстро сменилось признательностью: он понял,
что если бы не звуки лютни, возникшие рядом с ним так вовремя, Тристан
наверняка соскочил бы с лошади, твердо намереваясь провести остаток жизни
в наслаждении райскими мелодиями Синнории.
оттеняло лютню менестреля. Керен вскоре перестал бессмысленно перебирать
струны и начал наигрывать довольно легкомысленную песенку о любвеобильной
официантке из пивнушки. Мотив не отличался ни мастерством, ни красотой,
которые так покоряли принца раньше, когда он слушал менестреля; но мелодия
была такой безыскусной и заразительной, что Тристан никак не мог от нее
избавиться.
песенку. Время от времени к нему присоединялись остальные, особенно, когда
его голос начинал дрожать от усталости. Но пение лютни ни на секунду не
теряло своей чистоты и ясности. Тристан нисколько не огорчился, когда
снова почувствовал, что их со всех сторон окружают холодные стены и что
они въехали в район, где лежали глубокие тени. Он понял, что
соблазнительная Синнория осталась позади. Наконец, Бригит остановила
лошадей, и повязки были сняты. Отряд снова оказался в узком каньоне,
окруженном отвесными стенами из скал. Кантус подбежал к Тристану, который
слезал с лошади, и, подпрыгнув, стал радостно облизывать его лицо. Издавая
хриплые звуки, Сейбл устроился на ветке корявого дерева, которому
неизвестно как удалось вырасти на этих голых скалах. Робин быстро
соскочила на землю, но тут же была вынуждена прислониться к своей лошади.
Дарус и Гэвин тяжело спешились, а Полдо, спрыгнув со своего пони, бросился
целовать землю.
он, правда, в голосе его не слышно было присущей ему бодрости.
него онемели, а их кончики потрескались и кровоточили - он скривился от
боли и сказал:
взять в руки лютню.
с коня. Она подошла к нему и поцеловала его в щеку. - Если бы не твоя
лютня, я осталась бы в Синнории навсегда.
пробормотал я, повернувшись, стал вглядываться в даль - туда, где осталась
Синнория.
там, внизу. Если нам повезет, мы доберемся туда за два дня.
улыбнувшись менестрелю.
для разнообразия можно доверить другим позаботиться о безопасности. Он
мгновенно и глубоко уснул, и ему приснились деревья, которые распевали
вульгарную песенку о шлюхе из таверны.
и прозрачным горного озера. Зеленые поля у озера превратились в море грязи
после того, как по ним прошли тяжелым маршем тысячи солдат. А вода в озере
стала грязной и мутной. Король оглядел свой лагерь с едва скрываемым
беспокойством. У них ушло больше двух дней на Проход Динлок, и он знал,
что они отстают от намеченного плана. Недалеко от вершины Прохода
неожиданный оползень унес жизни сотни его людей. Потерять сразу сто
человек - горькая утрата. А кроме того, армия фирболгов, которая должна
была встретить его здесь, почему-то запаздывала.
переходом, смогут отдохнуть нисколько часов и поесть нормальной горячей
пищи, пока они стоят тут в лагере. Друид Траэрн уверял, что дорога назад в
Корвелл будет гораздо менее сложной, чем та, которую они только что
прошли.
для беспокойства - Смертоносные Всадники. Они подвергались тем же
опасностям и трудностям, что и все остальные, но к концу дня, казалось, не
нуждались ни в еде, ни в отдыхе, как будто у них не возникло необходимости
восстановить потраченные за день силы. Вместо этого они стояли или сидели
на корточках, расположившись где-нибудь в стороне от остальных, и
складывалось такое впечатление, что их волновало одно: когда же можно
будет снова пуститься в путь.
крови! Он старался не появляться там, где останавливались Смертоносные
Всадники, предпочитая держаться поближе к своей собственной палатке.
Вместе с Траэрном они наблюдали за тем, как боевой дух и силы постепенно
возвращаются к солдатам.
Поспешив с Траэрном туда, Грюннарх увидел бегущего ему навстречу молодого
солдата, который указывал в сторону леса.
тропинке. Их было не более пяти дюжин. Они шли медленно к скорее
напоминали остатки разбитого наголову отряда, чем армию, обещанную
Грюннарху. У многих были повязки на еще свежих, незаживших ранах. Рыжий
Король не был готов к такому странному и потрепанному виду фирболгов, и уж
тем более, к тому отвратительному запаху, который те издавали. Вонь
разнеслась на сотни ярдов - к несчастью, еще задул ветерок. Она
предшествовала появлению фирболгов и даже непритязательным северянам
показалась омерзительной.
Траэрна, которого, казалось, тоже удивил вид фирболгов.
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Володихин Дмитрий