Чтение 44–й страницы книги ~Все живое...~

Оттолкнув аппарат, я растерянно остановился среди комнаты.
Безнадежно, ничего тут не добьешься.

Столько лет они нас изучали - и все равно не понимают ни нас самих,
ни того, как устроено наше общество. Они до сих пор не поняли, что деньги
- не просто клочок бумаги, а символ. Они даже не задумывались над тем, что
может случиться с городом, начисто отрезанным от мира.

Они меня обманули, воспользовавшись мною как слепым орудием, а им
следовало бы знать, что никакая иная обида не вызывает такой злости и
досады, как обман. Они должны бы это знать, но не знали, а может, и знали,
да отмахнулись, как от мелочи, от пустяка, - и это еще хуже!

Я вышел из кабинета в прихожую. И не успел сделать нескольких шагов,
как парадная дверь отворилась и вошла Нэнси.

Я остановился у лестницы, ведущей на второй этаж, минуту мы стояли и
смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

- Мне надо было позвонить по тому телефону, - выговорил я наконец.

Нэнси кивнула.

- Еще я хотел сказать... мне очень неприятно из-за этой драки с
Хайрамом.

- Мне тоже. - Она то ли не поняла меня, то ли притворилась, будто не
понимает. - Но, мне кажется, ты не мог иначе.

- Он запустил в меня телефоном.

Но, конечно, суть не в телефоне, не только в телефоне. Сколько раз
так бывало и раньше, до всяких телефонов.

- Помнишь, в тот вечер ты сказала, что мы выберем время и съездим
куда-нибудь - выпьем, поужинаем. Видно, придется с этим подождать. Сейчас
из Милвилла никуда не выберешься.

- Да, тогда мы бы начали все сначала.

Я молча кивнул, худо было у меня на душе.

- Я собиралась одеться понаряднее, - продолжала Нэнси, - и мы бы
повеселились вовсю.

- Как будто мы опять школьники, - сказал я.

- Брэд...

- Да.

Я шагнул к ней. И вдруг она очутилась в моих объятиях.

- Можно обойтись без выпивки и без ужина, - сказала она. - Нам с
тобой это ни к чему.

Да, правда, подумал я, нам это ни к чему.

Я наклонился и поцеловал ее, и обнял крепче, и во всем мире остались
только мы двое. Не стало ни плененного, отрезанного городка, ни угрозы
чуждого нашествия. Осталось одно, только одно важно: девушка, с которой мы
когда-то ходили по улицам, взявшись за руки, и которая ничуть этого не
стыдилась.

Распорядитель прибыл в тот же день - маленький, сухонький гуманоид,
похожий на обезьянку, с живыми, блестящими глазами. С ним явился еще один
гуманоид, совсем другого склада - огромный, несуразный и неуклюжий,
хмурый, суровый, с лошадиной физиономией. Ни дать ни взять газетная
карикатура на дипломата. Сухонький драпировался, точно в мантию, в
какую-то бесформенную и не слишком чистую тряпку; на долговязом была
набедренная повязка и что-то вроде жилета с огромными карманами, до отказа
набитыми разной разностью.

Все население Милвилла загодя выстроилось на косогоре позади моего
дома; бились об заклад, что никакой помощи нам не дождаться. Куда бы я ни
двинулся, все переходили на шепот, а то и вовсе умолкали.

А потом появились эти двое - просто неведомо откуда возникли посреди
сада.

Я спустился с холма и пошел к ним через сад. Они стояли и ждали, а
позади меня, на косогоре, густая толпа затаила дыхание.

Когда я подошел ближе, великан шагнул мне навстречу, сухонький - за
ним, чуть поотстав.

- Я недавно говорю по вашему языку, - сказал великан. - Когда
непонятно, спрашивайте еще раз.

- Вы очень хорошо говорите, - заверил я.

- Вы - это мистер Картер?

- Совершенно верно. А вы?

- Мое название для вас непонятица, - серьезно сказал он. - Я так
решаю, вы меня только зовите мистер Смит.

- Милости просим, мистер Смит, - сказал я. - Все мы вам очень рады.
Вы и есть распорядитель, о котором мне говорили?

- Не я. Вот этот. Но у него нет названия, чтобы я вам сказал. Он не
говорит звуками. Он слышит и отвечает просто мозгом. Он немножко странный.

- Телепат, - сказал я.

- Да, только понимайте меня верно. Он очень большой ум. И все умеет
сразу, скоро. Видите, мы из разных миров. Есть много разных миров, много
разных народов. Мы рады принять вас тоже.

- Вас послали к нам как переводчика?

- Переводчика? Не ухватываю значение. Я выучил ваши слова очень скоро
от механизма. Имел немного времени. Не удалось поймать все слова.

- Переводчик - это значит, вы говорите за него. Он скажет вам, а вы -
нам.

- Так, конечно. И тоже вы скажете мне, а я - ему. Но я переводчик -
это не все. Я тоже дипломат, очень сильно обученный.

- То есть?

- Помогать переговорам с вашим народом. Всему помогать изо всех сил.
Наверно, очень много объяснять. Делать всякую помощь, что вам нужно.

- Вы сказали, есть много разных миров и много разных народов. Это
значит - длинная, непрерывная цепь миров и народов?

- Не в каждом мире есть народ. В некоторых никого нет. Совсем никого
живого. В других мирах есть живые, но нет разумных. Еще в других прежде
жили разумные, но теперь нет. - Он как-то странно повел рукой. - Это очень
печально, что случается с разумной жизнью. Она сильно непрочная, она не
может оставаться всегда.

- А разумные существа все - гуманоиды?

- Гуманоиды? - неуверенно переспросил великан.

- Ну, такие, как мы. Две руки, две ноги, голова.

- Больше всех гуманоиды, - подтвердил он. - Больше всех - как вы и я.

Сухонький вдруг забеспокоился и стал дергать моего собеседника за
жилет. Великан обернулся и замер - воплощенное внимание. Потом вновь
повернулся ко мне.

- Очень волнуется, - объяснил он. - Говорит, все здесь больные.
Страдает большой жалостью. Никогда не видел столько ужасно больных.

- Да нет же! - воскликнул я. - Он ошибается, больные лежат у себя
дома. Тут все здоровые.

- Это не может быть, - сказал мистер Смит. - Он горестно поражен.
Может видеть внутри человека, видит - все плохо. Говорит, кто сейчас не
больной, очень скоро сделается больной, говорит, внутри у многих болезнь
пока спит, может проснуться, у других внутри мусор от прежних болезней,
надо выбросить.

- А он может их подправить?

- Не подправить. Полная починка. Тело будет совсем как новое.

Между тем к нам потихоньку придвигался Хигги и за ним еще несколько
человек. Большинство оставалось на косогоре, подальше от греха. И
понемногу в толпе поднялся глухой говор. Сперва все онемели от изумления,
но теперь языки развязались.

- Хигги, - позвал я, - познакомься с мистером Смитом.

- Смотри-ка! - удивился Хигги. - У них такие же имена, как у нас!

Он протянул руку, мистер Смит секунду смотрел на нее с недоумением,
потом подал свою, и они обменялись рукопожатием.

- Тот, другой, не может говорить, - объяснил я. - Он телепат.

- Вот жалость! - посочувствовал Хигги. - А который из них врач?

- Маленький, - сказал я. - И еще не известно, можно ли назвать его
врачом. Похоже, что он чинит людей, они у него получаются как новенькие.

- Ну, - заметил Хигги, - собственно, докторам так и полагается,
только это у них не очень выходит.

- Он говорит, мы тут все как есть больные. И хочет всех нас привести
в порядок.

- Что ж, очень хорошо, - одобрил Хигги. - Весьма любезно с его
стороны. Можно в здании муниципалитета устроить клинику.

- Но ведь по-настоящему у нас больны только доктор Фабиан, Флойд и
еще кое-кто. Он пришел лечить их, а не нас.

- Ну что ж, сперва сведем его к ним, пускай он их вылечит, а потом
устроим клинику. Раз уж он здесь, мы все попользуемся.

- Если вы придете в соединение со всеми нами, вы можете получать
такую услугу, как от него, в каждую надобную вам минуту, - вставил свое
слово мистер Смит.

- Про какое соединение он толкует? - спросил Хигги.

- Это чтобы мы впустили на Землю пришельцев и присоединились к другим
мирам, их много и Цветы связали их между собой, - объяснил я.

- А что, в этом есть смысл, - сказал Хигги. - И, наверно, он ничего с
нас не возьмет за услуги?

- Как это - возьмет? - спросил Смит.

- Ну - платы, - пояснил Хигги. - Звонкой монеты. Гонорара.

- Эти выражения не постигаю, - сказал Смит. - Но надо все делать
скоро, у моего собрата есть пациенты и кроме. Он и коллеги имеют призвание
обходить много миров.

- Значит, они - доктора и для других миров? - переспросил я.