Чтение 44–й страницы книги ~Чародей поневоле~

продолжай.

- Больше ничего, это все.

- Все? Только три прибора управления?

- Это все.

Минуту робот хранил молчание.

- Ну и что тебе удалось из этого заключить, Векс?

- Ну, - голос робота стал колеблющимся. - Система управления, похоже,
сработана для непрофессионала, Род.

- Почему? Оттого, что она такая простая?

- Именно. Помимо этого, тут недостаточно данных для...

- А, сделай догадку, черт побери! Сделай хотя бы дикую догадку!

- Род, гадание не находится в пределах способностей кибернетического
механизма, так как это требует интуитивности.

- Так экстраполируй из доступных данных!

Он снова услышал "Травиату", какую мог бы петь только гнусный
звукогенератор, затем Векс Сказал:

- Некруглость цифры 2385, кажется указывает номер года, Род,
обусловленный ее сопоставлением с цифрой десять тысяч.

- Э, что ты сказал?

- Цифра десять тысяч, - прочел лекцию Векс, - имеет много вероятных
соотнесений, одним из которых является зафиксированный период человеческой
истории.

- Эй... минуточку, Векс. Письменная история не восходит дальше
двухтысячного года до нашей эры, даже я знаю это.

- И это чудо, учитывая твое отчаянное сопротивление обучению с самого
раннего детства.

- Ладно-ладно! Да, я был плохим мальчиком, не выполняющим заданий на
дом! Сожалею! Раскаиваюсь! Только продолжай экстраполяцию, идет?

Он услышал серии замыкающихся реле, всегда напоминающие ему смешки,
затем Векс поведал:

- Человеческая история до развития письменного языка, можно сказать,
зафиксирована в легендах и мифологии, в таких произведениях, как "Эпос о
Гильгамеше". Охватываемый такими трудами период можно считать начавшимся
почти за четыре тысячи лет до нашей эры. Эта цифра, прибавленная к
нынешней дате, даст нам цифру 9432, которая близко подходит к цифре десять
тысяч, чтобы включить ее в число вероятных соотнесений.

- Хм, - Род погрыз нижнюю губу. - Ну, если посмотреть под таким
углом, то, я полагаю, 2385 вполне может оказаться датой. Но что это
означает?

- Ай, Род, вывод так очевиден.

- Значит я - идиот-микроцефал. Разжуй его.

Робот поколебался.

- По данной теории, Род, этот артефакт должен быть средством
передвижения для темпоральных путешествий.

Род уставился на линейку.

- Ты хочешь сказать, что это - машина времени?

Бегунок был продвинут вправо до предела, остановившись на цифре 2385.

- Род, ты должен держать в уме, что коэффициент вероятности этой
теории...

- МАШИНА ВРЕМЕНИ! - в мозгу Рода все завертелось. - Значит, эти
малорослые ублюдки явились из будущего!

- Род, я уже предостерегал тебя насчет твоей склонности сопровождать
недоказанную теорию грузом убеждений.

Род быстро покачал головой.

- О, не беспокойся, Векс. Это всего лишь догадка, вероятно,
неправильная. Я держу это в уме.

Он отвернулся от пульта управления с пылающим взором. Машина времени,
кто бы мог подумать?

Он вдруг осознал слабо свечение слева от него. Над ним возвышался
мрачный Горацио Логайр.

- Что это за магия, человек?

Род нахмурился и снова повернулся к машине.

- Странная история, милорд, и темная одновременно. Я немного знаком с
разными, э-э, магиями, но эта такая, о которой я ничего не знаю.

- Что же ты тогда будешь делать?

Род нахмурился, уставился на пол и поднял взгляд с мрачной улыбкой.

- Стоять и размышлять над тем, что увидел.

- И когда же ты уничтожишь эту игрушку сатаны?

- Когда буду уверен, - пробормотал Род, снова поворачиваясь
посмотреть на машину, - уверен, что эта чума, а не лечение этого
погруженного во мрак средневековья мира.

Брови Логайра сошлись, когда его нахмуренность углубилась. Он,
казалось, почти увеличился, вырисовываясь все выше и шире, делая человека,
стоящего перед ним маленьким и беззащитным. У Рода возникло безумное
ощущение, что на него с ревом несется древний локомотив.

В голосе зазвучал отдаленный гром.

- Тогда я поручаю тебе изгнание этого демонического алтаря и сброда
его ненавистных жрецов.

"Похоже, у старика, - решил про себя Род, - определенно зашли шарики
за ролики".

Меч духа молнией вылетел из ножен. От неожиданности Род непроизвольно
принял оборонительную стойку. Затем он выпрямился, выругав себя -
призрачный меч едва ли смог бы причинить ему вред.

Меч проплыл к нему острием вниз - сверкающее подобие распятия в
призрачном свете духа.

- Поклянись на рукояти моего меча, что отныне ты не успокоишься, пока
не очистишь землю сию от прорвавшейся к власти испорченности, что ты
изгонишь сей темный алтарь и всех слуг его, и еще что ты никогда, покуда
жив, не покинешь острова Грамарий в час опасности.

От ужаса у Рода отвисла челюсть, широко раскрыв глаза, он уставился
на неожиданную мощь и величие духа. В живот его закрался чуждый,
бесформенный страх. Волосы у него на затылке встали дыбом от холода
безымянного страха.

Он съежился.

- Это едва ли необходимо, милорд. Я люблю остров Грамарий, я никогда
не...

- Положи руку на рукоять и клянись! - слова духа были сжатыми и
строгими.

Род довольно-таки сильно струхнул, отлично сознавая, что эта клятва
на всю жизнь привяжет его к этой планете.

- Милорд, вы просите меня дать клятву верности? Я оскорблен, что вы
способны усомниться в моей...

- Клянись! - прогремел дух. - Клянись! Клянись!

- Ты тут, старый крот? - пробормотал Род себе под нос, но это не
сработало - он никогда не чувствовал себя менее веселым.

Взгляд Рода устремился на пылающую светом рукоять и строгое лицо за
ней. Почти против собственной воли он сделал шаг вперед, затем еще один,
смотрел как его рука сомкнулась вокруг рукояти. Ладонь ничего не
почувствовала, никакого давления твердого металла, но воздух в его кулаке
стал таким холодным, что парализовал его пальцы.

- А теперь клянись мне! - прогремел Горацио.

"А, ладно, - подумал Род. - В конце концов, это же только слова.
Кроме того, я ведь агностик, не так ли?"

- Я... клянусь, - неохотно произнес он, выдавливая каждое слово.

Но тут в его мозгу мелькнуло озарение, и он добавил:

- И далее я клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока королева и все
ее подданные не будут править вновь с одним голосом.

Он снял руку с меча, весьма довольный собой. Эта дополнительная
статья давала ему путь прямо к цели его задания, считал ли там Горацио или
нет демократию среди опасностей, угрожавших Грамарию.

Дух нахмурился.

- Странная клятва, - пробурчал он, - очень странная клятва. И все же
сердцем я не могу сомневаться и благословляю тебя.

"Конечно, - признался про себя Род, - клятва все же привязала его к
Грамарию, но через эту пропасть он сумеет перекинуть мост, когда к ней
приблизится.

Меч скользнул обратно в ножны. Дух повернулся и сказал через плечо.

- Следуй за мной, теперь я покажу тебе коридоры внутри этих стен.

Род последовал за ним, пока они не подошли к стене. Дух указал
длинным костлявым пальцем:

- Щупай, пока не обнаружишь, что камень под твоей ладонью поддается.

Род протянул руку к камню, указанному призраком, и толкнул, навалясь
всем телом. Камень застонал и со скрежетом подался, уйдя в стену. Когда он
вышел обратно, скрипя, отворилась дверь с протестом петель, которым уже
давно пора было сделать перерыв на смазку. Щеку Рода овеял холодный и
сырой воздух.

- А теперь оставь меня, - сказал стоявший рядом с ним высокий и
величественный дух. - И ступай выполнять свой долг. И все же помни,
Человек, клятву свою, и будь уверен, что если ты когда-нибудь отбросишь
ее, первый герцог Логайра всегда будет стоять рядом с твоей постелью, пока
тебя не начнет одолевать страх.

- Определенно, утешающая мысль, - пробурчал Род.

Он принялся ощупью спускаться по мшистым ступенькам, насвистывая:
"Никогда тебе не гулять одному."

На сей раз дверь на сеновал была открыта, и подобный землетрясению
храп Тома глухо раскатывался по каменному помещению.