подвергнуть нас налогу вторично?
этих подвалах. Девушки чувствуют себя несчастными; купцы несчастны. Улица
умрет. Купцы повысят свои цены, девушки выйдут на улицы. Им больше некуда
идти. Возможно, Джабал возьмет...
Принц поймет, какую полезную роль играешь тын другие, он согласится на
номинальный налог, который пойдет на укрепление обороны Санктуария и таким
образом возвратится к тебе.
руку и больше не сопротивлялась воздействию намешанного qualis в своих
собственных эмоциях. Они нашли заброшенный офицерский штаб и занялись
любовью на голых деревянных нарах, а затем продолжили это занятие, когда
вернулись все будуар в "Сладострастии".
отодвинула спрятанную задвижку на двери у себя в будуаре и выпустила
капитана церберов к его людям. Литанде появился в ее комнате сразу же, как
только она захлопнула дверь.
приятно. Я даже не возражаю против того, чтобы потом чувствовать боль и
опустошение, наблюдая, как он стареет.
одних катакомб было достаточно, чтобы убедить цербера?
проституткам и куртизанкам? Если бы не твое зелье, ничто не смогло бы
привести его к идее, что мы... Что я должна остаться здесь, как это было
всегда. Другого выхода не было!
визитом?
целью снадобья.
нижние комнаты. Солдаты ушли. Она взглянула назад в комнату. Триста
золотых монет, наполовину сосчитанных, все еще лежали на столе рядом с
пустым графином. Он, возможно, вернется.
невидимым комнатам. - Я могу удовлетворить любого мужчину в этом доме,
если бы захотела, или если бы хоть один из них обладал и половиной того
великолепия, которое есть у моего Зэлбара.
блеском излучающей серебряный свет полной луны, так что развалины казались
волшебной крепостью, а каждая темная улица и площадь таинственным
островом, наемник-колдун Литанде отправился на поиски приключений.
исчезновения колдуна можно назвать столь прозаическим словом - из
конвоирования каравана через Серые Пустоши по пути в Тванд. Где-то в
Пустошах стая пустынных крыс - двуногих крыс с отравленными ядом стальными
зубами - напала на караван, не зная, что он сопровождается магом, и ей
пришлось сражаться со скелетами, которые завывали, поражая все огнем из
своих глазниц, а в центре их стоял высокий колдун с голубой звездой между
сверкающих глаз; звездой, низвергающей молнии холодного парализующего
огня. Пустынные крысы бежали, ни разу не остановившись, пока не достигли
Аурвеша; а истории, которые они потом рассказывали, не принесли Литанде
дурной славы, разве что в глазах благочестивых.
возможно, оно было спрятано в каком-нибудь логове колдуна.
самих бандитов, что повлияло на его щедрость, когда он расплачивался с
колдуном. Но по обычаю, несколько дней спустя Литанде без тени улыбки, но
и не хмурясь, просто подметил Миртис, владелице "Дома Сладострастия" на
Улице Красных Фонарей, что колдовство, оставаясь полезным искусством и
доставляя эстетическое удовольствие, необходимое для философского
созерцания, по сути не приносит хлеба насущного.
унцию золота, подаренную ей Литанде в знак той тайны, которая их связывала
вот уже много лет. Любопытно, что Литанде заговорил о хлебе насущном, ведь
никто, кроме нее, никогда не видел, чтобы хотя бы кусочек пищи или капля
напитка прикоснулась к губам колдуна с тех самых пор, как голубая звезда
воцарилась над его высокими тонкими бровями. А также ни одна женщина на
Улице не могла похвастаться тем, что великий колдун когда-либо заплатил ей
за услуги, не говоря уж о том, чтобы представить себе, как может повести
себя такой маг в ситуации, в которой все мужчины становятся одинаковыми,
предаваясь зову плоти и крови.
некоторые из ее девушек считали так, потому что Литанде иногда приходил в
"Дом Сладострастия" и надолго запирался с его хозяйкой, в редких случаях -
даже на целую ночь. По поводу Литанде поговаривали, что сам "Дом
Сладострастия" был подарком колдуна Миртис после знаменитой истории, о
которой до сих пор еще шепчутся на базаре, произошедшей с одним злым
волшебником, двумя торговцами лошадьми, владельцем каравана и несколькими
бандитами, которые гордились тем, что никогда не дают золота ни одной
женщине, и находили забавным обманывать честно работающих девушек. Ни один
из них больше не смел даже носа своего - вернее того, что от него осталось
- сунуть в Санктуарий, а Миртис похвасталась, что отныне ей не придется
больше трудиться в поте лица, чтобы заработать себе на хлеб и что она
никогда больше не будет ублажать мужчин, а воспользуется привилегией
хозяйки публичного дома, чтобы спать спокойно одной в своей постели.
для себя самых красивых женщин от Санктуария до горных поселений,
простирающихся за пределами Илсига; и не только куртизанок, но и принцесс,
и знатных дам, и монахинь. Миртис, без сомнения, была красива в молодости
и, конечно, она довольно часто хвасталась всякими принцами, волшебниками и
путешественниками, которые платили ей огромные суммы за ее любовь. Она все
еще оставалась красивой (и, конечно же, находились и такие, кто утверждал,
что не Литанде платил ей, а, наоборот, Миртис платила колдуну огромные
суммы, чтобы поддержать свою стареющую красоту с помощью сильного
магического средства), однако волосы ее поседели, и она больше не
утруждала себя, чтобы красить их хной или золотистой краской для волос,
привозимой из заморского Тирисиса.
себя Литанде в одной из самых первородных ситуаций, тогда в Санктуарии
вообще не было женщины, которая смогла бы рассказать об этом. Ходили слухи
о том, что Литанде призвал женских демонов из Серых Пустошей, чтобы
совокупляться в распутстве, и, естественно, Литанде был не первым и не
последним колдуном, о котором могли говорить такое.
любовных удовольствий; хотя он был частым посетителем таверн, ни один
человек никогда не видел, чтобы колдун взял в рот хотя бы каплю эля, или
медовухи, или другого горячительного напитка. Литанде шел вдоль дальней
стороны базара, огибая старое ограждение правительственного дворца,
стараясь держаться в тени, бросая вызов разбойникам и ворам-карманникам;
эта его любовь к тени заставила горожан говорить о том, что колдун может
появляться и исчезать в прозрачном воздухе.
худобе, с татуировкой мага в форме голубой звезды над изогнутыми тонкими
бровями; он был облачен в мантию с капюшоном, которая сливалась с тенью.
Лицо Литанде было чисто выбритым, или безбородым - никто на памяти живущих
не приближался к нему достаточно близко, чтобы с точностью утверждать,
была ли эта безволосость причудой женоподобного мужчины или капризом
природы. Волосы под капюшоном были длинными и роскошными, как у женщины,
но седеющими, чего не допустила бы ни одна женщина в этом городе
проституток.
шагнул, в открытую дверь, над которой была прибита гвоздем сандалия
Туфира, бога странников - на счастье; однако, его шаги были настолько
бесшумными, а мантия с капюшоном так слилась с тенью, что очевидцы позже
готовы были искренне поклясться в том, что они видели, как Литанде
появился в воздухе благодаря то ли своим колдовским заклинаниям, то ли
плащу-невидимке.
друг с другом под звуки разухабистой пьяной песни, которую пел, тренькая
на старенькой оловянной лютне - Литанде знал, что она принадлежит хозяину
таверны и что иногда он давал ее взаймы - молодой человек, одетый в
Посняков Андрей
Панов Вадим
Афанасьев Роман
Влодавец Леонид
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий