Прошу прощения, мы вас не поняли. Я думала, он вам мил, но теперь вижу, что
совсем даже наоборот.
буду вот как им отвечать: "Да разве такая леди, как мисс Эвердин, может его
любить!" Так прямо и выложу!
тебя глаза? Или ты сама не женщина? Светлые глаза Лидди округлились от
изумления.
горя. - Ах, я люблю его до безумия, до боли, до смерти! Не пугайся меня,
хоть, может, я и могу напугать невинную девушку. Подойти поближе, поближе. -
Она обхватила Лидди руками за шею. - Мне надо высказать это кому-нибудь, я
прямо истерзалась! Неужели ты меня не знаешь! Как же ты могла поверить, что
я и впрямь от него отрекаюсь! Боже мой, какая это была гнусная ложь! Да
простит мне господь! И разве ты не знаешь, что влюбленной женщине ничего не
стоит на словах отречься от своей любви? Ну, а теперь уйди отсюда, мне
хочется побыть одной.
ветрогон, что все это лгут про него!
тебя не сердце, а камень!.. Но если ты или кто-нибудь другой у нас в селении
или в городе посмеет его ругать... - Она вскочила и принялась порывисто
шагать от камина к дверям и обратно.
воскликнула Лидди, напуганная необычной горячностью Батшебы.
не может быть плохим, что бы там о нем ни судачили. Слышишь?
влажными от слез глазами. - Скажи я "нет" - вы мне не поверите, скажи "да" -
вы разгневаетесь на меня!
вырвалось у нее. Казалось, она забыла о Лидди и теперь говорила сама с
собой. - Лучше бы мне никогда с ним не встречаться! Любовь - всегда
несчастье для женщины! Ах, зачем только бог создал меня женщиной! И дорого
же мне приходится расплачиваться за удовольствие иметь хорошенькое личико! -
Но вот она пришла в себя и резко повернулась к Лидди. - Имей в виду, Лидия
Смолбери, если ты кому-нибудь передашь хоть слово из того, что я сказала
тебе, я никогда не буду тебе доверять, сразу разлюблю тебя и сию же минуту
рассчитаю... сию же минуту!
достоинства, в котором было что-то детское, - но только у вас я не останусь.
Как вам угодно, а я уйду после сбора урожая либо на этой неделе, а то и
нынче... Кажется, я ничем не заслужила, чтобы меня разносили и кричали на
меня ни с того ни с сего! - гордо заключила маленькая женщина.
капризной непоследовательностью переходя от высокомерного обхождения к
мольбам. - Не обращай внимания на мои слова, ты же видишь, как я
взволнована. Ты не служанка, ты моя подруга. Боже, боже!.. Я сама но знаю,
что делаю с тех пор, как эта ужасная боль стала раздирать мою душу! До чего
еще я дойду! Наверное, теперь не оберешься всяких напастей! Иной раз я
думаю, что мне суждено умереть в богадельне. Кто знает, может, так оно и
будет, ведь у меня нет ни одного близкого человека!
всхлипывая, воскликнула Лидди и бросилась обнимать Батшебу.
прослезиться, - сказала она, улыбаясь сквозь слезы. - Постарайся все-таки
считать его порядочным человеком, хорошо, милая Лидди?
как некоторые другие, сумасбродом, но с виду надежным. Боюсь, что я именно
такая. И обещай мне, Лидди, хранить тайну, слышишь, Лидди! Чтобы никто не
узнал, что я плакала из-за него, это было бы для меня ужасно и повредило бы
ему, бедняжке!
По гроб жизни буду вашим другом! - горячо отвечала Лидди, и на глазах у нее
блеснули слезы не потому, что ей хотелось плакать, а просто, обладая
врожденным артистическим чутьем, она, как многие женщины в таких
обстоятельствах, хотела быть на высоте положения. - Мне думается, господу
богу угодна наша дружба, а как по-вашему?
правда? Я даже боюсь - вот-вот вы броситесь на меня, как лев... Думается,
когда вы вот так разойдетесь, вы любого мужчину за пояс заткнете!
можно изобразить в виде этакой амазонки. - Надеюсь, я уж не такая грубиянка
и не похожа на мужчину? - продолжала она не без волнения.
женщина, что иной раз можете нагнать страху. Ах, мисс, - продолжала Лидди,
глубоко вздыхая и приняв скорбный вид. - Хотелось бы мне хоть вот настолечко
иметь такой недостаток. Это немалая защита для бедной девушки в наши дни!
ГЛАВА XXXI
в путь, она решила на время уехать из дому, чтобы избежать встречи с
мистером Болдвудом, который вот-вот мог вернуться и прийти к ней для
объяснения по поводу ее письма. Компаньонка Батшебы в знак примирения
получила недельный отпуск и могла навестить сестру, муж которой с немалым
успехом делал плетеные загородки и кормушки для скота; семья жила в
очаровательной местности среди густых зарослей орешника, в окрестностях
Иелбери. Мисс Эвердин обещала оказать им честь и погостить у них
денек-другой, чтобы познакомиться с хитроумными нововведениями в изделиях
этого обитателя лесов.
вышла из дому. Только что пронеслась гроза с ливнем, которая очистила
воздух, омыла листку и придала ей блеск, но под деревьями было по-прежнему
сухо. Живописные холмы и лощины источали напоенную ароматами прохладу;
казалось, это было свежее, девственное дыхание самой земли; веселое
щебетанье птиц придавало еще большую прелесть пейзажу. Перед Батшебой в
громадах туч зияли огненные пещеры самых фантастических очертаний,
говорившие о близости солнца, которое в разгаре лета садилось на крайнем
северо-западе.
и размышляя о том, как часы труда мирно переходят в часы раздумий, сменяясь
затем часами молитвы и сна; вдруг она увидела, что с Иелберийского холма
спускается тот самый человек, от которого она так отчаянно стремилась
скрыться. Болдвуд шел к ней навстречу, но поступь его странно изменилась:
раньше в ней чувствовалась спокойная, сдержанная сила, и казалось, он на
ходу что-то взвешивает в уме. Сейчас его походка стала вялой, словно он с
трудом передвигал ноги.
уклоняться от своих обещаний, хотя бы это и грозило гибелью другому
человеку. Он крепко надеялся, что Батшеба девушка положительная, с твердым
характером, далеко не такая ветреная, как другие представительницы ее пола;
он полагал, что она благоразумно изберет правильный путь и даст ему
согласие, хотя и не смотрит на него сквозь радужную призму безрассудной
любви. Но теперь от его былых надежд остались лишь жалкие осколки, - так в
разбитом зеркале отражается изломанный образ человека. Он был в такой же
мере уязвлен, как и потрясен.
подошли совсем близко друг к другу. Услышав размеренный стук ее каблучков,
он поднял голову. Его искаженное лицо выдавало всю глубину и силу страсти,
остановленной в своем разбеге ее письмом.
краской смущения.
средства, действующие сильнее слов. Глаза выражают оттенки переживаний,
недоступные языку, и мертвенная бледность губ красноречивее любого рассказа.
В такой сдержанности и безмолвии есть своего рода величие и терпкий привкус
скорби. Во взоре Болдвуда было нечто, не передаваемое словами.
отшатнулась в сторону.
разве можно бояться человека, который питает к вам такое чувство?
что будет дальше.
сильно, как смерть. Вы не можете его оборвать своим торопливым отказом.
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Ибсен Генрик