Чтение 44–й страницы книги ~В паре с "сотым"~

Машина подъехала и, забрав нас, доставила прямо к командному пункту.
Старший лейтенант Сухов подошел к командиру, четко вскинул руку, стал
докладывать:

- Товарищ майор, задача на прикрытие войск в районе Зелессен -
Шпремберг - Шпревитц выполнена. Вели бой с тремя группами вражеских
самолетов общим количеством двадцать машин, сбили девять...

Командир улыбается: приятная весть радует его. Уточнил, кто сколько
сбил. Сухов сказал:

- Бондаренко и Голубев - по два, Кутищев, Кудинов и Березин - по
одному.

- А вы?

- И я два...

- Молодцы, ребята! - сказал замполит. А командир добавил:

- Теперь - отдыхать: работенка предстоит еще немалая.

ВРАГ НЕ СДАЕТСЯ

По окончании летного дня, уже в сумерки, усталые от напряженных
воздушных боев, мы, прежде чем пойти отдыхать, спешили взглянуть на карту.
Красные флажки стремительно перемещались все дальше и дальше на запад. Нам
виделись огромные клещи возмездия, могучей и сильной рукой фронтов сжимавшие
кольцо вокруг Берлина. Войска под командованием Маршалов Советского Союза Г.
К. Жукова, К. К. Рокоссовского, И. С. Конева, сокрушая на своем пути
вражескую оборону, неудержимой лавиной продвигались к столице рейха.

В районе Бреслау и Котбуса были окружены крупные группировки
противника. Не сбавляя темпа, наступавшие фронты двигались вперед, оставив
блокированного противника у себя в тылу.

Советские воины - от солдата до маршала - были охвачены единым порывом:
"Даешь Берлин!". Он был совсем уже недалеко. А там близка и Победа!.. И
войска спешили, и не было силы, способной устоять перед их натиском,
способной остановить неудержимый "девятый" вал.

Сверху мне всякий раз отчетливо видны бесконечные вереницы автомашин с
войсками, боеприпасами, другими важными грузами. Спешат на запад
железнодорожные составы. Волна за волной идут на запад тяжело груженные
бомбардировщики - "Туполевы", "петляковы", над самой землей проносятся
"ильюшины" - "ди шварце тодт", как окрестили их сами гитлеровцы. Небольшими
труппами, на разных высотах, стремительно проносятся юркие истребители -
"лавочкины", "Яковлевы".. Они прикрывают своих боевых товарищей из
бомбардировочных и штурмовых полков, очищают небо от врага.

Всей своей мощью наша армия нацелилась в сердце фашизма.

Гитлеровцы отступали. Противник поспешно покинул и аэродром Ютерборг,
что 8 шестидесяти километрах юго-западнее Берлина. Этот аэродром - один из
старейших в Германии. Еще в недавнем прошлом здесь находилась высшая школа
воздушного боя, готовившая асов для гитлеровских "Люфтваффе".

Теперь в Ютерборге - один из полков нашей дивизии, а именно 104-й
гвардейский истребительный, который и прикрывал свои войска в районе
Берлина.

Штаб дивизии в это время находился вместе с 16-м гвардейским
истребительным авиаполком в Бурау.

После обеда, часов в шестнадцать, командир дивизии полковник Покрышкин
вызвал меня к себе и велел подготовить наши самолеты к вылету. Я спросил:

- Пойдем на боевое задание?

- Нет, - ответил Александр Иванович, - слетаем в сто четвертый, в
Ютерборг, посмотрим, как разместились, как там идут дела. Полетим рано
утром... Да, передай, чтобы Ут-2 тоже подготовили: если погоды не будет,
полетим на нем...

Не раз я убеждался в предусмотрительности своего командира. И на этот
раз он тоже оказался прав: поднявшись рано утром следующего дня, я сразу же
глянул в окно. Погоды не было: низкая облачность нависла над землей,
видимость не превышала 150 метров. В считанные минуты оделся, поспешил к
метеорологам. Александр Иванович уже проанализировал с ними обстановку.

- Готовь у-тэ-два! - приказал он мне. - Минут через пятнадцать
подъеду...

Вскоре мы уже были в воздухе. Шли на высоте метров 30-40. Покрышкин
отлично ориентировался, как мы, летчики, порой говорим, "по столбам", и
через час мы были над Ютерборгом. Сделали круг, совершили посадку. Нас
встретили командир части полковник Бобров и его замполит. Комдив
поздоровался с ними, сел в машину и сказал:

- На командный пункт!

В ожидании техника я остался у самолета. Вскоре подъехал инженер полка
с несколькими техниками. Я сказал, что замечаний нет и выразил желание
осмотреть аэродром и городок. Один из техников занялся осмотром и
подготовкой нашего самолета к очередному вылету, а мы поехали к ангарам. Они
наполовину оказались заглубленными, и только немного стены и крыша выходили
на поверхность. В ангарах еще стояла "мессершмитты" и "фокке-вульфы",
очевидно, выведенные из строя.

Поехали дальше. По пути заметил, что по всему городку, то тут, то там,
даже между зданиями, виднелись сложенные штабелями ящики с боеприпасами. Там
снаряды, гранаты, фауст-патроны... Как видно, здесь готовились к длительной
обороне.

Побывали в казарме, в столовой для летного состава и других помещениях.
В одном из залов стояли обтянутые коричневой тканью стенды, а на них висело
много фотографий размером 9 х 12 в черных рамках. Нетрудно было догадаться,
что с фотографий смотрели выпускники этой школы, заплатившие жизнью за
попытку осуществить бредовые идеи фюрера. Он не жалел для них "железных
крестов" - многие были сфотографированы при всех своих регалиях. Почти все
эти фашистские выкормыши сложили головы на Восточном фронте - так именовался
он в гитлеровских документах.

Глядя на эти фотографии, я невольно ловил себя на мысли, что, быть
может, этот или вот тот молодчик сбит моим командиром, мной или кем-то из
моих товарищей...

Мои раздумья нарушила стрельба. Где-то за окнами раздавались автоматные
очереди. Мы вначале не придали этому особого значения и продолжали свою
необычную экскурсию.

Но странное дело - стрельба не только не утихала, а, напротив,
усиливалась. Инженер забеспокоился. Мы вышли, чтобы узнать, в чем дело. Вот
по направлению к юго-восточной границе аэродрома помчалась группа
вооруженных солдат. За ними спешили техники, механики. Чувствовалось что-то
неладное. Инженер показал мне, где находится штаб полка, вскочил в машину и
уехал на аэродром.

Нескольких офицеров,, обогнавших меня, я безошибочно принял за штабных
работников.

- Что произошло? - спросил я. И тут же услышал в ответ:

- Немцы на аэродроме!

В штабе я первым долгом спросил:

- Где Покрышкин?

- Кажется, на командном пункте! Там же и начштаба дивизии, - ответил
мне один из офицеров и тут же объявил боевую тревогу. От него узнаю
некоторые подробности: в районе стоянки третьей эскадрильи неожиданно
появилась большая группа гитлеровцев. Наши воины вступили в бой.

Начальник штаба звонит с КП:

- Организовать оборону штаба, я сейчас приеду!..

Мы быстро занимаем щели, отрытые недалеко на случай бомбежки. Штабной
домик становится своеобразным опорным пунктом.

Тем временем поступают тревожные вести: противник начинает обходить
аэродром южнее. Стрельба усилилась. Уже все авиаторы - и летчики, и техники
вместе с воинами обслуживающих подразделений стали пехотинцами, окапываются.
Управление обороной ведется с командного пункта, разместившегося в землянке
на аэродроме. Непосредственное руководство боевыми действиями на местах
осуществляют комэски Комельков, Рум и Вильямсон. Общее руководство обороной
аэродрома взял на себя Покрышкин.

Подъехал начальник штаба, подозвал одного из офицеров и передал ему
приказание комдива: у передней стойки шасси каждого самолета вырыть яму,
чтобы можно было опустить в нее колесо. Тогда опустится нос истребителя и
можно будет вести огонь из самолетного оружия по наземным целям.

Офицер помчался в первую эскадрилью. В другие эскадрильи это приказание
было тут же передано по телефону.

То в одном, то в другом месте бой вспыхивал с новой силой, трещали
автоматы, ухали гранаты.

Во второй половине дня поступило донесение: "Большая группа противника
подошла к границе аэродрома, но затем, поспешно повернув на юг, скрылась в
лесу".

Штабники склонились над картой, стремясь разгадать намерение
противника. В это время пришла новая тревожная весть:

- Танки!..

Положение складывалось довольно критическое. Но несколькими минутами
спустя поступило ободряющее уточнение:

- Наши танки!..

Оказалось, в штаб дивизии было сообщено, что 104-й истребительный полк
ведет наземный бой с крупными силами котбусской группировки врага,
прорывающимися из окружения. Начальник штаба дивизии полковник Абрамович с
КП связался с танкистами, и они не замедлили прийти нам на помощь.

На свою точку базирования мы возвратились только на следующий день.

Александр Иванович шутил по поводу авиации, ставшей на день пехотой. А
я размышлял о том, что на войне всякое бывает. Кто думал, что приведется
получить боевое крещение в наземном сражении? А получили!..

БЕРЛИН В ОГНЕ ВОЗМЕЗДИЯ

По всему чувствовалось, что война с фашистской Германией на исходе.
Советские войска, словно загнанного зверя, обложили врага со всех сторон в
его логове - Берлине. Уже идут упорные уличные бои на подступах к городу.