read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



подпись, впервые с меня востребованную.
...Я размышлял о личности. Не о ее влиянии на историю или там общество, а
на ее зарождение, становление, рост и осознание самою себя таковой. То ли
потому, что я возгордился, ощутив в себе зачатки ее, то ли из-за душою
расслышанных слов отца поняв вдруг, что я есть не просто говорящее, кое-как
соображающее и даже немного размышляющее двуногое животное со вложенной в
меня душою Божией, а некое звено между прошлым и будущим. Меж дедами и
внуками, меж "Я" и "МЫ": семья, род, клан, если угодно. А поняв это, понял и
то, что коли звено я, то, стало быть, должен, обязан пред прошлым и будущим
быть крепким, прочным и - без единого ржавого пятнышка. Ни внутри, ни
снаружи.
Вероятно, в этом и заключено содержание чести. Не внешней, не для показа
другим, а безупречной прежде всего для цепочки рода собственного. Для всех
предков и всех правнуков, ибо тем я умножаю общую копилку внутренней силы
рода своего, а не заимствую из нее на потребу дня сегодняшнего. Признаю,
путано излагаю, но сейчас, сейчас соображу.
Солдаты любят говорить, что-де "на миру и смерть красна". Они -
крестьяне, и мир для них - община. Дворянин так никогда не скажет, поскольку
"красота" гибели ни-сколько не уменьшается для него и при гибели в
одиночестве, один на один с врагом. Например, на дуэли. Почему такое
различие в оценке собственного достоинства? Не потому ли, что дворянин
никогда не бывает сам с собой наедине? Он обладает исторической памятью,
коли родители не поленились вложить ее ему в детстве. Крестьянин лишен
этого: далее деда он вряд ли кого помнит. Да и нет нужды у него запоминать
их, потому что они делали то же самое, что делает он: трудились на
господской ниве до седьмого пота.
Историческая память - основа доблести потомков. Родник чести их,
достоинства, гордости и отваги. И если мужик в силу каторжного однообразия
труда своего лишен возможности черпать из прошлого примеры особого служения
Отечеству, то дворянин не только имеет такую возможность, но и обязан
приумножать ее всю свою жизнь для передачи детям своим и внукам своим
очищенного и углубленного им лично источника родовых традиций и примеров. А
на это способна только личность.
Так что же тогда такое - личность?
Личность есть человек, внутренне, душою своею осознавший себя как звено
истории рода своего, а следовательно, и Отечества в целом.
Вот о чем размышлял я в каземате Петропавловской крепости. Размышлял
путано и непоследовательно после странного допроса с подписью допросного
листа. И записал тоже путано и непоследовательно, потому что не дано мне
способности ясно излагать мысли свои. Ни в беседах, ни на бумаге тем паче.
Это в уме они ладно складываются, а в яви - прощения прошу. И нить рвется, и
слов не хватает. Ну, уж как есть, дети мои...
А так - в действительности, не в раздумьях - ничего не происходило, пока
ручьи не потекли. Но зажурчали ручьи - и распахнулись двери каземата.
- Собирайте вещи, Олексин.
- Куда?
- Куда повезут.
"Сибирь!.. - почему-то билось у меня в голове, пока собирал я свой
скромный скарб. - Сибирь..."
Сунули в зашторенную карету, повезли. Со мною в ней какой-то немолодой
капитан трясется, вздыхая и охая. На козлах рядом с кучером - жандарм,
позади... Нет, никого вроде позади нету. Значит, не под конвоем везут, а "в
сопровождении". Значит, не в Сибирь, слава Тебе, Господи!.. Не в Сибирь!..
Из Санкт-Петербурга выехали и неспешно куда-то за-тряслись. Неспешно
лошадей на станциях меняли, неспешно молчаливый капитан меня обедами кормил,
угрюмо отмалчиваясь на все мои вопросы. И на третьей, что ли, станции я
наконец-то сообразил, что едем мы прямехонько во Псков.
- Во Псков путь держим? - спросил.
Вздохнул капитан. Весьма недовольно.
- Во Псков, во Псков. Оставьте вопросы свои, не желаю я разговаривать. Ни
разговаривать, ни отвечать даже. У меня - жена, дети, год служить
осталось...
До самого Пскова ехали молча. А перед ним на последней станции
задержались по воле угрюмого сопровождающего моего, все помыслы которого в
одном девизе заключались: "Абы дослужить". И - как понял я позднее - для
того лишь задержались, чтобы въехать в город в синих весенних сумерках.
Ну, наконец приехали. Думаете, в тюремный замок? Я тоже так думал, а
оказалось - на гарнизонную гауптвахту.
И я вздохнул с огромным облегчением. Гауптвахта - это все-таки армия. А
не жандармский голубой корпус.
Сопровождающий меня под расписку начальнику гауптвахты сдал - тоже,
кстати, капитану и тоже - немолодому. И укатил в своей карете восвояси, едва
кивнув мне.
- В чем дело, капитан? - спрашиваю, когда меня начальник лично доставил в
очередной каземат для строгого содержания. - Меня ведь к вам - прямо из
Петропавловки.
- Знаю, Олексин, - вздохнул он. - Приказано содержать вас на строгом
режиме, но на полном армейском довольствии. Прогулки запрещены и разговоры с
вами - тоже. На сколько времени, мне неизвестно. Так что прошу потерпеть.
И вышел, дверь снаружи заперев на висячий замок, что я определил
натренированным ухом своим.
Свеча одиннадцатая
Свеча горела. Толстая, армейская. И каземат тоже был армейским: из
кирпича, а не из камня. Окно забрано решеткой, такую бы я согнул, даже
ослабев на жандармских харчах. Каземат - сухой, койка - армейская. С
армейским одеялом, офицерской простыней - впервые! - и подушкой с чистой
наволочкой. Все это я мгновенно оценил, уже немалый опыт имея, а оценив,
окончательно удостоверился, что жандармы от меня отступились, возвратив в
армию. Разбирайтесь, мол, сами.
Почему? Почему же они меня из лап своих мохнатых выпустили?..
Вот эта непонятность и мешала радости моей. То есть я ее, конечно,
ощущал, но не осознавал, что ли. Мерил очередной каземат шагами и думал,
думал. Вспоминал, сравнивал, понять пытался.
Меня терзало полное непонимание причин того, что вдруг произошло. Может
быть, арестовали Пушкина и я стал им больше не нужен? Нет, это вряд ли.
Пушкин надписи "На 14 декабря" и в глаза не видал, доказательств противного
у жандармов нет, и тут им без меня никак не обойтись. Тогда что же? Моим
объяснениям поверили, посадив в кутузку патриота коннопионера? Тоже
маловероятно, доносчиков они не сажают: кто же тогда доносить-то им станет?
Вступился кто-либо за меня? Но кто же вступится, когда батюшка мой во втором
ударе?.. Может, с батюшкой что приключилось? Может, батюшка мой... помер
батюшка, потому и отпустили меня?.. Нет, нет, быть того не может, потому что
батюшку в Санкт-Петербург перевезли: Бенкендорф сказал, что матушка моя его
лично о свидании просила... Нет, конечно же, нет. Не потому я сейчас во
Пскове оказался.
А тогда - почему? Почему я во Пскове да еще на армейской гауптвахте?..
Совсем запутался я тогда, но вовремя правильное решение выбрал. Опять
себе приказ отдал, отцовский завет исполняя. Лег и уснул. Даже без
сновидений.
Утром - по заведенному порядку. Молитва, три версты парами шагов по
кирпичному полу. Бритье на ощупь.
А тут и завтрак солдаты принесли. Добрая миска гречневой каши с
конопляным маслом, хлебушка вволю, солдатская кружка... крепким чаем
заваренная. Чаем! Глазам своим не поверил - вкусу поверил. И аромату.
Откуда? Солдатам китайский чай не положен...
Оттуда. Из братства офицерского, вот откуда. Всхлипнул я, признаться. Не
удержался...
Четыре дня и пять ночей так отсидел. Просох изнутри, кашель на убыль
пошел. И отъелся малость. Не столько, может быть, отъелся, сколько чувство
постоянного голода утолил. Привел, так сказать, организм свой в некое
равновесие.
А днями опять крыс обучать пришлось. Но я уже имел опыт: одну подстерег,
ботфортом ее о стену шмякнув, другие опасаться стали. И начал я их
заставлять появляться передо мною только по моему сигналу. На кормежку.
Поели хлебушка и - марш по норам. Быстро привыкли, твари сообразительные.
Да, так на четвертый день - после завтрака уже - распахивается дверь.
Начальник гауптвахты. Тот самый, что меня встречал.
- Сегодня к четырем пополудни приказано доставить вас под конвоем в полк.
На суд офицерской чести.
- На суд?..
Помолчал капитан. Сказал тихо:
- Я карету для вас достану, Олексин.
И вышел.
Арестанту - карету. Чтоб не вести меня через весь город под конвоем.
Единственное, что он мог для меня сделать.
Кроме крепкого чаю, разумеется.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 [ 44 ] 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.