Чтение 44–й страницы книги ~И ночи нет конца~

не сделаем. Но если ничего не предпринимать и позволить преступникам
скрыться, едва ли это поможет заложникам. Ведь у траулера есть название или
опознавательный номер. Трудно себе представить, чтобы Смоллвуд оставил в
живых наших друзей после того, как те увидят судно. Тогда о нем станет
известно кораблям и самолетам, патрулирующим район Девисова пролива и моря
Баффина. Зачем идти на риск, если можно без труда пристрелить преступников?

Еще проще - сбросить их в пропасть или спихнуть с высоты полутораста
футов в ледяную воду фьорда... Через какие-то три минуты "Ситроен" достигнет
ближайшей к нам точки.

- Похоже на то, что они удерут от нас, - прошептал Хиллкрест, словно
боясь, что Смоллвуд и Корадзини могут его услышать. В действительности ни
тот, ни другой не услышали бы его, вздумай даже капитан закричать во всю
глотку.

- Но ведь именно этого ты и хотел, - с досадой заметил я.

- О чем ты говоришь, старик? Ведь у них секретный прибор...

- Плевать я хотел на этот прибор, - процедил я. - Не пройдет и полугода,
как ученые придумают новый. Вдвое лучше этого и в десять раз секретнее.
Пусть себе удирают на здоровье.

Хиллкрест был поражен услышанным, но промолчал. Оказалось, однако, что не
я один придерживаюсь такого мнения.

- Правильно рассуждаете, - поддержал меня подошедший Зейгеро. На руки
его, обмотанные бинтами, казалось, были надеты боксерские перчатки. Тон,
которым он произнес эти слова, был легкомысленным, но лицо у юноши выглядело
мрачным. Он с тоской смотрел на противоположную сторону ледника. - Вы словно
читаете мои мысли, док. К черту военные игры. В той точке мой старик. И ваша
девушка, док.

- Какая еще девушка? - в недоумении оглянулся на меня Хиллкрест. А потом
помолчал, наморщив лоб, и сказал после долгой паузы:

- Извини, старина. Не сразу сообразил.

Ничего не ответив, я повернул голову в сторону подошедшего Джосса. От
волнения он забыл надеть головной убор и рукавицы.

- "Уайкенхем" встал на якорь, сэр, - проговорил он, запыхавшись. Его...

- Да сядь ты! А то заметят.

- Виноват, - опустился он на четвереньки. - Катер уже подходит к берегу.
И четыре истребителя в воздухе. Они на полпути. Через пару минут взлетят
четыре или пять бомбардировщиков. На борту у них фугасные и зажигательные
бомбы. Они не так быстроходны, зато...

- Бомбардировщики? - оборвал я радиста. - На кой черт они сдались? Что
здесь - открытие второго фронта, что ли?

- Никак нет, сэр. Если Смоллвуд попытается скрыться с трофеем, они
раздолбают траулер в пух и прах. Коробке и на сто метров не удастся отойти.

- К черту их трофей! А человеческая жизнь ничего не стоит, что ли? В чем
дело, Джекстроу?

- Вспышки, доктор Мейсон. - Он показал в сторону берега, по которому
карабкались десантники с траулера. Они успели покрыть две трети расстояния,
отделявшего их от ледника. - Похоже, сигналят.

Я сразу увидел вспышки небольшого, но мощного фонаря. Через несколько
секунд раздался голос Джосса:

- Это морзянка. Но "морзят" не по-нашему, сэр.

- А ты думал, они будут для нас стараться? - заметил я сухо, пытаясь
скрыть охватившее меня отчаяние. Потом деловито добавил:

- Предупреждают наших старых знакомых. Если мы видим людей с траулера,
то, ясное дело, и они нас заметили. Вопрос в следующем: понимают ли их
Смоллвуд и Корадзини?

Ответом на мой вопрос был рев мотора, донесшийся с противоположного края
ледника. Я вскинул к глазам бинокль Хиллкреста. Сидевший за рулем Корадзини
понял опасность обстановки. Забыв о всякой осторожности, он гнал "Ситроен"
на предельной скорости. Должно быть, он вконец обезумел. Ни один человек в
трезвом уме не стал бы так рисковать. Трактор мчался по иссеченной трещинами
поверхности ледника, шедшей под уклон. Сцепления между гусеницами и льдом
почти не было. Неужели водитель не понимал гибельности своего поведения?

Несколько секунд спустя выяснилось, что это так. Во-первых, я не мог себе
представить, чтобы Корадзини или Смоллвуд запаниковали. Даже если положение
безысходное. Во-вторых, положение их было не таким уж гибельным.

Ведь у них была вполне реальная возможность - сбежать, прихватив прибор с
собой. Стоит лишь остановить трактор и осторожно спуститься по леднику
пешком, подталкивая стволом пистолета своих заложников. А может, они думают
иначе?

Я силился проследить ход мыслей преступников. Неужели они считают, что
самое главное для нас - это прибор? Что жизнь человека не представляет
никакой ценности и ее можно сбросить со счетов? Неужели, зная о меткости
Джекстроу, они решат, что, стоит им остановиться, их подстрелят, не заботясь
о судьбе заложников? А может, убийцы все же допускают, что существуют
нормальные люди, думающие иначе, чем они?

Нечего ломать голову. Надо действовать. Если мы позволим негодяям
продолжать движение, то они или сорвутся в пропасть, или, если чудом
доберутся до побережья, убьют заложников. Если же задержать их немедленно,
то у Маргариты и Солли Левина останется шанс на спасение. Хотя бы
всего-навсего один из ста. Ведь они - единственные козырные карты в руках
Смоллвуда и Корадзини. Их будут беречь для собственного блага. Иного выбора
нет. Игра рискованная. Придется рассчитывать, что преступники не станут пока
расправляться с заложниками. Ведь до фьорда еще целая миля. Но однажды я уже
пошел на риск и проиграл.

- Трактор подбить сумеешь? - спросил я деревянным голосом.

Джекстроу кивнул, посмотрев на меня.

- Вы не посмеете! - запротестовал Зейгеро, впервые перестав растягивать
слоги. - Они же их убьют, убьют! Господи! Если вам по-настоящему дорога эта
малышка, Мейсон, вы ни за что...

- Молчать! - рявкнул я. Схватив моток веревки, я поднял карабин. Неужели
ты думаешь, они оставят твоего отца в живых? Не сходи с ума!

В следующее мгновение я уже бежал по открытому участку дайной ярдов в
тридцать, отделявшему нас от первого ущелья. Я невольно присел: в футе от
меня провизжала выпущенная Джекстроу пуля. Пробив капот, она ударилась о
двигатель. Раздайся звон, словно гигантским молотом ударило по наковальне.

Но "Ситроен" продолжал идти как ни в чем не бывало.

Перепрыгнув через расселину, я расставил руки, чтобы не потерять
равновесие, и оглянулся. Хиллкрест, Джосс, Зейгеро и еще двое следовали за
мной. Я бросился вперед, огибая препятствия. "Зачем увязался за нами
Зейгеро?" - подумал я сердито. Безоружный, руки забинтованы. Одна обуза от
калеки. Но я еще не знал, на что способен калека...

Мы бежали по самому узкому участку глетчера. Туда, где появится трактор,
если эскимосу не удастся подбить его. Хотя пули летели гораздо выше, мы
отчетливо слышали вой каждой из них. Затем - металлический звон.

Джекстроу не промахнулся ни разу. Но мотор оказался невероятно живучим.

Не успели мы преодолеть и половины участка, как послышался скрежет в
коробке передач "Ситроена". Взвыл мотор. Я видел водителя и без бинокля.

Гусеницы, видно, скользили по крутому склону, и водитель пытался
тормозить двигателем. До трактора оставалось меньше сотни ярдов. Пули
перестали жужжать: должно быть, Джекстроу менял магазин. Но тут в
изрешеченный капот угодила шестая пуля. Мотор умолк. Словно замок зажигания
выключили.

Трактор замер. Удивительное дело - на таком-то крутом склоне. Я даже не
ожидал. Нет никакого сомнения, судя по визгу изношенных тормозных колодок,
остановили его намеренно.

Лишь теперь я понял причину остановки. В кабине водителя что-то
происходило. Но что именно, мы не знали. Приходилось перепрыгивать и
обходить десятки трещин. Приблизившись ярдов на тридцать, мы увидели, что
между Солли Левином и Корадзини идет отчаянная борьба. Как ни странно, Солли
Левин одолевал соперника. Навалившись на Корадзини, сидевшего за рулем, он
что есть силы бил его лысой головой по лицу. Зажатый в угол, более мощный
Корадзини не мог использовать свое преимущество в силе.

Дверца кабины неожиданно распахнулась, оба вывалились из нее. Они что
есть мочи колотили друг друга. Понятно, почему Солли бил противника головой:
руки его были связаны за спиной. Надо обладать отчаянной храбростью, чтобы
решиться напасть на Корадзини. Но Солли не суждено было воспользоваться
плодами своего мужества. Выхватив наконец пистолет, преступник в упор
выстрелил в старика. Я опоздал всего на долю секунды.

Кинувшись на Корадзини, я выбил у него из рук пистолет. Но помочь Солли
было уже нельзя. Обливаясь кровью, он лежал, скрючившись, на льду. В эту
минуту меня отшвырнули в сторону. Джонни Зейгеро смотрел на бездыханное
тело, распростертое у его ног. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем
Джонни повернулся к Корадзини. Лицо юноши было бесстрастно.

Но в глазах преступника я увидел страх. Видно, поняв, что ему пришел
конец, Корадзини пустился наутек. Он бежал, ища укрытия среди моренной
гряды, расположенной в десятке ярдов от нас. Однако не успел он сделать и
нескольких шагов, как Джонни настиг его. Оба упали на лед. В ход пошли
кулаки, ноги. Борьба происходила в зловещем молчании. Каждый из соперников
знал, что дерется за собственную жизнь.

- Брось карабин! - Услышав голос, я обернулся. Сначала я увидел лишь
бледное, без кровинки, лицо Маргариты. В карих глазах ее застыли мука и
страх; я машинально вскинул карабин.

- Брось! - повторил Смоллвуд спокойным голосом. Убийца выглядывал из-за
спины девушки, прикрываясь ею, как щитом. Руководствуясь холодным расчетом,
преступник дождался минуты, когда мы отвлечемся. - Твой приятель тоже. А ну,
живо!

Помедлив, я посмотрел на Хиллкреста, державшего в руках оружие. В эту
минуту раздался хлопок. Вскрикнув от боли, Маргарита схватилась за
предплечье.

- Я сказал: живо! Следующую пулю всажу ей в плечо. - В тихом голосе
прозвучала угроза. Лицо преступника было бесстрастно. Я ни секунды не