-- Ир-фа, -- спросил я. -- А в лесах, там, куда мы плывем, -- есть
кольво?
-- Да. И крупные, -- сказал он. -- Здесь поглуше.
-- Пилли, я не первый раз на вашем море, но не видел ни одного паруса,
-- сказал я.
-- А откуда им взяться? -- сказала Пилли.
В ее вопросе что-то было, раз уж она не спрашивала: "А что такое
парус", и я спросил:
-- А куда им деться?
-- Все это было, -- сказала Пилли. -- Были когда-то и торговые,
пассажирские, гоночные, большие, маленькие, средние. Но их вытеснила со
временем "доска".
Я прекрасно понял ее: так нужное ей слово оказалось понятным сразу же.
-- Уль Ир-фа, кстати, в свое время был, и не раз, чемпионом Политории
по гонкам на доске с парусом, -- добавила Пилли.
-- Вы какие-то уникальные! -- сказал я. -- Рядом с вами даже сидеть
как-то неудобно, честное слово. Все-то вы умеете!
-- Не думаю, что ваша мама хуже. Даже если она только кормит и поит вас
с папой, то и этого вполне достаточно.
-- Она у нас -- высший класс! -- сказал я и поглядел на Ир-фа. Он,
улыбаясь, кивнул мне. Мне не объяснить это словами, но, по-моему, Ир-фа был
великий старик, нечто вроде Малигата на свой манер. Вот ведь мы минут пять
говорили о доске под парусом, он был неоднократным чемпионом Политории, но в
разговор не включился. Не то чтобы не сказал, кем он был, а просто не принял
никакого участия в беседе о парусах вообще -- только слушал и улыбался.
Тут же мы все почувствовали, что подлодка "ускорилась", и одновременно
появились капитан Рольт и Ки-лан, тащивший большой коммуникатор.
-- Почти подходим, -- сказал Рольт. -- А вы не почувствовали, что лодка
с полчаса назад сбрасывала скорость?
-- Ага, -- сказал я. -- А зачем?
-- Это одна из тех подлодок нашла нас.
-- Каким это образом, милый Рольт?! -- сказала Пилли. -- Мы же как
призрак -- бестелесны.
-- Поздравляю всех. Этот экипаж принял нашу сторону и шлет беззвучный
прощальный поцелуй Горгонерру, его окружению и всем его женам, -- сказал
Рольт.
Все, как малые дети, обрадован но загалдели.
Поднявшись к поверхности и прощупав небо, Рольт приказал всплывать, все
мы, остающиеся на берегу, с новым коммуникатором, Сириусом и всем прочим
направились к выходу.
Мы поднялись на борт всплывшей лодки и увидели чуть вдалеке берег
(впадения реки не было видно) море "дышало", подымая и опуская свою
поверхность, и при опускании впереди нас обнажались острые зубцы барьерного
рифа. Опять мы распрощались с капитаном Рольтом и Ки-ланом, сели в машины и
гуськом "выплыли" в воздух, сделали прощальный круг над подлодкой, она
наконец ушла под воду, а мы через пару минут были на правом берегу реки,
лучше сказать -- широкой речки было ощущение полной дикости вокруг, и,
достав каждый свои пистолеты, мы начали искать, чуть удалившись от моря,
удобные площадки для машин и палаток под склоном каньона, среди высоких
густых деревьев:
7
Ночью мы слышали, как вдалеке рычали хищники. Через стенки палаток было
легко переговариваться, и Ир-фа сказал, что это, похоже, кольво. Сириус
пыжился, зашипел пару раз, а шерсть его вставала дыбом. Ир-фа всех успокоил,
и ночь прошла нормально.
Утром, за завтраком, возник легкий спор: кто отправится вместе с Ориком
на рудники, или к повстанцам. В принципе разговор об этом завел папа, помня,
видимо, правила поведения на Земле: в тайге не оставлять человека одного.
Ир-фа, улыбаясь, молчал, он-то умел ходить по здешним лесам и один. А Орик,
который тоже был достаточно опытным, сказал, что все же он отправится в
одиночку: Ир-фа горит желанием поохотиться, и Пилли, Митю и Оли папа никак
не может оставить одних.
Я и папа стали готовить снасти, в воду чего-то лезть не хотелось. Орик
отошел с коммуникатором.
Чуть позже он рассказал следующее: на руднике, расположенном недалеко
от нас, произошла трагедия. По явному недосмотру управляющего и его
помощников произошел взрыв: погибло трое политоров и два гелла. Рабочие
предупреждали о возможной опасности, поэтому они поступили покруче, чем
просто отказались выйти на работу. Управляющий и его команда -- перебиты,
политоры и геллы ушли в отряд.
Пилли как-то вся сникла. Мы долго молчали.
Ир-фа, который, когда мы возились с папой со спиннингами, собирал свое
ружье, теперь держал его на коленях и, внезапно вскинув его, выстрелил. В
двух метрах от нас упала птица, пестрая, размером с глухаря. Ир-фа встал,
поднял ее и спрятал в ящик-холодильник.
-- Есть мысль, -- сказал папа. -- Вся Политория -- в передатчиках
машины, они возле городков, поселков, в лесах, -- их же цепочка. А как их
устанавливали? Это делали осведомленные рабочие, которых потом убивали?
-- Не знаю, -- сказала Пилли. -- Но это интригующая мысль.
-- На ваших надземных кораблях военного типа, кроме стреляющего оружия,
-- есть бомбоотсеки?
-- Конечно, -- сказал Ир-фа.
-- Ученые садятся в военный корабль, летят по маршруту, и в означенное
время нажимается кнопка, а из бомбоотсека сбрасывается "бомба". Не
взрывающаяся, но зарывающаяся метра на два в землю. Вот вам и
машина-передатчик. Не скучно?
-- Продолжайте, -- сказала папе Пилли.
-- Если выходит из строя посредник, этим занимаются те же двое ученых,
что и при машине. Орик связывается с квистором. Он, уль Орик, решил провести
здесь инспекцию рудника. И что же? Рудник -- пуст. Лишь один из обслуги
управляющего, полумертвый политор, сообщает: вдруг взбесились геллы,
вероятно, рядом где-то было "утеряно" биополе, геллы все начальство перебили
и вместе с политорами ушли к повстанцам.
-- А что, -- сказал Орик, -- квистор может клюнуть на такое.
-- Для новых геллов на руднике передатчик биополя следует заменить. Кто
это сделает? Та же пара ученых. Словом, можно ждать гостей, этих двух. И
даже, допустимо, в довольно точном месте. Взяв, скажем, за центр этот
рудник, на машине строго по спирали полетать часик, а то и меньше, и даже
мой сигнализатор обнаружит место передатчика.
-- Да-а, -- сказала Пилли. -- Противно быть нескромной, но мои мысли
последних дней витали в этой сфере.
-- Квистор позволил себе диверсию -- украл моего сына. Я и сын намерены
поговорить о нашем отлете, вряд ли он нам откажет в беседе.
-- Думаю, не откажет, -- сказал Орик.
-- Вероятно, ваши фотокамеры способны снимать на пленку не внешний
облик предмета, но всего его, со всеми потрохами. Вряд ли милый квистор
откажет моему сыну сделать в своем кабинете парочку снимков перед отлетом на
память. Так бы мы смогли узнать, есть ли тайный ход в сейфе. Вот и все.
-- Будем переваривать ваше блюдо, уль Владимир, -- сказал Орик. --
Спасибо. И спасибо за земные кушанья. Очень привлекательные. Некоторые --
пугают. -- Все смущенно закивали. Папе впервые подвернулся случай блеснуть
за завтраком земными консервами. -- Ну, я полетел. Развлекайтесь. Позабудьте
о мрачном Калихаре. Кстати, уль Владимир, дайте-ка мне с собой ваш
сигнализатор.
Орик улетел, а мы занялись обсуждением: где ловить. Дикое это место без
нас и было диким, но достаточно нам было поставить палатки, как уже стала
возникать дурацкая мысль, что "возле дома хуже ловится" и не пойти ли вверх
по речке. Снарядили спиннинг для Оли, а Пилли сказала, что погуляет с нами
просто так. Вскоре мы тронулись, все с оружием, а я еще захватил рюкзачок с
едой и большой в ножнах нож -- подарок Малигата. У Ир-фа было ружье, но и
спиннинг тоже, политорский.
Мы прошли довольно легкой дорогой по берегу километра три, стены
каньона стали ниже, менее крутыми, деревья почему-то отступили от воды, река
стала чуть мельче и шире -- было просторно. С того берега в нашу речку
впадала другая, поменьше, чуть ниже по течению от ее впадения были
посередине реки камни. Ир-фа перебрался на них и спиннинговал прямо с них,
бросая блесну по течению.
-- Мы взяли кинокамеру? Заряжена? -- вдруг крикнул Ир-фа.
-- Да! -- крикнул папа.
-- Поснимайте старичка! У меня село что-то крупное!
Все побросали свои снасти, папа достал из сумки кинокамеру, начал
снимать с берега, а потом к концу схватки с крупной рыбой сам выбрался к
Ир-фа, на камни. Рыбина оказалась огромной и мощно взбрасывалась, пока
Ир-фа, взяв камень в руку, не оглушил ее на мели основательно по голове.
Папа сумел снять все. Когда они вместе с рыбиной добрели с камней до берега,
я воскликнул:
-- Братцы! Да это же криспа!
-- Ага, -- сказал Ир-фа. -- Но речная. Криспа-риста.
-- Кусается? -- спросил я.
-- Да, еще как, но в воде не нападает. Это обычная криспа, давно
попавшая в речку, речной вид.
По виду она тянула килограммов на двенадцать, и Ир-фа несколько
огорченно сказал, что ловить дальше -- грех, и рыбы, да и птицы у нас
хватит. Он походил по речке, нашел омуток с песчаным дном, и все мы
искупались, а потом решили перекусить. Кроме еды, взятой с собой, мы съели
одну Олину луффи и одну папину пирлу. Ир-фа, ловко их почистив, запек их в
углях костра, завернув в большие листья.
Я сказал папе, что перейду речку и чуточку поднимусь по впадающей.
Ловил он очень сосредоточенно и, соглашаясь, кивнул -- я даже не ожидал. Я
Конюшевский Владислав
Верещагин Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Куликов Роман