сенью музыкальных инструментов; Нелл с дедом примостились у другого, под
сенью более скромной, то есть под кастрюлями и чайниками, а экипаж тем
временем двигался своим путем, медленно пропуская мимо себя в сгущающихся
сумерках придорожную панораму. Сначала оба наших путника говорили мало и все
больше шепотом, но освоившись с новой обстановкой, по чувствовали себя
свободнее и стали обмениваться впечатлениями о местах, по которым проезжал
фургон, и обо всем, что попадалось по дороге, а потом старик задремал, и,
заметив это, дородная леди подозвала Нелл к себе.
путешествия?
согласилась с ней, с той лишь оговоркой, что приятность эту дано чувствовать
только тем, кто не страдает меланхолией. Что же касается ее самой, то она
частенько бывает в угнетенном состоянии духа и нуждается в подбадривающих
средствах, но откуда эти подбадривающие средства черпались - из
подозрительной ли бутылки, о которой речь шла выше, или из каких-нибудь
других источников, осталось невыясненным.
знаете, что такое меланхолия. И аппетит у вас никогда не пропадает, а это
такое счастье!
аппетит и что, судя по виду дородной леди и по тому, с каким смаком она пила
чай, нормальный вкус к еде не изменяет ей. Впрочем, она не сочла возможным
прекословить и ждала продолжения разговора.
достала из угла скатанный в трубку большой кусок парусины, положила его на
пол и раскатала ногой во всю длину фургона.
выведенную огромными черными буквами: "ПАНОПТИКУМ ДЖАРЛИ" - Еще раз, -
самодовольным тоном сказала леди.
ободряющий взгляд, чтобы успокоить ее и внушить ей, что, даже находясь в
присутствии самой Джарли, она не должна теряться и трепетать, хозяйка
фургона развернула второй свиток, на котором было написано: "Сто восковых
фигур - в натуральную величину", потом третий: "Единственное в мире
грандиозное собрание настоящих восковых фигур", потом еще несколько свитков
поменьше с такими надписями, как: "Открывается в помещении...",
"Единственная и неповторимая Джарли", "Непревзойденный кабинет восковых
фигур", "Джарли - радость аристократии и дворянства", "Королевская фамилия
оказывает покровительство Джарли". Ознакомив изумленную девочку с этими
левиафанами публичных извещений *, она извлекла на свет божий и более мелкую
рыбешку в виде листков, пародирующих всем знакомые романсы, а именно:
"Поверь мне, паноптикум Джарди - мечта!", "Как твой музей красой блистает",
"Лети, корабль, нас кличет Джарли"*, а также, в угоду вкусам игривым и
легким, популярную песенку "Мой ослик"* с несколько измененным текстом:
Ослик, стой! Возьмись за ум и беги в паноптикум! Если ж ты не рвешься в зал,
Не слыхать тебе похвал. Спешите к Джарли...
диалогов между китайским императором и устрицей или между архиепископом
Кентерберийским и диссидентом по поводу церковных податей*. Каждый диалог,
независимо от темы, заключался одной и той же моралью, которая внушала
читателям, что все они должны как можно скорее посетить паноптикум Джарли и
что дети и прислуга платят за вход полцены. Поразив Нелл этими
свидетельствами своего высокого положения в обществе, миссис Джарли
аккуратно свернула их, убрала на место, села и устремила на девочку
торжествующий взгляд.
Панчем, - сказала она. - После всего, что ты здесь видела.
Нелл. - Они смешнее Панча?
смешно!
серьезное и... опять забыла критическое?.. нет, классическое. Да, да,
серьезное и классическое. У нас не увидишь ни безобразных драк, ни
потасовок, никто не балагурит, не пищит, как твой драгоценный Панч. Все
чинно, благородно, все делается по раз заведенному порядку. И мои восковые
фигуры как живые! Если бы они могли говорить и двигаться, ты бы не отличила
их от людей. Я, конечно, не стану утверждать, что восковые фигуры совсем как
люди, но иной раз посмотришь на человека - и подумаешь: ни дать ни взять
восковая фигура!
паноптикум, а здесь все на виду, кроме того, что хранится в ларе да в
ящиках. Фигуры отправлены в зал городского собрания в другом фургоне, а день
открытия назначен на послезавтра. Ты будешь в городе и сама все посмотришь.
Разумеется, посмотришь! Как же может быть иначе?
идете? Вот странные люди! Чем вы занимаетесь? И на скачках тебе было совсем
не место, я еще подумала: может быть, ты случайно туда попала?
вопросов. - Мы бедняки и идем просто так, куда глаза глядят. И работы у нас
нет... а мне бы хоть какую-нибудь достать.
которой она хранила такое же безмолвие, как и любая из ее восковых фигур. -
Да кто же вы? Неужто нищие?
девочка.
подобного не слышала! Подумать только!
покровительство - кому? - нищенке! - да еще удостоив ее беседой, дородная
леди самым непоправимым образом унизила свое достоинство. И когда миссис
Джарли, наконец, заговорила, ее слова не только не опровергли, но и
подтвердили опасения девочки.
признанием новой обиды.
единственная и неповторимая Джарли - радость аристократии и дворянства и
любимица королевской фамилии - не удосужилась постигнуть столь нехитрую
науку, то ли уверенность, что эта высокопоставленная леди не нуждается в
таких пустяках. Как поняла миссис Джарли ответ Нелл - неизвестно, во всяком
случае он не расположил ее к дальнейшим расспросам и замечаниям, ибо она
погрузилась в глубокое раздумье, которое так затянулось, что Нелл отошла к
другому окну и села возле проснувшегося к тому времени старика. Но вот
хозяйка фургона стряхнула с себя задумчивость, окликнула возчика и вступила
с ним в длинный разговор вполголоса, видимо спрашивая его совета и обсуждая
со всех сторон какой-то весьма важный вопрос. Когда же их беседа
закончилась, она снова втянула голову в окно и подозвала к себе девочку.
надо поговорить. Вы хотите, уважаемый, чтобы ваша внучка поступила на
хорошее место? Если хотите, я это устрою. Ну, решайте!
Куда я денусь без моей Нелл?
не беспомощный! - резким тоном возразила ему миссис Джарли.
поласковее, - горячо зашептала девочка и добавила громко: - Большое вам
спасибо, но мы не покинем друг друга ни за какие сокровища в мире.
старика, а он нежно взял руку Нелл и удержал ее в своих, словно боясь, что
внучка может легко расстаться с ним и даже забыть о его существовании. После
неловкой паузы миссис Джарли снова высунулась в окно и снова вступила в
беседу с возчиком, которая протекала не так согласно, как в первый раз. Но
вот совещание кончилось, и она опять обратилась к старику: - Если вы сами не
прочь заняться делом, то работа и для вас найдется - сметать пыль с фигур,
проверять билеты и прочее, тому подобное. А ваша внучка пусть водит
посетителей по музею и все им рассказывает. Заучить это нетрудно, манеры у
нее хорошие, и публика примирится с ней, хотя она и будет вместо меня. Ведь
я всегда сама объясняла. Жалко бросать, да ничего не поделаешь, при таком
угнетенном состоянии духа я нуждаюсь в покое. И заметьте - это предложение
незаурядное, - добавила леди, переходя на тот высокопарный тон, которым она
привыкла обращаться к зрителям. - Помните, что это паноптикум Джарли!
Обязанности у девочки будут приятные и необременительные, публика к нам
ходит самая избранная, помещение я снимаю в залах собраний, в ратушах, в
больших гостиницах и аукционных галереях. Заметьте, что Джарли не
бродяжничает под открытым небом! Помните, что у Джарли вы не увидите ни
брезентовой палатки, ни опилок! Афиши Джарли не лгут, все ваши ожидания
оправдаются сполна, и перед вами предстанет зрелище, равного которому нет во