дрянью по франку девяносто пять?.. Вот куда могут завести новые идеи.
Вздумал следовать примеру этих разбойников, ну и поделом мне, если я на
этом прогорю!
шиферной крышей. Поэтому, вернувшись из магазина, она брала Пепе у Бурра
и, вместо того чтобы подняться с ним наверх, отправлялась подышать
воздухом в Тюильрийский сад до тех пор, пока его не запирали. Однажды
вечером, направляясь к каштановой аллее, она вдруг остановилась как
вкопанная: в нескольких шагах от себя она увидела человека, который шел ей
навстречу, и ей показалось, что это Гютен. Потом ее сердце забилось еще
сильней: это был сам Муре. Он обедал на левом берегу, а теперь пешком
направлялся к г-же Дефорж. Девушка так порывисто метнулась в сторону,
чтобы уклониться от встречи, что он взглянул на нее. Уже смеркалось, но он
ее узнал.
глядел на нее с улыбкой, скрывая свое волнение под маской любезного
покровительства.
Но он повернул вслед за нею под темную тень больших каштанов. Начинало
свежеть, вдали смеялись дети, катавшие обручи.
сестрой, держа ее за руку.
Маргариты. Муре, по-видимому, понял причину ее смущения и с живостью
прибавил:
давно уже хотел сказать вам, что очень сожалею о происшедшей ошибке. Вас
слишком опрометчиво обвинили... Но зло сделано, и я только хочу вас
уверить, что все у нас знают теперь, как-нежно вы относитесь к своим
братьям...
"Дамского счастья" совсем не были им приучены. Смущение Денизы возрастало,
но сердце ее полнилось радостью. Значит, ему известно, что она никому не
принадлежала? Они замолчали; он шел рядом с нею, соразмеряя свои шаги с
крошечными детскими шажками Пепе. Отдаленный гул Парижа замирал под темной
сенью раскидистых деревьев.
сказал он. - Разумеется, если вы сами пожелаете...
- Я вам очень благодарна, но я уже поступила на другое место.
беседуя с нею, как с равной, он заговорил о Робино; он воздавал ему
должное: это человек очень способный, только слишком нервный. Он кончит
катастрофой. Гожан взвалил на него крайне тяжелое дело, и оба они
разорятся. Подкупленная этой непринужденностью, Дениза осмелела и дала
понять, что сама она на стороне больших магазинов в той борьбе, которая
завязалась между ними и мелкой торговлей; воодушевившись, она привела
несколько примеров и выказала себя при этом знатоком дела и сторонницей
новых широких идей. Муре слушал ее с удивлением и восторгом. Он обернулся
к ней, стараясь в сгущающихся сумерках различить ее черты. С виду она была
все та же, в простом платье, с кротким лицом; но от этой скромности
исходило пленительное благоухание, могущество которого он остро ощущал.
По-видимому, парижский воздух благотворно повлиял на малютку: она
превращалась в женщину, и в женщину волнующую. Как рассудительна! Что за
волосы, что за избыток нежности!
служите у моих противников?.. Кстати, мне говорили, что вы снимаете
комнату у Бурра?
его по миру, в то время как я хотел бы избавиться от него, дав ему целое
состояние!.. Кроме того, вам у Бурра совсем не место, его дом пользуется
дурной славой, он сдает комнаты таким особам... - Но, почувствовав ее
смущение, он поспешил прибавить: - Впрочем, можно остаться честной везде;
в этом даже еще больше заслуги, если человек не богат.
преждевременно развившийся ребенок. Иногда он поднимал глаза на сестру,
удивляясь, что ее пылающая рука слегка дрожит.
посланником? Я готов еще увеличить сумму и намереваюсь завтра предложить
Бурра восемьдесят тысяч франков... Заговорите с ним об этом первая,
объясните ему, что он совершает самоубийство... Быть может, он вас
послушается, раз он расположен к вам; вы же окажете ему этим настоящую
услугу.
только сомневаюсь в успехе.
сказать. Он попытался было спросить ее о дяде Бодю, но замолчал, заметив,
что это ей неприятно. Продолжая идти друг подле друга, они вышли наконец к
улице Риволи, в аллею, где было еще светло. Выйдя из мрака, царившего под
деревьями, они словно внезапно проснулись. Он понял, что не следует ее
больше задерживать.
и освещенные окна ожидавшей его г-жи Дефорж. И он перевел взгляд на
Денизу; теперь в бледных сумерках он отлично видел ее: она казалась
положительно жалкой по сравнению с Анриеттой; почему же так воспламенились
его сердце? Это просто глупый каприз.
запомните хорошенько: двери нашей фирмы для Вас всегда открыты. Вам
достаточно только обратиться к нам, и все ваши пожелания будут
удовлетворены... Прощайте, мадемуазель.
долго шла без цели среди громадных стволов; щеки ее пылали, в голове стоял
беспорядочный шум. Пепе, все еще держась за ее руку, семенил крохотными
ножками, изо всех сил стараясь поспеть за нею. Она забыла о малыше.
Наконец он сказал:
Она держала ребенка, прижимая его к девственной груди, а глаза ее блуждали
в бездонном мраке. Когда час спустя она тихонько возвратилась с ним на
улицу Мишодьер, она казалась спокойной и рассудительной, как всегда.
Мерзавец Муре купил мой дом.
сумасшедший, и думалось, вот-вот разобьет витрину.
этот подлец продал мой дом? За полтораста тысяч, вчетверо дороже того, что
он стоит!.. Вот тоже жулик!.. Представьте, он козырнул моей отделкой; да,
он упирал на то, что дом заново отремонтирован... Долго ли они будут надо
мной издеваться?
доход фруктовщику, приводила его в отчаяние. А теперь его хозяином стал
Муре; ему он должен будет платить деньги, у него, у этого, ненавистного
конкурента, должен отныне жить! От этой мысли старик окончательно приходил
в бешенство.
не из моей тарелки!
трости ходили ходуном.
ожидая конца припадка, а Пепе от усталости задремал на стуле. Наконец,
когда Бурра чуточку успокоился, она решилась выполнить поручение Муре;
конечно, старик сейчас взбешен, но самое неистовство его и безвыходное
положение, в котором он оказался, могут привести его к внезапной
сговорчивости.
человека из "Счастья", человека, очень хорошо осведомленного... Кажется,
они собираются предложить вам завтра восемьдесят тысяч...
Восемьдесят тысяч! Да я теперь и за миллион не сдамся!
отступила, побледнев и лишившись речи. То был дядюшка Бодю, сильно
постаревший, с желтым лицом. Бурра схватил соседа за пуговицу пальто и
закричал ему в лицо, не давая вымолвить ни слова и только еще больше
горячась от его присутствия:
Вот до чего дошли, разбойники! Они воображают, что меня можно купить, как
уличную девку. Они купили дом! Думают, что я в их руках! Нет, дудки,
ничего не получат! Конечно, я, может быть, и уступил бы, но раз дом уже
принадлежит им, пусть-ка попробуют его взять!