кресло с тем, чтобы ты мог писать. И когда я делала это, я чувствовала себя
как Святой Павел по дороге в Дамаск. Мои глаза раскрылись. Я увидела, что к
тебе возвращается цвет лица, я увидела, что ты передвигаешь ноги. Это
причиняло тебе боль и ты мог двигать ими только немного, но все же ты двигал
их. И руки твои также окрепли.
условии, что никто из внешнего мира не будет подозревать об этом. Я смотрела
на тебя и понимала, что не только я умею хранить секреты.
я убедилась, что ты не проснешься, даже если под твоей кроватью взорвать
гранату, я взяла инструменты с моей полки в подвале и разобрала замок. И
посмотри, что я нашла!
положила предмет в его онемелую руку. Он поднес руку близко к лицу и
глуповато уставился на нее. Это был согнутый обломок ее шпильки.
открыть дверь. Кресло было слишком велико и оставило черные следы на косяке
двери. Я хотел стереть их.
себя. - Еще бы!
глаз полились слезы. Вся его работа... все его волнения. Все насмарку. Это
было очень смешно.
этого не случилось. Я никогда не слышал, чтобы он дребезжал. И для этого
была своя причина, не правда ли? Он никогда не дребезжал, потому что ты
вытащила его. Какая же ты дура, Энни.
звук.
Набрать воды в кувшин.
своей третьей попытки. Та самая истинная цель, настоящая причина, побудившая
его выйти вчера из комнаты, находилась у него под матрацем. Принцесса на
горошине. Пол на ноже для разделки мяса.
Энни, я все-таки книгу здесь пишу или ты еще этого не поняла?
словно кто-то поставил меня голыми коленями на раскаленные угли. И этим
"кто-то" была ты, Энни!
приберег кое-что на черный день, или на случай, если ты опять бросишь меня и
укатишь куда нибудь. А потом меня стала мучить жажда. Вот и все. И никакой
тебе конспирации.
Пол, ты ведь у меня паинька.
ушел по такой грязище, даже если бы двери были открыты настежь?
хотелось только одного - чтобы она заткнулась и убралась отсюда. Она уже
достаточно наколола его, чтобы узнать правду. Он боялся, что впоследствии
придется расплачиваться за эти неосторожные излияния, но сначала ему
хотелось спать.
очень больно... и она сама хочет, чтобы я закончил эту книгу... она же так
говорила..."
пластик, которым покрывают каменную кладку. Казалось, на лице не было даже
пор.
продолжай в том же духе, считай меня дурой, если тебе хочется. Прекрасно,
очень хорошо. Обращаться с нормальной женщиной как с дурой. Так вот что я
тебе скажу. Пол - я натянула волосы, свои собственные волосы, у каждого
входа и выхода, везде, по всему дому. А потом я находила их порванными или
вообще не находила. Они исчезали. Пуф! и нету... Не только на моем альбоме,
но и в коридоре, и в моей спальне наверху... и в гараже... повсюду!
замков?!" - хотел он спросить ее, но она не дала ему.
мистер Красавчик. Так я скажу тебе, кто же здесь дурак, а кто нет!
знал, что ей ответить. Все было безумием... паранойей.
наверху? НАВЕРХУ?
вошла в комнату, а ты уже умудрился сесть в кресло сам, без посторонней
помощи! Если ты мог сделать это, то ты мог и забраться наверх! Т ы мог
ползти!
нет. Есть Пчелиное Божество Боуркас.
хорошо. Если ты просто попробуешь понять как...
лишь жалкое карканье.
Его остро отточенное лезвие мерцало в разгорающемся свете утра. Внезапно она
повернулась налево и бросила нож. Она бросила его с убийственно наигранной
грацией масленичных карнавалов. Он воткнулся в штукатурку, прямо под
Триумфальной Аркой, трепетно дрожа тонким стальным телом.
ожидала там найти капсулы, но нож явился для меня полным сюрпризом, я даже
чуть сама не порезалась. Но ведь ты не клал его туда, нет?!
карусель. Укол "ПО". Она это сказала? "ПО"? Его внезапно и остро осенило,
что она намеревается вытащить нож из стены и кастрировать его.
раз за едой и один раз за водой. Этот нож, наверное... ну да, он наверное
приплыл
произошло, - Энни разразилась хохотом.
РАЗ?!
Если ты думаешь, что я выходил для этого еще один раз, валяй, думай! Если
хочешь пять раз, двадцать, пятьдесят, сто, пожалуйста! Я согласен. Я выходил
столько раз, сколько тебе хочется!
перестал понимать пугающетуманный смысл этой фразы "уколоть ПО". Он так
много хотел сказать ей, хотя знал, что бешеный параноик вроде Энни будет
отрицать даже самые простые и явные истины. Было сыро, а скотч, как
известно, не любит влаги, и в большинстве случаев ее маленькие капканчики
могли попросту отклеиться и улететь со сквозняком. И крысы. Когда вода в
подвале сошла, а хозяйка покинула дом, он
объедками, оставшимися после Энни. Крысы и были теми злыми гномами, которые