несколько месяцев в Испании, если не будут позволять себе ничего лишнего.
Весна в Париже выдалась пасмурная, холодная. Дул резкий ветер, поднимая на
перекрестках пыль, и листья каштанов слегка пожухли. При мысли о том, что
скоро он уедет на юг, к солнцу, у Стефена потеплело на сердце.
кафе-молочная, где он обычно завтракал в первые дни своего пребывания в
Париже. Стефен невольно улыбнулся, подумав о том, как изменился он с той
поры, когда, застенчивый, робкий, впервые вступил в этот душный, но
казавшийся таким таинственно-манящим зал. Он все еще думал об этом, как
вдруг застыл, изменившись в лице. Прямо на него в сопровождении двух
мужчин - сильно загорелого молодого человека в штатском, но с военной
выправкой и пожилого офицера в кепи и в мундире с множеством орденских
ленточек - шел его дядя Хьюберт. У Стефена еще оставалась возможность,
избежать встречи, сделав вид, будто его заинтересовало что-то в витрине
магазина. Но он не отвернулся и пошел дальше с напряженным, словно
окаменевшим лицом, ни минуты не сомневаясь в том, что генерал Десмонд не
пожелает его узнать.
в его серых глазах. Он приостановился, потом сделал еще два шага, сказал
несколько слов своим спутникам и повернул обратно.
удача. Я уже собирался разыскивать тебя на улице Кастель.
Я не могу задерживаться сейчас - я не один.
вид, что они не замечают его присутствия.
противоположную сторону улицы. - Вот что, приходи завтра утром,
позавтракаем. К девяти часам.
продолжил свой путь в направлении Левого берега. Эта неожиданная встреча
расстроила его, пробудив мучительные и горькие воспоминания о том, что он
старался забыть. Между ним и генералом Десмондом никогда не существовало
особенной близости - они были слишком разными натурами, - но все же
Хьюберт всегда относился к нему снисходительно и дружелюбно. Холодность и
безразличие, проявленные им сейчас, говорили, по-видимому, о том, что
свидание будет не из приятных. Но Стефен твердо решил не избегать этой
встречи - в нем заговорила гордость. Кроме того, у него за последнее время
уже выработалось юмористически-ироническое отношение к некоторым вещам,
что значительно укрепило его волю, и, наконец, самое главное - появилась
твердая решимость не дать себя запугать. На следующее утро ровно в девять
часов он вошел в респектабельный и мрачный вестибюль гостиницы "Клифтон",
отделанный в коричневых тонах.
всем зале. Вознаградив Стефена за проявленную им пунктуальность не столь
ледяным, как накануне, приветствием, генерал Десмонд заметил:
мармелад. Этот отель имеет одно неоспоримое достоинство - здесь можно
получить приличный английский завтрак.
гренок и с хрустом откусил кусочек.
новости?
уехала куда-то. Дэви подрос - стал уже совсем большой мальчик.
А генерал Десмонд продолжал свои сообщения:
Он бросил на Стефена быстрый взгляд исподлобья. - Клэр ждет летом ребенка.
пошел по стопам отца в Сандхерст.
узнать. В этой атмосфере ледяной вежливости он не мог расспрашивать про
отца, про Дэви, боясь выдать свои чувства. Хотя бы в целях самозащиты он
вынужден был держаться столь же натянуто и равнодушно.
подстриженным усам, свернул ее с той неторопливой методичностью, которая
отличала все его действия, и взглянул на Стефена.
пожелал бы выслушать меня сочувственно, я сумел бы все объяснить.
известности, что ли? Или это просто распущенность?
генерала Десмонда поджать сухие, резко очерченные губы. Для этого
человека, считавшего себя образцовым солдатом, ставившего превыше всего на
свете такие качества, как порядочность, дисциплина и уменье держать себя в
"узде", и кичившегося этим, для человека, чья холодная отвага и физическая
выносливость стали поговоркой в его полку, поведение Стефена было подобно
красному плащу, который маячит перед глазами разъяренного быка. Генерал
Десмонд решил "бросить эти околичности" и подойти прямо к делу.
твоей семьи... то ради отечества.
- но скоро будет война. Скоро Германия нападет на Англию. Это вопрос
недель, самое большее - месяцев. Предстоит отчаянная схватка. Чтобы
одержать победу, нам понадобится каждый мужчина, каждый подлинный сын
своей страны.
почувствовал, как в нем растет возмущение. Сколько уже раз предрекал
генерал близкую войну, но ни одно из его предсказаний не сбылось! Он
годами разглагольствовал о том, что Германия ведет себя подозрительно, что
кайзеру Вильгельму и его генеральному штабу нельзя доверять, и мрачно
вещал о неподготовленности Англии к будущей войне. Конечно, сама профессия
заставляла генерала быть настороже, но тем не менее в семейном кругу
считалось, что у дядюшки Хьюберта угроза войны, якобы нависшей над
Англией, стала своего рода манией. И из-за таких вот бредовых фантазий
дядя Хьюберт хочет, чтобы он бросил свое дело! Эта мысль показалась
Стефену чудовищно нелепой.
впредь влачить здесь свои дни в праздности и распутстве.
занятий. Вас, вероятно, удивит, если я скажу, что работаю по двенадцати
часов в сутки. И, представьте, берусь утверждать, что искусство, которым я
занимаюсь, требует куда больше труда, чем все ваши церемониальные марши и
парады.
того чтобы, подобно вам, посвятить себя делу массового истребления людей.
И все же, что бы вы о нас ни думали, мы значим больше, чем вы. Я осмелюсь
предположить, что люди вечно будут помнить великих мастеров и чтить их
творения, тогда как ваши кровавые деяния навсегда изгладятся из их памяти.
вспыхнули искорки.
пор, но ты - англичанин и все еще носишь фамилию Десмонд. И я не допущу,
чтобы наша фамилия подвергалась глумлению. В такое время, как сейчас, ты
не можешь заниматься пачкотней и увиливать от ответственности. Ты должен
возвратиться домой. Я настаиваю.
ничего не можете со мной поделать.
бесила генерала Десмонда, Стефен повернулся на каблуках и вышел из
ресторана. Проходя через вестибюль, он, повинуясь внезапному побуждению,
подошел к конторке гостиницы и заплатил по счету за свой завтрак. Затем,
уже не улыбаясь больше и чувствуя, как внутри у него все дрожит от
нанесенной ему обиды, вышел на улицу.
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Белогорский Евгений
Куликов Роман