В заднюю дверь! Готова?
взрываться боеприпасы из арсенала, шум стоял, как от фейерверка в День
независимости. Задняя дверь была уже распахнута. Дохлая свинья валяется на
спине под крыльцом. Мэри поняла, что этим путем ушел Джек. Где же Диди? Все
еще в доме? У нее не было времени думать о ком-нибудь еще. Дым клубами
вырывался из горящих домов, ограничивая видимость несколькими ярдами. Мэри
видела белые языки фонарей, облизывающих дым.
заднюю лужайку, сквозь скрывающий их дым. Все еще хлопали выстрелы, сквозь
туман пролетали трассирующие пули. Эдвард перелез через забор на дорожку и
перетянул Мэри. Боль заставляла ее думать, что вот-вот из нее выпадут все
внутренности, но выбора не было, и она продолжала идти, отбиваясь от тьмы,
пытающейся притянуть ее к земле. Вместе они заковыляли по дорожке. Мигали
синие огни, завывали сирены. Они добрались до еще одного забора и рухнули в
мусорные баки. Затем прижались к стене дома, Мэри тряслась от боли и вот-вот
готова была потерять сознание.
сквозь кордон легавых.
не завопить. Где Джек? Жив или мертв? Если он мертв, то и она тоже. Она
наклонилась и ее вырвало, избавляя от крови и пиццы.
сверкающих черных ботинок.
лицо с резкими чертами окутано дымом. На лацкане у него мерцал серебряный
значок. В правой руке он держал тупоносый "кольт" тридцать восьмого калибра,
наведенный куда-то между ними.
потянул ее вверх и неимоверная боль вызвала слезы у нее на глазах, она
подняла револьвер, спрятанный за спиной, и выстрелила ему в рожу.
"кольт" рявкнул прямо ей в ухо и пуля просвистела в трех дюймах от ее лица.
Рука его не слушалась, пистолет мотался из стороны в сторону. Полетели еще
пули, одна в землю и еще две в воздух. Мэри снова выстрелила в него, на этот
раз в горло. Она увидела звериный страх в его глазах и услышала, как он
заскулил. Рана забулькала воздухом и кровью. Он отшатнулся, отчаянно пытаясь
навести на нее пистолет, но его пальцы дернулись и револьвер выпал. Легавый
упал на колени, а Мэри Террор, стоя над ним, ткнула ему в лоб дулом. Она
нажала на спусковой крючок, и легавый дернулся, как от шоковой дубинки.
Револьвер щелкнул: кончились патроны.
нижней челюсти повисла на жестких красных полосках мускулов. Она стала уже
подбирать его "кольт", но ее остановила боль. Мэри была слишком слаба, даже
чтобы двинуть ему в нос. Она собрала кровавую слюну во рту и плюнула ему в
рожу.
глядя на уничтоженное лицо мужчины. Он поднял его револьвер и начал уже
нажимать на спусковой крючок.
затем опустил револьвер.
лоб легавого. У него были редкие каштановые волосы, он уже начал лысеть.
Легавый хрипло булькал зияющим горлом.
и вместе с Эдвардом заковыляла в дым, прижимая руку к животу, словно не
давая вывалиться внутренностям.
Барабанщиком. Она открыла окно и вдохнула воздух. Вонь дыма и горящих зданий
полностью исчезла, но она ее помнила. Они с Эдвардом тогда проползли в
густом дыму мимо большой машины легавых, меньше чем в десяти фугах от двух
свиней с помповыми ружьями, которые рассуждали насчет выбить дух из этих
хиппи. В четырех кварталах от них, на краю заросшего парка, стоял
заброшенный сарай и в его стене была отошедшая доска. Мэри и Эдвард
прятались там двадцать шесть часов и спали все время, когда не надо было
отгонять крыс, чуявших запах крови Мэри. Потом Эдвард вышел, нашел таксофон
и позвонил кое-каким друзьям в Манхэттене, у которых был магазин
пропагандистской литературы. Через два часа после этого Мэри проснулась в
какой-то квартире и услышала спорящий с кем-то раздраженный голос,
говоривший, что она все пачкает кровью и что ей нельзя здесь оставаться.
сверкающими инструментами.
шрапнель и щепки.
тебя в дом, где ты сможешь отдохнуть Ты слышишь?
пока не оправишься, но тебе нельзя там долго оставаться. Где-то неделю, не
больше. О'кей?
Просекла.
смываться. О'кей?
видела Эдварда Фордайса.
мертвую девочку из живота, прихваченного тремястами шестьюдесятью двумя
неровными швами. В Боуэнсе, штат Мэриленд, есть дом возле самого берега
Кипарисового Болота у Боевого Ручья, где Мэри прожила неделю на чечевичном
супе с мужчиной и женщиной, которые не говорили ни одного слова. По ночам
вскрики мелких зверьков, тут же поглощаемые болотом, звучали для нее детским
плачем.
было трудно читать. Эдвард, Лорд Джек и Беделия Морз сумели уйти. Джеймс
Ксавье Тумбе был взят живым, но тяжело раненным. Он никогда не расскажет о
Плачущей леди, Мэри это знала. У Джеймса Ксавье Тумбса была нора внутри
самого себя, он умел уходить в нее, закрывать крышку и декламировать хайку в
своем внутреннем святилище.
Джеку. Это было кошмарно, потому что, когда сон кончился, она снова осталась
одна.
Барабанщиком. Но Барабанщик спал, его розовые веки трепетали и пустышка была
крепко стиснута во рту. Она поцеловала его в лоб, поцелуй ласковее, чем тот,
которым она некогда одарила страдающего легавого, и поставила корзинку на
место.
песни любви и революции голосами, навсегда оставшимися молодыми. Джеймс
Ксавье Тумбе был убит во время бунта в Аттике. Она подумала, вернулся ли
сюда его призрак и присоединился ли к теням других спящих детей. Линден,
Нью-Джерси, первое июля тысяча девятьсот семьдесят второго года. Как сказал
бы Кронкайт:
молодой. Она проехала шестнадцать миль назад к мотелю "Мак-Ардль Тревел Инн"
возле Пискатавея, и когда она самую малость всплакнула, никто этого не
видел.
Глава 4
ТРЕЩИНА В ГЛИНЕ
Марка Треггса.
на котором сидела и смотрела телевизор. На полу играли двое детей: девочка
со своей Барби и мальчик с робокопами; они тоже остановились и поглядели на
гостью широко раскрытыми глазами.
дыхания исходил запах сладкого красного вина.
нее рукой.
о'кей?
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Посняков Андрей