Глава XXIV
стране, когда распространилась эта новость. Жанне д'Арк пожалован дворянский
титул самим королем! У людей вскружились головы, помутился рассудок. Вы не
можете себе представить, как на нее пялили глаза, как ей завидовали! Словно
на нее свалилось необыкновенное, огромное счастье. Но мы вовсе не считали
это событие таким значительным. По нашему мнению, никто не мог прибавить
славы Жанне д'Арк. Для нас она была солнцем, сияющим в небе, а ее
новоиспеченный титул - тусклой свечкой, мерцание которой незаметно в лучах
дневного светила. К своему титулу она и сама была равнодушна и безразлична,
как солнце к мерцанию свечки.
гордились своим высоким положением, что вполне понятно. И Жанна искренне
радовалась, видя их детский восторг. Король был догадлив. Воспользовавшись
ее горячей привязанностью к семье и родным, он ловко обошел ее со стороны и
сумел-таки навязать ей свою милость.
желанными гостями - и у знатных и у простого народа. Наш знаменосец говорил
не без горечи, что только сейчас им дано отведать всех благ жизни, они с
таким аппетитом вкушают свою славу, что готовы не спать, ибо кто же во сне
помнит, что он дворянин, - поэтому сон для них есть не что иное, как
напрасная трата времени. Потом добавил:
торжествах и церемониях. Но когда дело коснется гражданских и общественных
мероприятий, они, как я полагаю, преспокойненько поплетутся за тобой и
рыцарями, а мы с Ноэлем будем шествовать сзади. Не так ли?
это боялся? Болтаю, как дурак. Я знал об этом и раньше. Разве я мог не
знать? Болтаю, как дурак...
сверну тебе шею когда-нибудь, Ноэль Ренгессон.
гораздо хуже. Неужели ты не понимаешь, что на гражданских и общественных
церемониях они имеют преимущества над всеми членами штаба, над каждым из
нас?
Франции. Не простые лилии, а королевские! Ты представляешь, что это значит?
Они начертаны там волею короля. Ты представляешь, что это значит? Правда,
лилии изображены не полностью, но тем не менее, занимают четверть герба.
Какое великолепие, какая честь! Пойми, оцени, вдумайся! И нас пустят впереди
этих парней? Ни за что! В лучшем случае разрешат смотреть им в спину.
По-моему, во всем королевстве не сыщешь дворянина, который мог бы идти
впереди них, кроме, пожалуй, герцога Алансонского, да, именно герцога
Алансонского - принца королевской крови.
ударом гусиного пера. Он побледнел, с минуту беззвучно шевелил губами, потом
пробормотал:
тысячу paз дурак! Встретив их сегодня утром, я крикнул им, как и всегда:
"Эй! Здорово, друзья!" Я совершенно забыл о правилах этикета. Но разве я мог
знать хотя бы половину того, что вы только что сказали. Вот уж осел! Осел
самый настоящий!
Ренгессон. - Но мне непонятно, почему ты так удивлен?
удивляться. Если же подобное свойство закрепить на все время, то, в конечном
счете, оно перейдет в однообразие, а всякое однообразие переходит в
монотонность, монотонность же порождает скуку. Вот если бы ты заявил, что
твое удивление есть результат привычных свойств осла - это было бы и логично
и разумно. Выражать же изумление по этому поводу - это значит наверняка быть
ослом, ибо состояние духа, заставляющее человека удивляться и волноваться
без особых причин, а только в силу привычки, является...
длинные слова обратно. У меня в ушах трещит. Терпеть не могу твоей болтовни!
наоборот, пытался уклониться. Если тебе не по вкусу моя болтовня, тогда
зачем ты вовлекал меня в разговор?
твое грубое обращение. Мне кажется, что когда человек пристает, навязывается
и силой втягивает другого в разговор, то с его стороны непристойно и
нечестно заявлять, что его собеседник занимается болтовней.
мальчику конфетку! Ну, а вы, сьер Жан де Мец, абсолютно уверены в этом?
конечно, если не считать герцога Алансонского?
и бархат на его мощной груди пришел в движение. Затем он проговорил:
Ну, да мне все равно. Не хотел бы я такого повышения - грош ему цена. Лучше
гордиться тем, чего достиг своими личными заслугами, чем очутиться в зените
славы и чувствовать, что заброшен туда благодаря капризу судьбы, выстрелом
из катапульты. По-моему, личная заслуга - это все, остальное - чепуха.
Глава XXV
Армия была боеспособна, но сидела на голодном пайке. Казна пустела, солдаты
не получали жалованья, их невозможно было прокормить. Изнуренные голодом и
лишениями, они стали разбегаться к величайшей радости легкомысленного двора.
Жалко было смотреть на беспомощную Жанну. Она мучительно страдала, видя, как
таяло ее доблестное войско, от которого остался лишь один скелет.
король. Она застала его беседующим с тремя советниками: Робером Масоном,
бывшим канцлером Франции, Кристофом д'Аркуром и Жераром Маше. Бастард
Орлеанский также присутствовал там, и от него мы узнали все подробности о
случившемся. Жанна бросилась к ногам короля и, обняв его колени,
воскликнула:
бесполезные совещания, а спеши в Реймс и получи свою корону.
эти таинственные "голоса" общаются с тобой?
неблагоразумный шаг. Но ничего из этого не вышло. Жанна ответила просто и
прямо, - даже хитрый епископ не мог поймать ее на слове. Она заявила, что
когда встречает людей, сомневающихся в ее честной миссии, то обычно отходит
в сторону и молится, жалуясь на их недоверие. В такие минуты она слышит
исполненные милосердия, тихие, сладостные голоса: "Иди вперед, дщерь
господня, и я поддержу тебя".
невыразимой радостью!
экстаза.
сдаваться, но на каждом шагу она встречала упорное сопротивление советников.
Она просила, она умоляла разрешить ей отправиться в поход. Наконец,
возражения были исчерпаны, и советники признали, что, пожалуй, было ошибкой
распускать армию, - но как помочь этому теперь? Как можно выступать в поход
без армии?
двинуть их на помощь своим укреплениям на Луаре.
должны терять ни минуты, надо действовать энергично.
выезжать в Реймс, когда весь путь вдоль Луары заграждают сильнейшие
вражеские укрепления.
безопасности, и спокойно ждать.
Василенко Иван
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Бажанов Олег
Роллинс Джеймс
Белогорский Евгений