Чтение 44–й страницы книги ~Норвежский лес~

бывает? Совместные концерты и все такое. Правда, полюбили мы друг друга
уже когда из школы выпустились. Это, Ватанабэ...
- Чего?
- Правда, подумай про меня хоть один раз.
- Попробую в следующий раз, - задумчиво сказал я.
На станции мы сели на метро и доехали до Отяномидзу. Я еще не завтракал,
поэтому во время пересадки на станции Синдзюку купил в киоске мерзкий
сэндвич и выпил отвратительного кофе, похожего на кипяченую краску,
которой печатают газеты.
Воскресное метро было полно едущих на прогулку семей и влюбленных парочек.
Вдобавок по вагону носились пацаны в одинаковых униформах с бейсбольными
битами в руках. В вагоне было еще несколько девушек в мини-юбках, но в
такой короткой юбке, как Мидори, не было никого.
Временами Мидори оправляла задравшуюся юбку. Несколько юношей неотрывно
смотрели на ее ноги, и мне от этого было не по себе, но она вела себя
абсолютно естественно, точно ее это особо не трогало.
- Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу? - тихо сказала она где-то в
районе Итигая.
- Понятия не имею, - сказал я. - Только ради бога, не рассказывай об этом
в метро. Люди услышат, неудобно.
- Жалко. В этот раз просто грандиозно получилось, - сказала она с
неподдельным сожалением.
- А что там, на Отяномидзу?
- Поехали-поехали, там увидишь.
Воскресная Отяномидзу была битком набита учениками средних и старших школ,
приехавших то ли на репетиционные экзамены, то ли на занятия на
подготовительных курсах.
Левой рукой придерживая ремень спортивной сумки, а правой держа меня за
руку, она выбралась из толпы галдящих школьников.
- Ватанабэ, а вот ты смог бы как следует объяснить, как образуется
сослагательное наклонение настоящего и прошедшего времени в английском
языке? - вдруг спросила меня Мидори.
- Смогу, наверное, - сказал я.
- А вот скажи тогда, в повседневной жизни от таких вещей какая польза?
- В повседневной жизни от этого никакой пользы нет, - сказал я. - Но я
считаю, что такие вещи не столько приносят какую-то конкретную пользу,
сколько являются тренировкой для более упорядоченного усвоения других
вещей.
Она ненадолго задумалась с серьезным лицом, затем сказала:
- Какой ты молодец! Я об этом и не думала никогда. Просто считала, что от
всех этих сослагательных наклонений, дифференциалов, таблиц Менделеева
никакого проку нет. Я такие заумные вещи поэтому всегда игнорировала.
Значит, неправильно я жила?
- Как так игнорировала?
- Так, считала, что их нет. Я даже синусов с косинусами не знаю вообще.
- Ловко же ты тогда школу закончила и в универ поступила, - пораженно
сказал я.
- Дурак ты, Ватанабэ, - сказала она. - Соображать надо просто, а экзамены
в универ можно сдать, и не зная ничего. Я шестым чувством все знаю. Когда
пишут, выберите из трех ответов правильный, я только так угадываю.
- Я не такой сообразительный, как ты, поэтому мне приходится овладевать
более или менее упорядоченным способом мышления. Вроде как ворона к себе в
дупло стекляшки таскает.
- А какая от этого польза?
- Ну как, - сказал я, - какие-то дела потом будет легче делать.
- Какие, например?
- Метафизическими знаниями овладевать, например, или иностранными языками.
- А от этого какая польза?
- Это кому как. Кому-то от этого есть польза, кому-то нет. Но в любом
случае это все только тренировка, а есть польза или нет ее - это уже
второй вопрос. Как я тебе сразу и сказал.
- Ну да, - восхищенно сказала она, продолжая спускаться вниз по склону,
держа меня за руку. - У тебя так здорово получается кому-то что-то
объяснять!
- Да ну?
- Да. Я у многих спрашивала, какой толк от английского сослагательного
наклонения, но никто вот так как следует не объяснил. Даже учителей
английского я об этом когда спрашиваю, они или теряются, или сердятся и
смотрят, как на дуру. Никто как следует не растолкует. Если бы тогда
появился человек вроде тебя и правильно объяснил, я бы, может, смогла
сослагательными наклонениями интересоваться.
- Угу, - сказал я.
- Ты "Капитал" читал? - спросила она.
- Читал. Весь не прочитал, конечно. Как и большинство людей.
- Ты его понимаешь?
- Что-то понимаю, что-то нет. Чтобы "Капитал" по-настоящему прочитать,
сначало нужно необходимую для его понимания систему знаний освоить.
Конечно, в целом я марксизм в общих чертах, мне кажется, понимаю.
- Как ты думаешь, может первокурсник, который до этого таких книг в руки
не брал, прочитать "Капитал" и с ходу его понять?
- Да вряд ли, наверное, - сказал я.
- Я в универ как только поступила, первым делом в фолк-клуб записалась.
Петь хотела. Но это оказалось логовище каких-то идиотов. Сейчас как
вспомню, так мурашки по коже бегут. Прихожу туда, а они мне говорят сперва
Маркса почитать. С такой-то страницы по такую-то прочитать велели. Лекцию
мне прочитали о том, что фолк в основе своей должен быть связан с
обществом. Ну делать нечего, стала усердно Маркса читать, как домой
пришла. Но понять не могла ни слова. Почище сослагательного наклонения.
Кое-как страницы три одолела и бросила. На следующей неделе пошла на
собрание и сказала, что почитала, но ничего не смогла понять. Так они меня
после этого вообще за дуру считать стали. Понимание вопроса, типа,
отсутствует, общественное сознание утеряно. И они ведь не шутили. А я же
просто сказала, что книгу не смогла понять. Как-то это чересчур, ты не
считаешь?
- Угу, - ответил я.
- А эти дискуссии какая нудятина! Все делают вид, типа они все на свете
знают, и говорят трудными словами. Я не могла ничего понять и каждый раз
переспрашивала. "Что значит империалистическая эксплуатация? Как это
связано с восточно-индийскими компаниями?" или "Разгром
производственно-образовательной коалиции, это значит, что и после того,
как закончишь университет, в компанию на работу устраиваться нельзя?" Но
никто не объяснял. Вместо этого делают возмущенные лица и меня же ругают.
Ты веришь?
- Верю.
- "Как можно этого не понимать? С какими вообще мыслями ты живешь,
Мидори?" Больше их ни на что не хватало. Конечно, я не такая уж умная. И я
простой человек. Но ведь мир стоит на простых людях, и эксплуатируют тоже
именно простых людей. Какую революцию, какую перестройку общества ты
будешь делать, если ты сыплешь словами, которых простые люди не понимают?
Я тоже хочу сделать, чтобы мир стал лучше. Я считаю, что если кого-то
правда эксплуатируют, надо сделать, чтобы не могли эксплуатировать. Потому
ведь я и переспрашиваю, правильно?
- Ну.
- Вот тогда я и подумала. Все они, подумала, идиоты и вруны. Орут
красивенькие словечки в тему и выделываются, а сами только и думают, как
бы новеньким первокурсницам пыль в глаза пустить да под юбку залезть. А на
четвертом курсе они волосы коротко постригут, быстренько на работу
куда-нибудь в "Мицубиси" или TBS, IBM, банк "Фудзи" устроятся,
смазливенькую женушку, которая никаких Марксов никогда и в руки не брала,
за себя возьмут, ребеночка родят и красивеньким именем его назовут. Какой
там еще разгром производственно-образовательной коалиции? Смешно, аж слезы
наворачиваются.
И первокурсники другие тоже просто смех. Никто ничего не понимает, а сами
выделываются, типа все знают. А мне говорят потом : "Вот ты дура, ну не
понимаешь ни фига, так ты говори "да, да, правильно", и все!" А было дело,
Ватанабэ, мне вообще так тошно стало, можно я тебе про это уже тоже
расскажу?
- Давай.
- Мы как-то раз на вечернее политсобрание должны были пойти, и всем
девушкам сказали сделать по двадцать о-нигири (рисовые колобки), чтобы все
поели. Серьезно. Это уже полная половая дискриминация была. Но я
промолчала, подумала, что возмущаться все время тоже неправильно, и
принесла двадцать о-нигири. Положила в рис маринованые сливы и в морскую
капусту сушеную завернула. Знаешь, что они потом сказали? Что Мидори в рис
кроме маринованых слив ничего не положила и ничего к нему не принесла. Что
другие студентки, типа, в рис кету или икру минтаевую клали и омлет к рису
принесли. Я обалдела просто. Как так, орут чего-то там про революцию, а
сами из-за каких-то о-нигири возмущаются, а я ведь в каждый маринованые
сливы положила и в морскую капусту завернула, это ведь уже какой шик! Про
детей в Индии вспомнили бы!
Я рассмеялся.
- Ну и что с этим клубом стало?
- В июне бросила. Разозлилась, аж тошно было. И вообще кто в этом универе
учится, это почти одни идиоты. Все только и дрожат, как бы кто-то не
узнал, что они чего-то не понимают. Поэтому все читают одни и те же книги,
говорят об одном и том же, слушают джона Колтрейна (John Coltrane) или
смотрят фильмы Пазолини (Pier Paolo Pasolini) и делают вид, что от этого
тащатся. Это, что ли, и есть революция?
- Ну как, я революцию своими глазами не видел, ничего сказать не могу.
- Если это революция, не надо мне никаких революций. Меня же тогда точно