сам...
Глюку, хватается за сигнальный конец. Трос не поддается.
Слышите меня, Леонард?
осторожно!
поддается. Вальтер застыл, вцепившись в натянутый резиновый
воздухопровод.
пытались вытащить водолаза, застрявшего в затонувшей лодке.
пяти метров перерезал трос и резиновый шланг.
ГЛАВА ПЯТАЯ
полтора обхвата сосны стоят ствол к стволу. Изредка по косогорам
взбегают цепочки берез. Плотный подлесок и непроходимый кустарник в
оврагах. Все это засыпано снегом, окоченело. Так пронзительно холодно,
что кажется - не вторая половина марта сейчас, а самый разгул зимы,
которая в этих краях нередко по-настоящему люта.
морозной дымки, видны еще и широкие круглые проплешины, тоже под
снеговой толщей,- замерзшие озера.
этих глухих местах, где не видно ни единого домика?..
И тотчас под ним зажглись два пунктира огней - взлетно-посадочная
полоса. Машина идет на посадку, мчится по полю, вздымая фонтаны снега,
и - исчезает.
"мерседес". Канарис и Фегелейн пересаживаются в автомобиль. По
пологому пандусу он выскакивает на дорогу, замаскированную в чащобе,
стремительно набирает скорость.
шоссе - зона ставки верховного главнокомандующего германскими
вооруженными силами, глубоко засекреченной берлоги Гитлера,
красноречиво именуемой "Вольфшанце".
высится пятиметровая проволочная стена. Второй контроль у стены из
железной сети - и "мерседес" въезжает на территорию собственно ставки.
Гитлера, знают, кого везет личный автомобиль начальника штаба вермахта
фельдмаршала Вильгельма Кейтеля. Но ни Кейтель, ни Канарис здесь не
хозяева. Охрану ставки фюрера несут люди Гиммлера - особо тщательно
отфильтрованные подразделения СС.
траншею, косо врезающуюся в подножие большого холма.
лейб-штандарта "Адольф Гитлер" тщательно изучают удостоверения
посетителей, обшаривают взглядом одежду Канариса и Фегелейна: нет ли
оружия? И наконец - разрешающий кивок в сторону лифта.
потолок, яркий свет специальных ламп создают иллюзию солнечного дня.
Не скажешь, что это глубокое подземелье и над ним многометровый слой
стали, бетона, земли, который не пробить никакой бомбой.
Прямо перед ними - портрет Фридриха II, точно такой, как в кабинете
фюрера в берлинской новой имперской канцелярии.
Потсдам, гарнизонная церковь, известная тем, что в ней похоронен
король-завоеватель. Сейчас здесь блестящее собрание высших военных
чинов, видных функционеров НСДАП, финансовой знати. В центре - дряхлый
Гинденбург в полном парадном облачения и в каске и бледный от волнения
Гитлер. Первый сдает власть, второй принимает ее.
глаза, выходит из усыпальницы Фридриха, толпа кричит, неистовствует.
патриарху прусской политики войн и завоеваний. Цвет германского
генералитета, вся знать империи, сам Канарис всегда были горячими
приверженцами этой политики, ни на шаг не отошли от нее и ныне.
Фридрих - их кумир. Он - кумир Гитлера. Канарис знает: фюреру, который
слаб глазами, частенько читают главы из жизнеописания великого
короля...
группа генералов и сановников рейха задумала убрать своего вождя.
Поистине неисповедимы пути господни!
Шмундт распахивает двери и, посторонившись, пропускает в кабинет
Гитлера и следующего за ним Гиммлера.
Сейчас все решится.
левая обхватила правую. Он в черных брюках и сером кителе, - слишком
длинном, что должно скрадывать дефект фигуры фюрера - чрезмерно
развитый таз.
Гитлера легко определить его настроение (сейчас он раздражен,
озабочен), то рейхсфюрер СС, как всегда, непроницаем: одутловатое с
желтизной лицо, забронированные толстыми стеклами очков водянистые
глаза...
поднимает голову и кивком здоровается с вызванными.
чтобы не сказать лишнего. С главой испанского правительства были
обстоятельные беседы, на него оказан нажим, как того и требовал фюрер.
Франко сочувственно отнесся к посланию вождя нации, его симпатии
по-прежнему целиком на стороне Германии, он срочно консультируется с
кабинетом...
спутнике адмирала. Тот поспешно кивает, что должно означать: он,
Фегелейн, принимал деятельное участие в переговорах, все обстоит так,
как говорит Канарис.
Хватит, я уже все понял: он отказывается. Садитесь!
чувствует: это не из-за отказа Франко. В сущности, фюрер и не мог
надеяться на вступление Испании в войну. В данной политической и
военной обстановке, когда германские армии терпят на Востоке одно
поражение за другим, все больше откатываясь к границам своего
государства, - в этой обстановке официальное вступление Испании в
войну на стороне держав оси для Франко было бы равносильно
самоубийству.
бомбе. Чем же тогда вызван гнев фюрера?
Где это удивительное, необыкновенное, фантастически важное изобретение
американцев, о котором мне прожужжали уши? Сколько лет еще ждать, пока
вы наконец раздобудете его, господин адмирал?
вертит в руках карандаш. Даже чуточку отвернулся, будто вообще не
имеет касательства к разговору. Но можно не сомневаться: это он,
Гиммлер, посоветовал послать Канариса в Испанию, хотя наперед знал,
что миссия обречена на неудачу. Он же напомнил фюреру и о затянувшемся
поиске новых торпедных взрывателей американцев...
лишь уничтожить самолет с ведущими инженерами проекта и основными
чертежами изобретения. В итоге работы над новинкой сильно задержалась.
Комбинированные взрыватели только теперь начинают поступать на
вооружение подводного флота противника. Это немалый выигрыш. А скоро в
наших руках будет и само изобретение.
разглядывает шефа своей военной разведки и вдруг спрашивает: - Вы
ничего не утаиваете от меня?
фюрера, скрыта не только тайна гибели "Виперы", но и показания ее
командира. Канарис рассудил, что прежде следует добыть сейф с
чертежами взрывателя, а уж потом заниматься докладами на эту тему.