которые в той или иной степени могли манипулировать его волей. Он не может
быть марионеткой! Но чтобы любая, даже высокая, даже необходимая, как
промежуточный этап для достижения желанного результата, - чтобы любая
зависимость ассоциировалась с униженностью!...
основанным не только на личном опыте, но и на знаниях закономерностей,
которые открыты задолго до него, и миллионы раз, в разных вариантах, описаны
в тысячах умных книг. А не стоило ли, прежде чем бросаться в седьмое небо
фантазий, проверить наличие соответствующих крыльев? Попросту - правдиво
ответить на некоторые простые, но трезвые вопросы.
Реальна ли полная безукоризненность будущего поведения - непременное условие
при абсолютной прозрачности для постороннего мира этой будущей "черно-белой"
связи, в силу ее контрастности и обостренности к ней внешнего внимания?
Возможна ли непрерывная борьба, жизнь в режиме сплошной мобилизации, аврала,
надрыва?
переживать ему, Николаю. Наверное, многие отвернуться от него. Придет время,
и узнается цена постоянной надсаде, когда он будет напрягаться, а то и
вздрагивать от проклятий ущербных обывателей в адрес "чернокожих" и
"узкоглазых", "иноверцев" и "инородцев", - от того, что раньше
воспринималось как обычная, ни к чему не обязывающая болтовня, чесание
языков, - принимая долю этих проклятий на жену, на себя. Наверняка, среди
нормальных людей, на самом деле жестоких в "незлобивых", как им кажется,
сетованиях на якобы виновников своих бед, найдется какая-нибудь мразь,
которая будет поминать этих "виновников" намеренно, в его присутствии... И
тогда: либо "убой по морде" (на любую, отвлеченную, чтобы не выглядеть
смешным, тему) этой бледнокожей свинорылой твари, возомнившей себя
голубокровым арийцем, - или жизнь униженного экзотической любовью изгоя.
только в плане, а он уже кипит, готовый ненавидеть, защищаться, воевать!...
А что будет в реальности? Хватит ли сил?... И - ради чего?
окончательно выйти на потерянную линию четкого восприятия. Таким образом, он
приступает к поиску, отталкиваясь от давно проверенного: чтобы унять панику
души, необходимо разгадать причину, лишить себя тревожного секрета, страха
темного угла, опасности незнакомого поворота - и паника сойдет на нет.
всю эту романтическую историю... Или хотя бы ее динамическую часть - отъезд
с практически насиженного места на приморской улочке. Итак, конечная цель,
разумеется, Мулатка. Но - Мулатка-человек? Или Мулатка-женщина? Которая из
этих двух ипостасей повергла его в состояние аффекта? Без кого ему вдруг
невмоготу стало жить? А может быть, причиной этой суеты последних дней его
вечная погоня за оригинальностью, сверхобладания чем бы то ни было,
болезненная склонность к эпатажу? В конце концов, может быть, он приобрел
какие-то обязательства перед этой женщиной?
чемоданом на скамейке, с которой просматривалась только водяная гладь без
пестрой суеты песчаной косы: водные велосипеды, чайки, корабль на внешнем
рейде... У бордюра ели мороженое и смеялись несколько молодых женщин.
познакомится с ним. Прочь - сослагательное наклонение! Завтра он будет
отдыхать с любой из них, как со старой подругой. Она будет знать, что нужно
ему. Он - что нужно ей. Белая девушка, которую видно насквозь, которая
источает радость, спокойствие, ясность.
часов: Николай уснул прямо на скамейке, распластав руки, высоко запрокинув
голову, с открытым ртом.
хотелось думать, что где-то совсем рядом лязгнули вагоны и северный поезд
поплыл в сторону тревожной станции с красивым на слух, но непонятным - толи
финно-угорским, толи татарским - названием, отделяя Николая от его тревоги.
вечерний, пустеющий пляж. Разделся, уложив влажную от пота одежду прямо на
гальку, и с опущенными плечами побрел в вечернюю, теплую, как парное молоко,
воду.
погружением в воду Николай почувствовал, что солнце, оказывается, обманув
внимание рассеянных купальщиков, было еще в небе и находилось всего лишь на
грани захода, - временно спряталось куда-то. В этом заключалась уже никому
на этом пустеющем пляже не нужная информация о том, что соответствующий
пункт вокзального расписания еще не отмечен крестиком в журнале станционного
диспетчера и до отправления поезда остается несколько вполне реальных
минут...
откуда взявшаяся небольшая, но плотная, почти черная тучка, на время
вобравшая в себя падающее, беспомощное, усталое голое солнце, став
беременной, похожей на тропическую живородящую рыбу - моллинезию,
проплывающую над горизонтом. Спустя минуты дальняя половина моря вновь
озарилась желтым светом: Моллинезия рожала золотую икринку, огненный шарик -
еще не развернувшийся жемчужный малек. Малек отделился от черного тела, но
лишь шевельнулся, и медленно, вяло, безжизненно, так и не раскрывшись, упал
в Черное море.
Остановился, задрав подбородок, чтобы не хлебнуть горького. Глубоко вдохнул,
оттолкнулся пальцами ног от песчаного дна, по дельфиньи, стремительным
колесом провернул тело над водой и ушел вниз. Пошарил по дну, нащупал
большой камень, взялся за него, расслабил тело, замер в подвешенном
состоянии. Наверх не хотелось. Здесь было хорошо... Тихо... Прохладно... Не
болела грудь... Совсем не хотелось дышать.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Николаев Андрей
Каменистый Артем
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Шилова Юлия