казарм с развернутыми знаменами краса и гордость дворца - Гвардейский экипаж
под командованием великого князя Кирилла. С красным бантом на кителе и с
царскими вензелями на погонах двоюродный брат царя привел свою часть к
Таврическому дворцу - присягать Думе...
грязного мужика.
батальона. Две сотни казаков, два орудия и батальон пехотинцев - такова была
теперь ее армия.
восставшему гарнизону теперь некого бояться.
Но это грозное затишье. Ходят слухи: пушки восставших направлены на собор и
дворец, с часу на час нужно ждать...
детьми и больной Подругой.
в натопленной жаре отдыхают казаки конвоя. Пытается ободрить, укрепить их
дух молитвами. А потом до утра разговаривает с Лили Ден. И все это время она
шлет, шлет телеграммы ему. Телеграммы возвращаются с насмешливой пометкой:
"Место пребывания неизвестно".
посылает за Павлом. С тех пор как его сын принял участие в убийстве
Распутина, Павла не звали во дворец. Он пришел; рассказывает: поезд с Ники
задержан, но Ники жив-здоров...
катастрофа близится! Он не пытается ей объяснить, что верных войск больше
нет, что катастрофа уже свершилась. Павел жалеет ее. Он сообщает, что
Кирилл, Миша и он составили проект Манифеста, который собираются отвезти в
Думу. В этом проекте царь дарует ответственное перед Думой министерство.
Аликс одобряет. Наконец-то! Она поняла: нужны уступки. (На этот Манифест,
подписанный тремя великими князьями, уже никто не обратит внимания. В Думе
ждут совсем другого Манифеста.)
является генерал Иванов - тот самый, которого послал Ники с отборной
командой Георгиевских кавалеров. В лиловом кабинете старый генерал
рассказывает ей, как были разобраны пути, окружен восставшими эшелон и
"распропагандирован". Георгиевцы отказались выйти из вагонов - не
подчинились его приказам. Никто не придет на помощь дворцу. Но опять
начинаются ее миражи: она умоляет старика попытаться с георгиевцами
прорваться к Ники...
Теперь бунтовщики могут прийти в любой момент. Она вновь отправляет за
Павлом сотника конвоя. Посланец подходит к ограде дворца великого князя,
долго звонит. Так и не получив ответа, перелезает через ограду. Парадный
вход во дворце великого князя, к его изумлению, оказался открыт. Он блуждает
по бесконечным залам пустого дворца. И понимает: прислуга сбежала... Наконец
он выходит к спальне Павла. У самых дверей спит камердинер. Все, что
осталось от бесчисленных слуг...
восставших. Великий князь начинает куда-то звонить, с кем-то договариваться,
наконец просит передать Аликс: Дума гарантирует безопасность дворца, и пусть
Аликс не беспокоится.
зашивают крохотные конвертики с письмами под лампасы.
одиночестве переживаешь все эти муки и волнения, и мы ничего не знаем о
тебе, а ты не знаешь ничего о нас. Теперь я посылаю к тебе Соловьева и
Грамотина, даю каждому по письму и надеюсь, что, по крайней мере, хоть одно
дойдет до тебя. Я хотела послать аэроплан, но все люди исчезли. Молодые люди
расскажут тебе обо всем, так что мне нечего говорить тебе о положении дел.
Все отвратительно, и события развиваются с колоссальной быстротой. Но я
твердо верю - и ничто не поколеблет этой веры - все будет хорошо... Ясно,
что они хотят не допустить тебя увидеться со мною, прежде чем ты не
подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или какой-нибудь ужас в этом
роде. А ты один, не имея за собой армии, пойманный как мышь в западню, что
ты можешь сделать? Это величайшая низость и подлость, не слыханная в
истории, чтобы задерживать своего Государя... Может быть, ты покажешься
войскам в других местах и соберешь их вокруг себя? Если тебя принудят к
уступкам, то ни в каком случае ты не обязан их исполнять, потому что они
были добыты недостойным образом... Твое маленькое семейство достойно своего
отца. Я постепенно рассказала о положении Старшим - раньше они были слишком
больны... Притворяться перед ними было очень мучительно, Бэби я сказала лишь
половину, у него 36,1. Он очень веселый. Только все в отчаянии, что ты не
едешь... Лили - ангел, неразлучна, спит в спальне. Мария со мной, мы обе в
наших халатах и с повязанными головами... Старая чета Бенкендорфов ночуют в
доме, а Апраксин пробирается сюда в штатском... Все мы бодры, не подавлены
обстоятельствами, только мучимся за тебя и испытываем невыразимое унижение
за тебя, Святой страдалец...
что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? Он
надеялся провести твой поезд за своим. Сожгли дом Фредерикса, семья его в
конногвардейском госпитале... Два течения - Дума и революционеры - две змеи,
которые, как я надеюсь, отгрызут друг другу головы. Это спасло бы положение.
Я чувствую, что Бог что-нибудь сделает. Какое яркое солнце. Только бы ты был
здесь! Одно плохо, даже Экипаж покинул нас - они совершенно ничего не
понимают, в них сидит какой-то микроб... Но когда узнают, что тебя не
выпустили, войска придут в неистовство и восстанут против всех...
годятся в Думе. Но они зажгли слишком большой пожар и как его теперь
потушить?.. Дети лежат спокойно в темноте, лифт не работает вот уже 4 дня,
лопнула труба... Я сейчас выйду поздороваться с солдатами, которые теперь
стоят перед домом... Сердце сильно болит, но я не обращаю внимания -
настроение мое совершенно бодрое, боевое... Я не могу ничего советовать,
только будь, дорогой, самим собой. Если придется покориться обстоятельствам,
то Бог поможет освободиться от них. О, мой святой страдалец..."
моего спокойствия".
мире, где была всесильной Подругой самой могущественной женщины России. И
очнулась - в опальном, осажденном дворце.
"Нет-нет, я не верю, все слухи, газетная клевета..." Она не хочет читать
Манифест, впадает в прострацию. Весь день шепчет по-французски: "Отрекся!
Отрекся..." Они окончательно захватили наследство Маленького. Отдано все,
что она защищала. Но она остается Прекрасной Возлюбленной, не винит его - ни
на мгновение, ни словом. "Ники и Аликс - хорошая пара". И она пишет ему...
за тебя. Схожу с ума, не зная совершенно ничего, кроме самых гнусных слухов,
которые могут довести человека до безумия. Хотела бы знать, добрались ли до
тебя сегодня двое юнцов, которых я отправила с письмами?.. Ах, ради Бога
хоть строчку. Это письмо передаст тебе жена офицера. Ничего не знаю о тебе,
только раздирающие сердце слухи. Ты без сомнения слышишь то же самое...
спокойна. Но помощница моя худеет, не показывая всего, что чувствует. Мы все
держимся по-прежнему, каждый скрывает свою тревогу. Сердце разрывается от
боли за тебя, из-за твоего полного одиночества. Я буду писать немного, так
как не знаю, дойдет ли мое письмо, не будут ли они обыскивать ее по дороге,
до такой степени все сошли с ума. Вечером я с Марией делаю свой обход по
подвалу, чтобы повидать всех наших людей - это очень ободряет... В городе
муж Даки (великий князь Кирилл. - Авт.) отвратительно себя ведет, хотя и
притворяется будто старается для монарха и Родины... Любовь моя, любовь! У
нас был чудный молебен и акафист перед иконой Божьей Матери, которую
принесли в зеленую спальню, где они все лежали - это очень ободрило. Все
будет, все должно быть хорошо. Я не колеблюсь в вере своей. Ах, мой милый
ангел, я так тебя люблю, я всегда с тобою, ночью и днем. Я понимаю, что
переживает теперь твое бедное сердце. Бог да смилуется и да ниспошлет тебе
силу и мудрость. Он поможет, он вознаградит за эти безумные страдания... Мы
все будем бороться за наше Красное Солнышко, мы все на своих местах... Лили
и Корова шлют тебе привет. Солнышко благословляет, молится, держится своей
веры... Она ни во что не вмешивается, никого не видела из "тех" думских
(революционеров) и никогда об этом не просила, так что не верь, если тебе
что скажут. Теперь она только мать при больных детях...
будущее...
о мой герой. Я знаю, что ты не мог подписать противного того, в чем ты
клялся на своей коронации. Мы в совершенстве знаем друг друга, нам не нужно
слов и клянусь, мы увидим тебя снова на твоем престоле, вознесенным обратно
твоим народом и войсками во славу царства..."
опять услышала его голос. Заработал телефон - он позвонил в Царское Село из
Ставки... Она ободряла, говорила нежные слова...
Лондон Джек
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Чернецов Андрей
Володихин Дмитрий
Перумов Ник