ощупал языком передние зубы, убедился, что на месте.
варяги. Для этих это звучало как похвала.
дам хороший!
зачем я ему? Своих дружинников не меньше дюжины!"
Серегиным локтем Мыш.
рукой: - А-а-а, будь по-твоему, Серегей!
Дорастешь брату до плеча - в приказчики возьму. Толк из тебя будет.
НЕТ ЦЕРКВИ
мерина. Для Слады. Вообще-то купец оказался вовсе не таким дерьмом, как раньше
думал Серега. По местным меркам - совершенно правильный мужик. Если что плохо
лежит - подберет. Если кто должен - взыщет. Да и кто сказал, что в рабах у
Горазда хуже, чем в армейской учебке? Кормежка точно лучше. А иному человеку в
холопах даже уютнее, чем на свободе. Думать не надо, распорядок жизни
устоявшийся... Как в армии. А кому не нравится - всегда найдет выход. Вот
Серега же нашел, верно? А если Горазд пакости Духареву и ребятам строил, так не
из врожденной подлости, а из соображений престижа. Слыханное ли это дело, чтоб
ему, лучшему мужу, торговому гостю, княжему советчику Горазду, противоречил
какой-то бродяга? Спустить такое - потерять лицо. Это как если в кабаке у тебя
какой-то ханурик нагло бабу увел. Тут уж хочешь не хочешь, а надо власть
показать. Иначе собственные кореша уважать перестанут. А когда выяснилось, что
Серега вовсе не ханурик, а человек вполне авторитетный: меч у него добрый, конь
хузарский, да еще вышколен по-варяжски... Короче, не бомж бесполезный, а
серьезный воин. Вот тут ситуация существенно изменилась, и оказалось, что
никаких претензий у Горазда к Духареву нет. Два авторитета забили стрелочку,
перетерли по понятиям - и пришли к выводу, что полезней дружить, чем разборки
затевать. Строго по понятиям здешнего рабовладельческого общества.
похоже, очень сомневался, что внезапно обнаружившиеся воинские навыки Духарева
обретены за минувшие полгода с хвостиком. А склонен был Горазд предполагать,
что навыки эти Серега имел уже в первую их встречу, но по некоторым причинам
решил их скрыть. И мастерский побег Духарева с лодьи - тому подтверждение.
Причины же такой скрытности, по мнению Горазда, могли состоять в том, что
Серега явился, скажем, негласным соглядатаем от князя Игоря, а скорее даже не
от него, а еще более вероятно - от княгини Ольги, пользовавшейся у киевской (да
и не только киевской) старшины едва ли не большим уважением, чем ее корыстный и
не очень дальновидный муж. А раз так, то с Духаревым следовало не ссориться, а
дружить. Единственное, что позволил Горазд, это слегка укорить Серегу за его
"рукопашные подвиги". Прилично ли воину никчемно махать кулаками, как какому-то
смерду, если ему подвластна благородная сталь? Духарев возразил: мол, есть
случаи, когда умение врезать между глаз или провести бросок очень даже не
лишнее. Например, когда оружие потеряно или сломалось. Горазд только
усмехнулся. В умелых руках оружие не ломается, разве что щит порубят, но это
дело обычное. А уж потерять его... Это даже не смешно.
он может - что заблагорассудится.
крыло Духарева славная девочка радовалась любому пустяку, а главное -
возможности быть рядом с Серегой. Надо сказать, что и Серега в сиянии ее глаз
чувствовал себя ну совершенно счастливым. Но виду особо не додавал. Воин должен
быть сух и суров. Хотя вряд ли он был настолько хорошим актером, чтобы обмануть
свою умницу-невесту.
брата меховые штаны и села верхом по-мужски. Держаться в седле ее научил отец.
Это было давно, но, как понял Духарев, ездить верхом - это как на велосипеде
кататься. Навыки остаются пожизненно.
"почетное" место принадлежало, попеременно. Драю, светлоусому воину-плесковичу,
косящему под варяга, и, надо признать, не только внешне, и настоящему варягу,
Устаху. Эти двое, которых и Серега сразу выделил среди прочих, в Горазд овой
дружине считались лучшими. Держались усачи соответственно положению, но к
Духареву отнеслись уважительно. Видно было: Серегино мастерство оценено, и
оценено достаточно высоко. Отнеслись уважительно, но в друзья не набивались.
Духарев тоже пока только присматривался. Для общения ему хватало Слады.
Киеве храм нашей веры есть.
наших, восточной веры, и тех, кто служит по обычаю Рима. Их всех убили.
Тамошний кениг принес их в жертву своим богам, а храм сжег. Это было еще до
того, как Олег ("тал княжить в Киеве. Олег потом убил того кени-fa. He потому,
что тот замучил наших братьев, а потому, что хотел взять под себя Полоцк.
не обижают.
их идолов. Сильного из наших они могут убить, слабого обратят в холопы. Мы,
христиане, все безродные. А если кто из сильного рода захочет креститься,
ро-довичи ему не дают. А кто не послушается, того убьют или изгоем объявят. А
изгой для всякого --легкая добыча.
что у ромеев при императоре стражу несли. А так воины никогда в истинную веру
не обращаются. Они Перуну служат. Им кровь проливать весело, а не в смирении
жить. И женщин они любят, а по нашей вере больше одной жены иметь нельзя. - Она
озабоченно глянула на Духарева. - Ты не забыл, Серегей? Это ведь грех!
задрожали Сладины ресницы, немедленно подъехал к ней вплотную, взял за руку:
не надо!
сказал то, что думал. По крайней мере, в этот момент.
княжьи русы. Таких тронуть побоятся. Да варяг - он и есть варяг. Он всех богов
чтит, каких важными считает. Хоть Христа, хоть нурманского Одина.
говорил он. - Кто знает, кто тебя по ту сторону Кромки примет? Там пути темные.
Может, в Валхаллу, а может - к твоему Христу".
я, мальчишка - день-деньской есть-пить да на мечах биться! А про ваше посмертье
я ничего не знаю".
других своими проблемами. Правда, и другие как-то не рвались рассказывать ему о
своих бедах. То есть если кому-то требовалась пара крепких рук и спина
пятьдесят четвертого размера, другое дело. Такими трудностями с ним делились
охотно, и Духарев редко отказывал, если дело касалось, скажем, перевозки мебели
или объяснения каким-нибудь слишком упорным молодым людям правил поведения в
обществе. Иное дело - проблемы действительно личные. Например, у жены любовник
завелся или с работы вот-вот выпрут. Те, кто знал Духарева достаточно давно,
помнили, как он, без единого печального вздоха, перешел от учебы в универе к
армейской жизни, ухитрился побывать на войне, в госпитале, вернуться, снова
поступить, на этот раз уже не на матмех, а на жур, вылететь, опять-таки без
всяких трагических заламываний рук, - с того же третьего курса, сменить
полдюжины работ... И при этом внешне ни на йоту не измениться. Ну вот и
пожалуйся такому, что начальник-сука второй месяц бабок не платит, а он, вместо
того чтобы посочувствовать и сообщить, что у него такие же проблемы, немедленно
предложит: "Не платит? Пошли, дадим ему в грызло!" Вот поэтому у Сереги
Духарева было море приятелей, табунок любовниц - и ни одного настоящего друга.
Не то чтобы вообще никогда не было. Были двое школьных приятелей, с которыми
Серега вместе болтался по стройкам и занимался рукопашкой. И еще один, Сенька,
- по спорту. Более успешный, чем Духарев, поскольку не разбрасывался на разное,
Сенька четко шел по выбранному спортивному профилю - от медали к медали - до
призера Европы,
убили в Чечне, второй на зоне отравился какой-то дрянью. Три минус три...
Сертаков Виталий
Браун Дэн
Березин Федор
Семенова Мария
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия