основателем литературы о космических войнах, Каростин пошутил: - Теперь я
понимаю, почему Док Смит не пришел... Все засмеялись. Эдвард Смит имел
научную степень доктора философии, за что и получил среди
писателей-фантастов прозвище Док. Какое-то время он пытался доказать, что
его многотомные опусы о Линзменах и звездолете "Космический Жаворонок"
заложили фундамент нового течения фантастики - "космической оперы". Так, по
аналогии с ковбойскими "мыльными операми", называли романы, посвященные
битвам звездных флотов. Однако было очевидно, что такое направление
литературы открыли советские авторы: Николай Муханов с его трилогией
"Пылающие бездны" и Михаил Каростин, создавший многотомную эпопею "Революция
в эфире".
фантастика имела всего два течения: изложение научных и политических идей
без грамотной литературной обработки, как это делали Жюль Верн и Герберт
Уэллс, а на противоположном фланге - приключенческие боевики в стиле
Бэрроуза и того же Дока Смита. Лейнстер заявил, что настоящая литературная
фантастика началась с произведений Каростина, Беляева, Кэмпбелла и
Хейнлейна. Это было очень приятно, и Михаил выступил с ответным словом.
научно-фантастическая идея, - говорил он. - Задача настоящего писателя -
найти такую идею и тщательно обработать ее методами художественного
творчества. На фоне фантастической посылки становится интереснее сюжет,
наливаются жизнью образы персонажей. Современность дарит писателям
уникальный шанс, потому что мы живем в эпоху величайших и удивительных
открытий во всех областях науки и техники. Жюль Верн строил увлекательные
сюжеты, исходя из примитивных законов механики. Что он использовал? Он
использовал усовершенствованную подводную лодку и пушки, выстреливающие ядро
с первой космической скоростью. Всего-навсего! Попробуем же вообразить, как
обогатят наш жанр последние изобретения и открытия...
ядра, вычисляющие электромеханические машины, генетическую структуру жизни,
теорию относительности. Вспомнил и самое свежее чудо физики - сферу
Шварцшильда, из которой не способен вырваться даже стремительный луч света.
Коллеги дружно загалдели. Началось обычное для компании литераторов явление
- на ходу сочинялись десятки фабул, в основе которых лежали названные
Каростиным машины и природные феномены. Самые интересные задумки выдавал
Хейнлейн.
прославленного русского мэтра к окну и трепетно преподнес "Astounding" со
своим рассказом "Strange Playfellow". Михаил перевел название как "Чокнутый
друг детства", а юный автор пояснил, что в этом произведении речь идет о
роботе-няньке по имени Робби. Кроме того, мальчишка торопливо пересказал
историю своей семьи: он родился в местечке Петровичи под Смоленском, а
вскоре после Гражданской войны его родители перебрались за океан. Затем он
очень робко осведомился: - Как вам удается так детально и красочно
представлять мир будущего?
американцев, ибо ничего подобного им прежде слышать не приходилось. Михаил
сказал с пафосом: - Четкая, зримая картина коммунистической перспективы,
картина грядущего общества очерчена основными выводами исторического
материализма. Марксизм, установивший объективные закономерности развития
цивилизации, стал нашим непобедимым оружием. В магическом кристалле великого
учения советские писатели ясно видят, какие формы примет жизнь людей в
наступающей эпохе. Человечество неуклонно движется по ступеням прогресса: от
первобытной общины, через варварство рабовладения и феодализма, через ад
капиталистического угнетения, к высшей социально-экономической формации, то
есть к коммунизму. Теория однозначно предрекла гибель эксплуатации, равно
как торжество бесклассового уклада всемирной коммуны. Повторяю: построение
коммунизма неизбежно, поскольку определено объективными законами
общественного развития.
я на вас лет этак через двадцать - тридцать, когда Запад окончательно
загниет, а мы в СССР будем беззаботно жить при коммунизме!" Между тем юный
автор рассказа о роботах продолжал: - Значит, вы полагаете, что законы
исторического процесса объективны?
Михаил. - Почитайте, дорогой коллега, работу товарища Сталина "О
диалектическом и историческом материализме" - там все изложено очень
доступно и доходчиво.
понравился. Откровенно поморщившись, парень снова принялся гнуть свое: -
Ваши замечания о научном прогнозировании будущих исторических событий очень
меня заинтересовали. Я думаю, что можно написать серию небольших рассказов о
кризисе и гибели галактической империи. Моделью такого процесса может
послужить закат Рима... - Эмигрант со Смоленщины задумался, продумывая
дальнейший сюжет, потом его лицо просветлело. - Например, величайший ученый
той эпохи - дело будет происходить через десять или двадцать тысяч лет -
разработает математическую теорию, которая позволит предсказывать
предстоящие политические процессы. Этот ученый создаст тайную организацию...
назовем ее, например, Foundation, которая имеет задачу смягчить эксцессы и
сделать короче эпоху варварства, которая неизбежно следует за крахом великих
империй. Только... - Он снова погрузился в размышления. - Надо придумать им
какую-нибудь сугубо научную программу, которой они будут заниматься для
прикрытия основной деятельностиКаростин, который воспринял его замысел очень
несерьезно, в шутку посоветовал: - Пускай энциклопедию пишут.
продолжил: - А в конце концов, благодаря их работе через тысячу лет в
Галактике возникнет идеальное разумно организованное общество.
сопляка получится в лучшем случае очередная "космическая опера",
перенасыщенная вдобавок скучными политическими лекциями. Вслух он своего
скепсиса, конечно, не высказал - зачем зря обижать ребенка. Каростин
ободряюще похлопал собеседника по плечу и произнес: - Очень любопытный
замысел. Дерзайте, юноша... - Потом спросил из вежливости: - Как, вы
говорите, вас зовут?
Азимов...
поближе с Клиффордом Саймаком, который весь вечер молча просидел в углу. Но
тогда, осенью сорокового, таких сожалений не возникало. Михаил возвращался
из редакции в прекрасном настроении. Однако в отеле Каростина всерьез
обеспокоил капитан Сомов - сопровождавший его сотрудник Наркомата
госбезопасности. Чекист сообщил об автомобиле с двумя пассажирами, который
следовал за Михаилом весь день.
немцы... Пускай следят до полного опупения. Ни черта не обнаружат. У нас
особых секретов нет. Контракты, которые в эту поездку подписывали, не имеют
отношения к обороне.
Не к добру это.
стенами комнаты. А утром капитан разбудил Михаила, сообщив тревожное
известие: кто-то протолкнул под дверь конверт с письмом,
послание.
словно кто-то крадется мимо нашего номера. Я, понятное дело, насторожился,
пистолет приготовил. А потом вдруг - точно минуту или около того был без
сознания - по радио уже другой голос поет, а у меня голова слегка кружится.
И письмо лежит на коврике. А я ведь смотрел точно на дверь, но не увидел,
как конверт подсунули.
которым злоупотребляют гонты. Наверное, и письмо от них. Так оно и
оказалось. На листке плотной бумаги было написано по-русски каллиграфическим
почерком:
на планете Земля. Существует ряд вопросов, по которым между нами возможно
дружеское сотрудничество.
тоже начал беспокоиться, но потом решил: - Если это провокация СД, то мы
будем наготове. А если на связь в самом деле вышли гонты - тем лучше".
знакомый "Дуглас" летел с промежуточными посадками в Чикаго и Денвере, так
что путешествие заняло немногим меньше суток. В Калифорнии все дела были
давно закончены. Позвонив на авиабазу, Каростин выслушал рапорт командира
"Красной Звезды", который доложил, что машина заправлена, загружена всем
необходимым и готова к старту, экипаж ждет пассажиров. Тем не менее он до
последней возможности откладывал выезд, надеясь на посещение звездных
гостей. Каростин даже велел Симанову и Котрикадзе отправляться на аэродром и
передать командиру АНТ-39, чтобы тот не беспокоился по поводу их задержки.
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Панов Вадим
Жюль Верн
Шилова Юлия