Чтение 44–й страницы книги ~Инквизитор~

91 процент москвичей испытывает чувство страха от нынешнего уровня
преступности в столице, лишь 6 процентов не испытывают этого или
аналогичного чувства и 3 процента затрудняются определить свое
психологическое самочувствие.

Всепоглощающий страх перед преступностью почти в равной мере присущ богатым
и бедным, мужчинам и женщинам, гражданам простым и власть имущим,
независимо от возраста и политических воззрений.

Известия, 17 мая 1994 г.

Итак, мы подходим к ответу на ваш вопрос. Какова цель наших операций?
Отвечаю. Сатанизм - это генетически обусловленное заболевание, выражающееся
не в физических, а в психологических отклонениях индивидуума. Когда
количество этих индивидуумов становится выше допустимых норм, и для их
агрессивного поведения складываются или искусственно создаются
благоприятные условия, то создается опасная для общества ситуация.
Поскольку всех легионеров невозможно содержать в психбольницах, нужна
система психологического контроля за этими самыми легионерами. Эта система
и разработана в стенах нашего института. Единственным средством,
позволяющим сдерживать агрессивные начала легионера, является страх. А
боится легионер только силу. Боится и уважает. Закон в нашем государстве
силой не является. До прихода к власти нашего президента закон вообще не
представлял для легионера какую-либо опасность. После прихода президента к
власти закон представляет некоторую опасность для легионеров, но не для
легиона, так как всегда оставляет для него лазейку в виде следственной и
судебной процедуры. Легионер подсознательно надеется, что с помощью умелого
манипулирования сумеет избежать кары или, по крайней мере, избежать смерти.
Но вот в стране появляется сила, которая не нуждается в соблюдении закона.
Она не обязана публично доказывать вину легионера. Она карает без суда.
Мышление легионера начинает перестраиваться. Появляется подсознательный
страх, который притормаживает агрессию.

Работа с легионерами - дело трудное, но благодарное. Легионер - это
бильярдный шар, который двигается в направлении вектора переданной ему
энергии и со скоростью, соответствующей величине этой энергии. В результате
этого из легионера может получиться Фокс, а может получиться Жеглов. И эти
два легионера стремятся уничтожить друг друга. На этих принципах
формировались группы особого назначения. В ГОН принимались только
легионеры, получившие изначально энергетический толчок в нужном для нас
направлении. На этом же принципе строится работа нашего отдела кадров при
отборе кандидатов для личного состава отдела ликвидации. Это в некотором
смысле принцип "крысиного короля". Вы знаете, что такое "крысиный король"?

- Нет.

- Этот метод был эмпирическим путем придуман в средние века
мореплавателями. Крысы - источник множества бед на корабле. Это и угроза
заболевания чумой, и потеря продуктов питания, и просто негативное
психологическое воздействие. Мореплаватели придумали такой фокус. Они
отлавливали десяток крыс и сажали их в закрытую решетками бочку. Не имея
еды, крысы были вынуждены пожирать друг друга. Наконец в бочке оставалась
только одна крыса, самая сильная и агрессивная, которая уже не могла
питаться ничем другим, как только себе подобными. Это и был "крысиный
король". "Крысиного короля" пускали в трюм, где он начинал методически
уничтожать себе подобных. Причем не только для еды. В нем уже вырабатывался
инстинкт.

Сейчас легионеры, проводящие операции по нашим сценариям, и не подозревают,
что они уничтожают таких же легионеров, как и они сами. Это сложная
социальная операция. В тех масштабах, к которым мы стремимся, это
психологический контрфашизм.

- А что такое психологический фашизм?

- Психологический фашизм - это использование знаний психологии в
политических целях.

- Значит вы - психологические антифашисты?

- Нет. Контрфашисты.

- Какая же разница между контрфашизмом и антифашизмом?

- Большая. Мы в борьбе с психологическим фашизмом действуем теми же
методами, что и фашисты.

- Чем же вы отличаетесь от них?

- Тем, что мы обороняемся. Психологический фашизм являлся руководством к
действию правящего режима до прихода к власти нашего президента, который
пришел к власти также с помощью психологического фашизма.

Последние слова главы российской инквизиции произвели на меня эффект
разорвавшейся бомбы. На несколько минут я буквально лишился дара речи.
Инквизитор же, который, рассказывая и прихлебывая кофе, внимательно
наблюдал за моим лицом, удовлетворенно кивнул головой.

- Вы, - начал я, отчаянно работая мозгами, - вы называете демократический
режим, уничтоживший власть тоталитарной партии и проводивший
демократические реформы до прихода диктатора, фашизмом? Вы обвиняете в
фашизме людей, которые разрушили тоталитарную коммунистическую систему?

Инквизитор добродушно улыбнулся и сказал:

- Во-первых, я никого не обвиняю, как доктор, ставящий диагноз сифилиса, не
обвиняет пациента в разврате. Во-вторых, я не политик. Я психолог,
получивший заказ на анализ методов захвата и удержания власти определенными
политическими силами. Что касается прежнего демократического режима, как вы
его называете, то я не анализировал его сущность. Повторяю, я анализировал
только его методы борьбы. И я поставил точный диагноз: методы
психологические. А термин "психологический фашизм" принадлежит не мне, а
экспертам в области политики. Кстати, всем нам крупно повезло, ибо дело
могло дойти и до "психофашизма", то есть использования в политических целях
человеческих инстинктов. После запрещения психоанализа в СССР научные
исследования в этой области почти не проводились. Результат - мы настолько
одичали в понимании самих себя, что нами можно управлять, как роботами.
Русское бессознательное из загадки превратилось в проблему, которую очень
заманчиво было решить "изнутри", играя на знании бессознательных
психических механизмов.

Мы должны четко осознать, что методы, применяемые так называемыми новыми
демократическими силами, настолько изощренны и коварны, что психология
советского человека не подготовлена к ним.

Джохар Дудаев, президент Чеченской Республики

В разговор вмешался Кот. Его глаза, обычно насмешливые, теперь были очень
серьезными и даже какими-то печальными.

- На тебе лежит особая миссия, старик. Она гораздо важнее, чем моя. Я
исполнитель и немножечко автор этой эпохи. Ты же должен описать ее без
прикрас, не утаивая ничего, даже наших методов, которые, ужаснувшись, не
сможет не понять наш народ да и весь этот самый цивилизованный мир в
придачу. Другого способа спасения у нас не было.

Сначала мы показали тебе наши методы. Это одна сторона медали. Ты выдержал
этот психологический тест. Ты ненавидел и осуждал нас, но хранил тайну и
писал объективные статьи. Теперь мы покажем тебе другую сторону медали.
Наше лицо ты уже видел и ужаснулся. Теперь посмотри в лицо демократии.

Думаю, ты ужаснешься не меньше.

Он сделал паузу, долил себе кофе и зажег сигарету. - Ты никогда не
задумывался над одним интересным фактом: почему после победы демократии ряд
бывших диссидентов, прошедших лагеря и тюрьмы, оказался в оппозиции так
называемому демократическому режиму? Почему резко уползли в кусты
демократические трибуны времен перестройки: Попов, Афанасьев, Коротич?
Десятки имен. А их пресловутая "Дем. Россия" потихонечку умерла. Попов и
Афанасьев люди умные. Они быстрее всех поняли, что их надули, как
православных, и использовали в качестве пешек в чужой мерзкой игре. Они
могли продолжать работать на новых хозяев в прежнем качестве политических
лидеров, но не захотели. Почему? Амбиции? Не-ет. У людей с их уровнем
интеллекта амбиций не бывает. Угрызения совести? Опять нет. Просто они
поняла что игра, в которую они были вовлечены в качестве пешек, - очень
опасная игра. А толпе на растерзание, как правило, отдают именно пешек.

В историческом плане схема происходящего была такова. В начале
восьмидесятых стало ясно, что коммунистическая баржа дала течь. Андопов,
который имел наиболее полную информацию о положении дел в стране, попытался